предмет. Дальше происходит цепочка детективных событий, перемежающихся визитами в заповедник рядом с институтом, где живут сказочные существа — гоблины, феи и эльфы — профессор обнаруживает, что на Артефакт претендует представитель космической расы колесников — то есть, ульевых конгломератов на колёсах. [70] (Читателю становится понятно, что именно колесники убили дубль профессора и стараются убрать его со сцены, чтобы самим купить библиотеку).
В итоге профессор с друзьями проникает в музей, в котором лежит Артефакт и выпускает содержавшегося, как оказалось, внутри него дракона. Колесники ловят дракона, профессор зовёт на подмогу сказочных существ, которые и побеждают инопланетян. Владельцы космической библиотеки дарят саму библиотеку людям, а дракона оставляют в заповеднике гоблинов, потому что хотели пристроить существо, служившее им домашним питомцем, в хорошие руки.
Профессор кроме новой работы библиотекаря получает и красивую женщину вкупе с биомеханическим тигром.
В чём тут удача Саймака? А в том, что он удержался на очень тонкой грани между «юмористическим фентэзи» и «героической фантастикой». [71] То есть, это победа вкуса.
Пожалуй, я не могу назвать в русской фантастике книги, что могла бы хоть как-то соперничать с Саймаком в этом плане.
Да что там, известно, как я к этой самой фантастике отношусь.
Извините, если кого обидел.
20 августа 2011
Как там в Ливии, мой Постум? Или где там? Неужели до сих пор ещё воюем?
Извините, если кого обидел.
22 августа 2011
История про ответы на вопросы
http://www.formspring.me/berezin
— Вам когда-нибудь женщины первые признавались в любви?
— Бывало.
— Почему на этом сервисе так много идиотов задают вопросы?
— Вот уж не знаю. Мне вообще-то кажется, что идиоты распределены по нашей жизни довольно равномерно. Более того, самые вменяемые люди внезапно совершают какие-то странные поступки, да такие, что сами потом руками разводят. А так-то этот сайт мало отличается от обыденной жизни. Так мне кажется.
— Ебаться в жопу любите?
— О, наконец-то мне задали этот вопрос! Обычно его задают красивым женщинам, чьи ответы я тут в большом количестве видел. Кажется, они (красивые женщины) оттачивают на этом вопросе остроумие, и так в этом преуспели, что мне не угнаться. Но вам спасибо — теперь и на меня упал отсвет чужой красоты и общественного интереса.
— Разве "Город" Саймака это хорошая книга? Вы как считаете — хорошая? Вам эти меланхолические рассуждения о людях, роботах, псах и муравьях нравятся? Ни одного запоминающегося героя, ни одной стоящей философской идеи, и это — классика?
Да, хорошая. (Ну, то что там нет ни одного запоминающегося героя, ни одной идеи" — я оставлю за скобками. Вдруг вы прочитаете "Войну и мир", и там не обнаружите идей и героев, а потом прочитаете "Красную шапочку", и скажете, что наконец-то обрели запоминающегося героя, и тот — бабушка. Или вдруг вам нравится Конон-варвар, а про остальное читать скучно). Собственно в обсуждении "Заповедника гоблинов" у меня в журнале запоминающиеся герои перечисляются, но более того, там Саймак в 1968 году создал мир, который в 2011 не кажется архаичным ни стилистически, ни идеологически — например мысль о том, что иррациональная любовь к домашним животным может быть главной мотивацией поступков мне кажется очень интересной. "Заповедник", к примеру, книга изящная. То есть, в ней соблюдена та мера изящества, которая отличает "книги на своём месте". А так-то да, обе — не "Преступление и наказание", нет. Но глупо так оценивать книги.
— Преступление и наказание нравится. Война и мир нравится. Красная шапочка нравится и Алиса в зазеркалье. Конан даже (но лучше уж тогда Дюна или Левая рука тьмы). А Город Саймака не нравится ну совсем. Домашнего животного у меня нет, завести? У Вас есть?
— Тут у нас с вами произошло смешение тем — мы как бы говорим одновременно о двух книгах — о "Заповеднике", который мне нравится больше и "Городе". Я, скорее, объясняю то, что Саймак — классик на примере "Заповедника" (тут у нас и вышла некоторая путаница. А животное лучше не заводить, пока не припёрло так, что и вопроса такого не зададите.
Само собой решится.
— Какого цвета женское белье предпочитаете?
— Стесняюсь сказать, но я и мужского-то не ношу.
— У вас есть дома комары?
— О, да! Причём как-то недавно, пару недель назад, появились, и ничто их не берёт. Приходится их сдувать вентилятором, но от этого сон беспокойный — как у альпиниста в палатке во время сильного ветра.
— Чего вам хочется прямо вот сейчас, в эту самую секунду?
— Чтобы за мной приехала машина и я не вёз мешок с яблоками в троллейбусе. Но она не приедет, да и мешок небольшой.
— Что с яблоками будете делать?
— Подарю красивой женщине.
— Что, весь мешок одной? Лучше бы шли по улице и дарили яблоки красивым женщинам со словами "От нового Адама — Еве", а назавтра об этом в блогах написали бы.
— Красивые женщины осторожны и ходят по улицам с опаской. Акция не удастся. Но более того, слова эти пошлы, а устраивать хоть что-то, чтобы попасть в блоги — беспросветная глупость.
— Странно вы мыслите. Выходит, если завтра кто-нибудь акцию совершит или чтондь изобретет и об этом в блогах напишут, то по-вашему цель только одна — попасть в блоги. Тоска.
— Я?! Странно? Да вы не в уме! Предлагаете мне приставать к женщинам на улице, нести какую-то пошлятину, за которую мне нормальный человек зонтиком по голове треснет, да ещё в качестве бонуса говорите, что про это в блогах напишут. Нет-нет, лучше попейте сейчас чаю с булками и идите спать. Завтра у вас унылый рабочий день.
Извините, если кого обидел.
23 августа 2011
Думал с утра о романах-эпопеях, и вдруг заметил, что что-то мне мешает произнести слова о русских традициях этого дела. В XX век я могу назвать множество эпопей, написанных по-русски. А вот в XIX веке одна «Война и мир» стоит, окутанная пороховым дымом.
И правда, неужели нет второго толстого романа, пусть бездарного или скучного, но чтоб героев было как тараканов и все на фоне исторических катаклизмов?
Непонятно.
А с двадцатым веком всё ясно — эпопея на эпопее, начиная с «Хождения по мукам», про которую Георгий Адамович писал: «Попадётся роман, вроде «Хождения по мукам», книги столь же отвратительной, сколь и талантливой, книги, о которой хотелось сказать, что
