Нынешние главари сальвадорских «эскадронов смерти» чтут Мартинеса как своего духовного вождя. И несомненно, есть что-то символическое в том, что этот душевнобольной «апостол террора», помешавшийся на антикоммунизме, поднятый ими на пьедестал национального героя, стал идейным знаменем, под которым совершаются столь отвратительные преступления.
«Алиби» для палачей в мундирах
Оборотень. В Толковом словаре русского языка В. Даля об этом фольклорном образе мы можем прочесть: «Человек, обращенный ведуном или ведьмой или сам, как кудесник, перекидывающийся в волка и в других животных». То есть способный превращаться в другого с помощью какого-то волшебства.
В Сальвадоре все проще, без всякой мистики и кудесничества. Национальные гвардейцы, военнослужащие из других корпусов карательного аппарата снимают мундиры и, маскируясь в штатские одежды, «оборачиваются» в «частных граждан», объединенных в многочисленные «эскадроны смерти». Нередко они прибегают к дополнительной маскировке, приклеивают усы, надевают парики, чтобы их не узнали земляки. Такие «превращения» лично наблюдала Ана Гуаделупе Мартинес, с которой беседовал автор.
Корреспондент итальянской газеты «Джорно» Роберто Джардини, интересовавшийся еще в 1981 году этой стороной сальвадорской действительности, писал:
«Насилие — это дело рук правительства. «Эскадронов смерти» не существует. Это военные, национальные гвардейцы, которые в этих случаях действуют в штатском. По приказу своих начальников они убивают по ночам противников, которых те считают опасными. Либо убивают всех подряд, чтобы создать обстановку террора».
О такой тайной практике не раз говорилось в документах различных авторитетных международных организаций, изучавших положение дел в Сальвадоре. Из них можно доподлинно установить, что костоломы, главным образом, из сальвадорской национальной гвардии и финансовой полиции одновременно «работали» в составе ультраправых «эскадронов смерти», устраивавших за последние годы кровавые расправы над тысячами людей.
Конечно, не случайно, что именно в Сальвадоре расплодились, как ядовитые грибы после обильного теплого дождя, ультраправые террористические организации. Нельзя не видеть в этом прямую связь с бурным ростом освободительного революционного движения в стране. Причем особая активность как государственного аппарата репрессий, так и «эскадронов смерти» здесь вызвана тем, что сальвадорские повстанцы борются против армии, которая служит не одному диктатору, как это было в сомосовской Никарагуа, а богатому организованному господствующему классу, тесно связанному всеми нитями с американскими монополиями.
Как могла реагировать сальвадорская реакция и ее американский союзник на складывающуюся ситуацию, на то, что вооруженная борьба народа ставит под угрозу уже саму систему капиталистической эксплуатации? В первую очередь дальнейшим всемерным укреплением репрессивного аппарата.
Однако в новой обстановке и в мире, и в Латинской Америке, где терпят крах один за другим военно-диктаторские режимы и пробивает себе дорогу демократизация общественной и политической жизни, становилось все более необходимым маскировать ставку на репрессии, прикрывать демократическим фасадом террор против народа. Вот тут-то и возник план политического обмана. Вооруженные силы, полицию начали выдавать за институты, которые-де выполняют роль «борцов за порядок», стоят «вне классов», вне их борьбы. Эти институты, уверяют как сальвадорский генералитет, так и власти, якобы находятся «посреди, между двумя противоположными экстремистскими ультралевыми и ультраправыми группировками». В качестве политического прикрытия используется правая христианская демократия, стоящая якобы в центре политического спектра. Чтобы защитить ее, мол, и армия, и полиция, и служба безопасности вынуждены прибегать к насилию, чтобы обуздать тех, кто стремится держать страну в состоянии хаоса, тех, кто занимается «подрывной деятельностью». То есть патриотов и повстанцев. Их подавление армией, утверждают, всегда лишь выполнение воинского долга, при котором, увы, бывают и жертвы.
Однако в рамках «выполнения воинского долга» людям в мундирах действовать бывает иногда стеснительно. Приезжают в страну разные международные комиссии, проводятся опросы свидетелей расправ. Выводы этих комиссий вызывают осуждение в мире, изолируют сальвадорский режим политически. Вот и организуются операции с переодеваниями. Те же солдаты, офицеры и полицейские, облачившись в штатскую одежду в «свободное от службы время», в «эскадронах смерти» выступают рука об руку с той преступной штатской публикой, которая составляет их костяк.
