Ознакомительная версия.
От степени гармоничности этой новой парадигмы будет зависеть будущее человека и общества.
Нам представляется, что среди базовых элементов этой новой модели особое место займут солидарные механизмы в экономике. Необходим пересмотр соотношения конкурентных и солидарных экономических отношений — совершенно очевидно, что в этот трудный для мира и страны период, а также с учетом необходимости решения масштабных проблем, имеющих всеобщий характер, приоритет должен быть отдан именно солидарным механизмам.
Маятник истории неумолим и императивен: взамен господства индивидуалистических ценностей, личного эгоизма и хватательного рефлекса во главу угла должны быть поставлены общее благо, общее дело и общественный интерес.
Другой доминантой должен стать принцип справедливости. Очевидный дефицит справедливости в мире является одним из центральных дисбалансов глобальной системы, порождающим конфликты и чрезвычайно опасным с точки зрения устойчивости всей мировой социально-политической и геополитической системы.
Отдельно от общемирового фона следует отметить особое значение справедливости в русской общественно-политической парадигме. Справедливость в России относится к числу базовых потребностей, и история учит, что неудовлетворенность этой базовой потребности чревата мощными социальными катаклизмами и разрушительными общественными потрясениями.
Дефицит справедливости проявляется не только в количественном неравенстве доходов, но и в трудности реализации человеческих призваний; в заблокированности каналов вертикальной мобильности; в уравнительном подходе к разным по значимости видам труда — общественно необходимому, производительному и оборонному, вспомогательному и паразитарному, в прямом и косвенном поощрении паразитических профессий; в возникновении рынка заведомо дорогостоящих «экологически чистых» продуктов и «целебных» средств, не являющихся лекарствами, — при дефиците жизненно необходимых лекарств и продуктов массового спроса; в дефиците предложения дешевого жилья при высоком спросе на жилую недвижимость; в высоких тарифах ЖКХ при низком качестве услуг; в дефиците транспортной инфраструктуры при высокой автомобилизации мегаполисов. Все эти противоречия вместе взятые закладывают под нацию множество «бомб замедленного действия», создают многочисленные «уязвимые группы населения», представляющие интерес для внешних манипуляторов, порождают социальную зависть и углубляют социальный пессимизм, преумножают число людей, мечтающих об эмиграции в поисках лучших стандартов жизни.
В самой постановке задач для России следует иметь в виду произошедшую деградацию экономики и ее ключевых механизмов, следует учесть время, упущенное ею для развития и потраченное на бесплодные и вредные реформы. Негативные изменения не могли не отразиться на отставании и ослаблении конкурентных позиций страны в рамках глобального экономического соревнования. Во многом подорван ее экономический суверенитет. Поэтому программа экономических изменений для России должна учитывать необходимость резкого качественного рывка.
России нужен мобилизационный проект для ускоренного, прорывного выхода на более высокий уровень экономического и технологического развития. При этом очевидно, что любой мобилизационный проект всегда предполагает:
— повышенный уровень этатизации экономики и вообще общественной жизни, активную направляющую и вдохновляющую роль государства, а потому по существу является антиподом экономической политики РФ, под видом которой осуществлялась «криминальная революция»;
— единение всех страт общества и атмосферу массового энтузиазма, которые невозможны в социуме, раздираемом острыми противоречиями, где происходит «война всех против всех».
Возможность осуществления такого проекта несовместима с существующим чудовищным неравенством, когда одна часть общества ищет смысл своей жизни в бесконечной гонке гламурного потребления, а другая находится в состоянии перманентной борьбы за физическое выживание. Такая модель общества ведет к всеобщему отторжению любых призывов к развитию, так как вместо чувства причастности к общему делу, объединяющих общих интересов, атмосферы заинтересованности в конечных результатах совместных усилий она закономерно порождает всеобщее отчуждение, чувство безысходности и бесполезности какой-либо активной жизненной позиции и напряжения воли во имя достижения общенародных целей, которые воспринимаются как иллюзорные.
