У Лучано, безусловно, были большие организаторские способности и чувство нового. Именно по его предложению была создана фиктивная фирма, под прикрытием которой было значительно легче заниматься бутлегерством. Лучано был одним из первых руководителей мафии, которые пришли к выводу, что мафия должна быть организована и функционировать по примеру монополистических объединений. «Лучано устраивал, обсуждал, убеждал, организовывал. Вскоре на свет появилась «Большая семерка» — супертрест гангстеров, который впоследствии контролировал всю торговлю запрещенными в то время в США спиртными напитками. Мафию в этом тресте представляли Сальваторе Лучано, Джонни Торрио и Джо Адонис».
В качестве младших партнеров с этим супертрестом сотрудничали «Нью-Йорк индепендентс» и «Независимые бутлегеры Нью-Йорка» — гангстерская группа Сигеля-Лански и группы контрабандистов виски Нью-Йорка, Бостона, Род-Айленда и Атлантик-Сити.
Впервые мафия обратила серьезное внимание на Лучано в 1920 г., после чего и начал постепенно растимого авторитет и укрепляться позиции в уголовном мире Нью-Йорка. В конце концов он стал неофициальным «боссом боссов» района Нью-Йорка».
Биографы Лучано расходятся в деталях, описывая его роль и место в истории мафии, причины его стремительного взлета, степень воздействия его нововведений на традиционные методы кровавого бизнеса мафии. Однако все они едины в определении его высоких личных качеств. Как свидетельствовал один из крупнейших специалистов по истории мафии, Лучано был «сильнейшим интеллектом преступного мира».
Но и «сильнейший интеллект» оказался не застрахованным от ошибок. И главная из них заключалась в том, что вопреки традициям мафии Лучано пошел на установление деловых контактов с преступными группами не итальянской национальности. В росте оппозиции к Лучано сыграл свою роль и стремительный взлет его авторитета, что резко обострило борьбу внутри преступного мира.
Мафия — организация, в которой за ошибки приходится платить очень дорого. Лучано за свои промахи чуть не поплатился жизнью. В 1929 г. в центре Нью-Йорка, на углу 50-й стрит и 6-й авеню, среди бела дня под угрозой пистолетов трое мужчин втолкнули Лучано в машину с зашторенными окнами, отвезли за город и подвергли жесточайшей обработке. Работали настоящие заплечных дел мастера: нового лидера мафии долго топтали ногами и били кулаками, пытали, прижигая тело горящими сигаретами и, ударив ножом, бросили бездыханное тело у обочины дороги, считая, что жертва мертва. Лучано не помнил, сколько часов он пролежал без сознания, пока его не подобрала патрульная полицейская машина. Вид его был страшен: лицо как кровавая маска, одежда в грязи и разорвана в клочья. В таком виде главарь мафии предстал перед полицейскими, вышедшими из патрульной машины. В своих показаниях полицейским Лучано сообщил, что его не прикончили только потому, что он был в глубоком беспамятстве, и нападавшие решили, что он мертв. Этим и ограничились показания искалеченного мафиози, который, следуя неписанным законам мафии, заявил, что он не знает, кто его бил и за что.
Лучано прекрасно знал, что расправа над ним была только эпизодом в борьбе за власть в мафии. В избиении Лучано лично участвовал Маранзано. Именно он нанес Лучано страшный удар ножом в правую половину лица, разворотив щеку от глаза до подбородка. В общей сложности Лучано наложили в больнице 55 швов. Врачи долго боролись за его жизнь и в конце концов сумели поставить своего пациента на ноги.
Мейер Лански, человек не без юмора, заявил Лучано во время одного из своих визитов в больницу: «Отныне мы будем называть тебя «Счастливчик» (по-английски — Лаки. — Р. И.), так как ты должен был умереть». В этом прозвище был определенный смысл: обычно мафия не останавливалась на полпути. Если кто-либо терял ее доверие или вызывал неудовольствие своими действиями, его ждала смерть. Лучано, действительно, дешево отделался.
По законам мафии Маранзано должен был заплатить жизнью за покушение на Лучано. Главный специалист по «мокрым делам» в клане Мейера Лански Багси Сигел и люди Лучано приняли решение немедленно прикончить Маранзано. Однако Лански категорически запретил эту акцию, заявив, что время для мести еще не пришло.
