Ознакомительная версия.
Один из ярых западногерманских антикоммунистов, профессор Клаус Менерт часто наведывался в США, где читал курс лекций в Колумбийском университете. В своих выступлениях профессор постоянно пытался доказать студентам жизнеспособность и превосходство капиталистического Запада над социалистическим Востоком. Однако длилось подобное вплоть до того дня, как на одной из улиц Нью-Йорка грабителями не был убит друг и коллега Менерта, профессор того же Колумбийского университета Вольфганг Фридман. Причем убили его практически ни за что: он готов был отдать преступникам все деньги, что у него были (кстати, сумма была не слишком большой), лишь бы этим дело и ограничилось. Но грабители его хладнокровно зарезали.
Это преступление настолько потрясло Менерта, что он, вернувшись на родину, опубликовал в газете «Крист унд вельт» большую статью, где уже иначе взглянул на так долго прославляемый им американский образ жизни. Нет, он не стал «леваком» и не призывал к социалистической революции, однако он весьма точно охарактеризовал ситуацию, которая складывалась тогда не только в США, но и во всем капиталистическом мире. Цитирую: «Болезни сегодняшней американской реальности – это завтрашние болезни Европы. Мы обязаны срочно выработать свой, западноевропейский иммунитет против американской заразы. И времени у нас – в обрез, как у человека, которому уже накинули петлю на шею и поставили под виселицу».
Советскому Союзу в отличие от той же ФРГ, где жил Менерт, бояться было нечего: он был надежно защищен от американского (и вообще капиталистического) влияния «железным занавесом». Правда, с началом разрядки в середине 70-х в этом «занавесе» все больше стало появляться брешей, сквозь которые в страну «победившего социализма» стали проникать пресловутые «западные ценности». Не все они, конечно, были смертельны для социализма, а те, что такую опасность представляли, могли быть легко биты советской пропагандой. Однако последняя повела себя бездарно – вместо гибкого и современного подхода к этой проблеме избрала самый кондовый, тот, что практиковался еще с 30-х годов. Впрочем, эта беда была присуща всей советской системе того периода, что неудивительно – страну продолжали возглавлять в основном те деятели, которые были выпестованы в далекие сталинские годы и уже были не в силах понимать современные реалии. Но вернемся к теме преступности.
В Москве 70-х, конечно же, тоже совершались преступления против иностранцев, но это были в основном бескровные деяния. Например, грабежи, когда у туристов отнимали ценные вещи вроде фотоаппаратов или джинсов. Убийства иностранцев в Москве если и совершались, то крайне редко: за все 70-е таких случаев было всего четыре. Да и то, одно из них случилось по причине банальных семейных «разборок». Тогда двое несовершеннолетних детей убили своего отца – мексиканского дипломата Мануэля Портилья. Тот завел себе любовницу, постоянно унижал жену (кстати, русскую) и детей, в результате чего они решили убить родителя. Правда, в ходе этого преступления пострадала невинная женщина – домработница, которую подростки тоже убили, поскольку она стала невольным свидетелем преступления (отец и домработница были убиты одним способом – выстрелами из охотничьего ружья). Это убийство было быстро раскрыто МУРом, и отцеубийцы получили суровое наказание: старший сын был приговорен к 14 годам тюрьмы, младший – к 10.
Между тем самое кровавое преступление против иностранцев в Москве произошло чуть раньше описанного – летом 1978 года . 27 июня в самом центре города, возле гостиницы «Интурист» (она стояла в самом начале улицы Горького, у гостиницы «Националь»), были зарублены топором трое иностранцев-шведов. Произошло это средь бела дня на глазах у десятков свидетелей. Зрелище было жутким. Туристы стояли у входа в гостиницу, ожидая прибытия автобуса, который должен был отвезти их на экскурсию. Настроение у всех в этот теплый солнечный день было праздничное. Поэтому никто не обратил внимания на странного молодого человека, который стоял чуть в стороне от туристов и внимательно за ними наблюдал. На парне был пиджак, левую сторону которого он почему-то придерживал рукой. Незнакомец направился прямиком к туристам.
Все произошло очень быстро. Едва парень поравнялся с первым иностранцем, как выхватил из-под пиджака топор и обрушил его на голову шведа. Тот, как подкошенный, рухнул на землю. Увидев это, его земляки на какое-то мгновение оцепенели от ужаса, и этого времени убийце вполне хватило, чтобы ударить топором еще двух туристов. Сделать большее маньяк не успел, поскольку тут на него навалились прохожие и вырвали из рук орудие убийства.