Именно такая модель экономических и социальных реформ, которая базировалась на радикальном индивидуализме и привела к формированию крайне несправедливого и атомизированного общества, была навязана и России в начале 1990-х годов. Причем навязана она была под разговоры о безальтернативности такого пути. Это была очевидная ложь, которая преследовала цели прямо противоположные интересам развития страны, так как история знает и совсем иные модели социально-экономических реформ, построенных на идеологии общего дела и предполагающих широкое использование солидарных мотивов и коллективистских механизмов — таков был опыт Японии, Южной Кореи, Китая и других успешных стран, осуществлявших рывок, не говоря уже о послевоенном опыте стран континентальной Европы.
Сложившийся уровень неравенства и неудовлетворенность базовой потребности общества в справедливости столь велики, что превратились в основной тормоз развития и выступают главным фактором подрыва легитимности власти и существующего порядка в обществе, по сути же это фактор эрозии самого общества как такового.
По оценкам, разрыв между 10 процентами тех, кто получает наивысшие доходы, и 10 процентами тех, кто находится внизу социальной лестницы, в российских мегаполисах и крупных городах превышает 30–40 раз, а по стране в целом составляет 70–80 раз. Если же говорить об уровне накопленного богатства, то этот разрыв во много раз больше. В то же время в большинстве развитых стран разрыв в доходах составляет около 10 раз, а в странах Северной Европы — 4–6 раз.
Уже из одного этого следует необходимость срочной активизации перераспределительной политики государства.
При существующем грандиозном и даже просто уродливом уровне материального и имущественного неравенства нельзя больше мириться с существованием плоской шкалы подоходного налога, а также с неразвитой и недифференцированной системой налогообложения личного имущества. Такая система обложения налогами доходов и имущества в нашем обществе при существующих условиях — это нонсенс.
Это еще больший нонсенс на фоне того, что два года назад в Великобритании — форпосте либерализма — максимальная ставка на большие доходы (свыше 150 тыс. фунтов стерлингов в год) была повышена до 50 %, а во Франции совсем недавно объявлено о резком повышении налогообложения сверхдоходов. Так, на годовой доход свыше 150 тысяч, но ниже 1 млн евро в год устанавливается ставка подоходного налога в 45 %, а на доходы свыше 1 млн евро — ставка в 75 %.
Отметим, что чаемое большинством общества введение налога на роскошь было фактически проигнорировано ответственными за это органами власти. Все дискуссии об этом во властном истеблишменте — как в Госдуме, так и в соответствующих министерствах и ведомствах, — имели абсолютно нерешительный характер, были сознательно смазаны и фактически бойкотированы под давлением заинтересованных лоббистов. Сложившееся положение в данном вопросе имеет совершенно недопустимый и откровенно циничный характер.
Необходимо отменить регрессивный характер обязательных социальных взносов (при котором бедный платит больше богатого) и установить их совокупную ставку на уровне не выше 15 % фонда оплаты труда вне зависимости от величины этой оплаты.
Реализация права на жизнь, являющаяся если не условием социального мира, то минимальным условием цивилизованности социума и государства, предполагает гарантирование реального прожиточного минимума всем гражданам России. Это потребует увеличения годовых расходов бюджетов всех уровней примерно на 600 млрд руб. в год, которые можно получить за счет ограничения коррупции и конфискации коррупционных средств, а в крайнем случае — за счет накопленных бюджетных резервов (более 7 трлн. руб.).
Гарантирование реального прожиточного (а семьям с детьми — социального) минимума, дифференцированного по регионам (в зависимости от разного уровня цен, природно-климатических и транспортных условий при обеспечении одинаковых социальных стандартов и в целом условий жизни) даст по мере решения этой задачи объективный обобщенный критерий успешности государственной политики в целом.
В целях социального выравнивания, а также имея в виду необходимость решения демографических проблем, следует снизить проценты по потребительским и ипотечным кредитам (с учетом сопутствующих платежей) до уровня ставки рефинансирования Банка России, при этом добившись существенного снижения и самой этой ставки. В регионах с дефицитом населения при рождении первого ребенка списывать 25 % ипотечного кредита, при рождении второго — 50 %, третьего — 75 %, четвертого — весь кредит (на жилплощадь, рассчитываемую по социальным нормам).
Ознакомительная версия.