В карьере Сальваторе Лучано, который сменил свое трудно произносимое по-английски имя на «Чарлз», как и в жизни всей мафии, важное значение имела общенациональная встреча главарей мафиози, состоявшаяся в мае 1929 г. на фешенебельном курорте в приморском городе Атлантик-Сити. Необходимость в такой встрече назрела давно. Периодически мафию сотрясали тяжелейшие междоусобные конфликты. Ни один лидер преступного мира не мог быть спокоен за свое будущее. Главная угроза исходила не от правоохранительных органов. С ними вопрос решался просто: достаточно было не скупиться на расходы, хорошо заплатить, кому надо, и все проблемы решались, как по мановению волшебной палочки. И дело было даже не в открытых взятках. Уже в то время главари мафии обрели определенную «респектабельность». Они были боссами, руководителями высшего ранга. А в стране, где деловая активность возводилась в абсолют, к таким деятелям невольно проявлялось всемерное почтение и готовность с пониманием отнестись ко всем проблемам, с которыми они сталкивались. Судьба руководителей среднего и низшего звена, а тем более рядовых мафиози мало волновала элиту преступного мира. Возможности для пополнения мафии были безграничны, и их реализация зависела только от воли руководства.
Лидеров преступного мира не могло не тревожить то, что часто повторявшиеся страшные кровопускания, которые устраивала себе мафия, не только угрожали их жизни, но и могли подорвать дееспособность этого преступного картеля.
Инициатором встречи в Атлантик-Сити и ее хозяином был Аль Капоне, который к этому времени находился в зените своей славы. И уже тот факт, что именно «король Чикаго» призвал собраться на большой совет, свидетельствовал, что именно он признавался лидером мафии общенационального масштаба.
Идея прекратить кровавые междоусобицы внутри мафии, покончить с ее внутренней раздробленностью и объединить усилия преступного мира в общенациональном масштабе давно витала в воздухе. Мафия все более врастала в деловой мир Америки.
Миллиардные прибыли мафиози постепенно вкладывались в настоящее «дело» — в торговлю, промышленность, транспорт, зрелищные мероприятия и пр. Там деньги мафии отмывались и приобретали вполне добропорядочный вид. Мафия превращалась в составную часть делового мира страны. И если в этом мире господствовали монополии, то закономерно возникала необходимость централизовать и управление мафией, и всю ее практическую деятельность.
В любой стране преступность возникает в рамках существующего общества, паразитирует на проблемах, с которыми это общество сталкивается. А в своей деятельности преступный мир нередко пользуется теми же приемами и средствами решения практических проблем, которые приняты в легальных сферах бизнеса.
Известна огромная роль лоббизма в жизни США. Причем, эта сфера деятельности давно уже охватила деловой мир, политику, искусство, науку, культуру, спорт — все стороны жизни американского общества. Мафия также всегда имела своих лоббистов, деятельность которых характеризовалась определенной спецификой, но в принципе строилась на тех же основах, что и легальный лоббизм. При помощи лоббизма в мафии решались те же задачи, что и в респектабельном обществе: добиваться решения нужных проблем.
Мафия исключительно широко использовала взятки. Без коррупции мафия вообще не могла существовать. А грань между лоббизмом и взяточничеством условна. Лоббизм в определенном плане можно рассматривать, как сферу преступной деятельности.
Очевидно, неслучайно, что это та сфера активности, которая не очень-то стремится к паблисити. А реклама — не только двигатель торговли, но и движущая сила бизнеса в целом. Капитал никогда ничего не делает без самой настоятельной на то необходимости. Если на рекламу тратятся миллиарды долларов, значит она очень нужна. Не случайно, что лоббизм предпочитает действовать за кулисами и бизнеса, и общественной, и политической жизни. В его природе, существовании и деятельности есть много общего с мафией.
На встрече в Атлантик-Сити шла речь о всех направлениях деятельности мафии. Собравшиеся уделили значительное внимание и такому важному вопросу, как дальнейшее совершенствование десятилетиями складывавшейся системы подкупа власть имущих и использования ее в интересах мафии.
Аль Капоне, руководя встречей в Атлантик-Сити, изложил проблемы, связанные с централизацией всей деятельности мафии. Не обошел он вниманием и «сухой закон». Почти десять лет действовал этот закон, который со всей очевидностью доказал, что бороться с алкоголизмом средствами принуждения — это задача совершенно бесперспективная. Ведет это не к сокращению числа пьющих, а только к росту преступности. Все годы действия «сухого закона» в стране не прекращались дискуссии вокруг проблем, которые возникли в связи с его введением. По мере роста преступности, связанного с действием «сухого закона», все более росли требования отменить или пересмотреть его. В городах, являвшихся центрами преступности, ставился вопрос о необходимости принять срочные меры для исправления положения. Опрос общественного мнения, проведенный в 1926 г., показал, что треть американцев требуют отмены «сухого закона», половина жителей страны считала, что закон надо пересмотреть с целью разрешить продажу вин и пива и только двадцать процентов опрошенных непоколебимо выступали за строгое соблюдение закона.