Вечером того же дня вся Москва знала об этом преступлении. Тем более что западные радиоголоса только и делали, что описывали в своих новостях эту трагедию, пытаясь выдать случившееся за закономерность: дескать, в СССР западным туристам опасно находиться. И когда на следующий день в ряде советских газет появилась скупая информация об этом инциденте – сообщалось, что на шведских туристов напал психически ненормальный человек и с помощью топора двух человек убил и одного тяжело ранил, – «вражьи голоса» эту информацию всячески опровергали. Они продолжали утверждать, что убийца был совершенно здоров и на убийство пошел исключительно по идейным соображениям: дескать, был переполнен ненавистью к представителям капиталистического мира. Кто оказался прав в этом споре, показало время. Спустя несколько лет свидетели тех событий рассказали о подробностях происшедшего летом 78-го. По их словам, события выглядели следующим образом.
Нападавший действительно был псих. Этот парень впервые попал на заметку медиков еще в 1972 году , когда с помощью все того же топора нанес травму своему сверстнику. Тот снялся в кино, а его душевнобольного приятеля на этой почве изъела зависть. В итоге он решил восстановить «справедливость» с помощью топора. За это его упекли в психушку, где он пробыл несколько лет. Потом тамошние врачи сочли его выздоровевшим и выписали на свободу. Как показало будущее, зря. 27 июня 1978 года псих опять взялся за любимое оружие. Повздорив дома из-за какого-то пустяка с племянником, он в порыве гнева схватил топор и раскроил несчастному череп. Но этого ему показалось мало, и он отправился вершить «правосудие» на улицы Москвы. Вскоре ноги привели его к гостинице «Интурист». Что было дальше, мы уже знаем.
В июле в криминальной хронике столицы оказался один из высокопоставленных чинов Министерства обороны – генерал-майор Владимир Орский (фамилия изменена). История в своем роде уникальная, а в основе ее лежала… безумная любовь.
В тот злополучный день бравый генерал вернулся домой раньше обычного и застал свою молодую супругу в постели с неизвестным мужчиной. Оскорбленный супруг, естественно, бросился на незнакомца с кулаками, но тот оказался не робкого десятка: будучи чуть ли не вдвое моложе генерала, парень опрокинул хозяина квартиры на пол и стал его избивать. Жена, увидев это, с криками выбежала на лестничную площадку. Вскоре к месту происшествия приехала милиция, которую вызвали соседи генерала. Незнакомец был задержан и препровожден в отделение. Поскольку в деле фигурировал высокий чин Минобороны, это дело передали в Военную прокуратуру.
Как выяснило следствие, назнакомцем оказался работник одного из московских промышленных предприятий Владимир Гущин (фамилия изменена). На вопрос следователя, каким образом он оказался в квартире генерала, Гущин стоически молчал, повторяя лишь одно: «Спросите у генеральши». Спросили. И женщина поведала следующую душераздирающую историю. По ее словам, в тот злополучный вечер она легла спать раньше обычного, оставив открытым настежь окно (генеральская квартира находилась на втором этаже). Однако через некоторое время женщина была разбужена посторонним шумом в квартире. Открыв глаза, она обнаружила возле себя незнакомого мужчину, который схватил ее за горло и под угрозой смерти изнасиловал. Когда все было закончено и насильник собрался было уже уходить, домой вернулся муж пострадавшей. Дальнейшее известно.
Когда Гущина попросили подтвердить этот рассказ генеральши, он сказал: «Да, так и было. Бес попутал. Шел мимо, увидел в открытом оконном стекле обнаженную женщину и не смог с собой совладать». Дело направили в суд. На суде Гущин подтвердил данные им на следствии показания и был осужден на шесть лет тюрьмы. Хотя на самом деле если он и был в чем-то виноват, то только в том, что… безумно любил генеральшу.
Как выяснилось спустя три года, Гущин и генеральша были давними любовниками. По нескольку раз в неделю они встречались на квартире генерала, пользуясь тем, что тот допоздна засиживался на работе. Но однажды график военного дал сбой, и любовникам грозило полное разоблачение. Однако генеральша решила схитрить. Опасаясь гнева супруга, она выдумала историю про мнимое изнасилование, а ее любовник, который в ней души не чаял, вынужден был полностью согласиться с версией своей возлюбленной. И отправился за решетку. Но терпения у него хватило лишь на три года. Потом он написал покаянное письмо в Прокуратуру СССР, и его дело вернули на доследование. Итог у этой истории оказался «хеппи-эндовый». Гущина выпустили на свободу раньше срока, и они с генеральшей, теперь уже бывшей, поженились.
Ознакомительная версия.