Совершая бандитские налеты и убийства в составе «эскадронов», снявшие на время свою униформу солдаты, офицеры и полицейские чины обеспечивают вооруженным силам, органам безопасности и полиции благодаря такой маскировке своеобразное «алиби». А нескончаемые жертвы — результат подобного маскарада — хорошо осведомленное о таких «метаморфозах» национальных гвардейцев и полицейских их начальство всегда относит на счет левых, делая об этом лживые заявления для прессы.
Фактическое слияние армии и других корпусов вооруженных сил с уголовными бандами дает значительное неофициальное увеличение общей численности всего аппарата подавления в стране, при котором большая часть самых тяжелых преступлений совершается вместе с профессиональными бандитами в штатском той же солдатней, теми же полицейскими, но переодетыми.
Таким образом, национальная гвардия, регулярная армия, полиция и службы безопасности становятся как бы верхушкой айсберга, огромная часть которого в виде «эскадронов смерти» — тайная закамуфлированная часть машины репрессий. То есть, по сути дела, следует говорить о неком симбиозе вооруженных сил режима, его органов безопасности и полиции с «эскадронами смерти», где последние — их неотъемлемое и многочисленное звено, количественно превосходящее по самым приблизительным оценкам в два-три раза общее число военнослужащих и полицейских.
За этим симбиозом — тесный союз господствующих классов с бандитами. Те и другие не могут существовать друг без друга. Они нужны друг другу. Они — часть единого целого. За ними стоит классовый эгоизм и жестокость правящей сальвадорской элиты, идеологический фанатизм, корыстные интересы реакции и ее американских хозяев.
Выше говорилось о Сальвадоре как о стране с самой большой плотностью населения в Западном полушарии, о том, что по числу вулканов на душу населения он тоже держит первенство. Есть, увы, еще одно первенство, которое явно принадлежит этой стране, — число «эскадронов смерти». Вряд ли еще в какой стране имеется такое количество всяких ультраправых бандитских организаций пропорционально к населению страны.
Толчок к резкой активизации этих террористических групп и организаций был дан еще в марте 1963 года. На совещании президентов республик Центральной Америки тогдашний президент США Джон Кеннеди, носившийся с несбыточными планами их экономического развития по рецептам пресловутого «Союза ради прогресса», убедил своих центральноамериканских партнеров, что «главное препятствие для экономического развития — коммунизм, его подрывная деятельность», с которой надо бороться.
Как? Об этом говорили уже на менее высоком уровне на встрече в Вашингтоне. Туда вызвали министров внутренних дел и начальников полиции всех центральноамериканских государств. Перед собравшимися выступили высокопоставленные чиновники ЦРУ и госдепартамента США, министерства юстиции, таможенной и иммиграционной служб. Они убеждали гостей в срочной необходимости пресечь «подрывные действия мирового коммунизма». Не только убеждали, но и предлагали готовое решение — незамедлительно организовать соответствующие органы для «выявления и подавления подрывных элементов». До 1963 года силы безопасности были здесь всего лишь плохо скоординированными вооруженными подразделениями, находившимися на службе у крупных землевладельцев.
В Вашингтоне сказано — в Центральной Америке сделано. Едва разъехались участники сборища в Вашингтоне, как в Сальвадоре и в других центральноамериканских республиках появились специальные подразделения, которым было поручено заниматься выявлением враждебных их режимам подозрительных лиц. В Сальвадоре это было «АНСЕСАЛ» (Агентство безопасности Сальвадора). Его связали прямой телетайпной связью с подобными службами в Гватемале, Никарагуа, Панаме, Гондурасе и Коста-Рике. Установление такой связи явилось частью широкого плана общей реорганизации разведывательных органов и мобилизации центрально-американцев на совместную борьбу с «подрывной деятельностью».
Одновременно с «АНСЕСАЛ» в Сальвадоре создается разветвленная полувоенная сеть, простиравшаяся от самых отдаленных горных деревушек до президентского дворца. Важным и самым многочисленным ее «компонентом» стала «ОРДЕН» (Организация демократического национализма). Основателем «ОРДЕН» считается генерал Медрано.