Заграница родовая.
Лишь у смертного одра -
Мать, Отчизна и сестра -
Все стоят как таковые -
Ходовые, рядовые,
По юродивой судьбе
Все принадлежат тебе.
Ты ж - ни сыну, ни отцу,
Ни небесному Творцу,
Ты от всех ушёл к мамоне,
К зарубежному Тельцу.
В резервациях партийцев,
В резиденциях царьков
Это сердце укротится
До подарочных оков.
Я кричу тебе: "Вернись!
И не снись, не снись, не снись!"
Окна, словно птичьи ока,
Красным светом налились.
В резервации Петрушки
Все едины - все игрушки.
Этот сон мне выйдет боком.
Одиноко[?] Одиноко[?]
* * *
За каждый грешный миг земной
Идёт война миров,
И словно щит передо мной
Мой рок, мой род, мой кров.
Ах, только был бы ближний свет
И дальний окоём,
И чистый дождь над бездной лет
В крестильный водоём,
Куда мне привести детей,
Не помнящих родства,
Чтоб верили среди смертей,
Что Родина жива,
Что теменного родничка
И родника Земли
Касается одна рука
Из неземной дали.
Их общий дом - планетный свод,
И человечий род,
Как homo sapiens, как народ,
Несёт единый код.
ПЯТИКНИЖИЕ
Евгений Водолазкин.
Лавр: Роман. - М.: Астрель, 2012. - 442 с. - 2000 экз.
Финалист "Большой книги" и премии Андрея Белого, автор романа "Соловьёв и Ларионов", сборника эссе "Инструмент языка", филолог, специалист по древнерусской литературе, Е. Водолазкин, используя интонации древнерусских текстов, причудливо смешивает разные эпохи и языковые стихии. Герой нового романа "Лавр" - средневековый врач. Обладая даром исцеления, он не может спасти свою возлюбленную и принимает решение пройти земной путь вместо неё. Он выхаживает чумных и раненых, убогих и немощных, и чем больше жертвует собой, тем очевиднее крепнет его дар. Герои романа то говорят на языке XV века, то заявляют что-нибудь вроде "эту информацию я сообщу только тет-а-тет". Автор объясняет это так: "Лавр" - это во многом роман о времени, точнее - о его отсутствии. В одной из записных книжек незабвенный Дмитрий Сергеевич Лихачёв сравнил время с иглой на пластинке: "[?] жизнь вселенной не просто проигрывается иглой времени, но звучит и видится сразу, вневременно и всезнающе для Бога и для нас, "запертых" во времени".
Вячеслав Ар-Серги.
Вслушаться в себя[?] - Ижевск, 2012. - 304 с. - 1250 экз.
В новую книгу Вячеслава Ар-Серги, народного писателя Удмуртии, вошли стихи, рассказы, киноповесть, эссе и интервью. Книга представляется своеобразным избранным. Разностороннее и органичное творчество Ар-Серги в этой книге отражено наиболее полно, особенно в сопровождении знаковых фотографий его творческой биографии. Ар-Серги пишет и на русском, и на удмуртском языках. Произведение само выбирает свой язык, считает он, а поэт только подчиняется. Билингвальный писатель не просто пишет и думает на двух языках, но и имеет двойной менталитет, если угодно, двойную, обогащённую национальным колоритом картину мира. Интонация у Вячеслава Ар-Серги, и поэта, и прозаика, особая - смесь нежного стоицизма и добродушного озорства, и порождена она тем самым своеобразным симбиозом русской и удмуртской составляющих. Возможно, именно в силу этого тексты Ар-Серги парадоксальны и непредсказуемы, и их интересно читать. Это всегда путешествие с увлекательными и неожиданными открытиями.
Виктор Петелин.
История русской литературы ХХ века. 1890-е годы - 1953 год. - М.: ЗАО Издательство Центрполиграф, 2012. - 927 с. - 1000 экз.
Это объёмистое исследование рассматривает русскую литературу XX века под вполне определённым углом: автора интересует вопрос, как происходило "обесцвечивание русской интеллигенции в "российскую". И хотя автор, доктор филологических наук, главный научный сотрудник Шолоховского центра МГГУ им. М.А. Шолохова Виктор Васильевич Петелин, очевидно не свободен от пристрастий, труд его представляется своевременным. Эта книга - не учебник, а, скорее, литературно-историческое наблюдение, с которым можно спорить, но которое познакомит читателя с немаловажными фактами (особенно интересна та часть, в которой рассказано о дореволюционной России). К недостаткам книги стоит отнести невыразительную и довольно запутанную структуру, невыдержанность жанра. Главное достоинство - аргументированное стремление поставить вопрос, который является несомненно важным для современной российской государственности.
Юрий Охапкин.
Зауральский странник. - Екатеринбург: Банк культурной информации, 2012. - 395 с. Тираж не указан.
Книга рассказывает об одном из легендарных путешественников, журналистов, фотографов - Константине Дмитриевиче Носилове. Носилов оставил яркий след в минералогии, географии, гидрометеорологии, этнографии, антропологии и геологии. Был членом Русского географического общества, членом-корреспондентом Уральского общества любителей естествознания (УОЛЕ). Делал доклады, подарил свою коллекцию по этнографии манси. В 1889 году журнал "Вокруг света" сообщил, что Константин Дмитриевич открыл около Новой Земли три неизвестных острова, один из которых назвал своим именем. В основе книги - собранные автором не публиковавшиеся ранее личные документы, семейный хронограф, архивные материалы. Ю.Д. Охапкин работал над книгой более 20 лет. За это время он встречался с теми, кто лично знал путешественника, с теми, кто занимался исследованием его жизни и творчества. Книга иллюстрирована старыми фотографиями и фотоработами самого Носилова.
Пауль Маар.
Субастик в опасности. - СПб.: Амфора, 2012. - 253 с. - 3000 экз.
Эта книга - продолжение истории Субастика, забавного веснушчатого малыша, который приходит и уходит в субботу и разрешает тем, с кем он дружит, загадывать желания. Чем-то он отчётливо напоминает Карлсона: бойким характером, остроумием, склонностью к проказам, розыгрышам и задиристым песенкам, а также хорошим аппетитом и некоторым самолюбованием в сочетании с трогательной преданностью друзьям. Нет, Субастик вовсе не само совершенство, не живёт на крыше и даже не умеет летать. Но, сами понимаете, маленького человечка, который умеет исполнять желания, не могут не подстерегать опасности. На этот раз Субастик оказался в действительно серьёзной переделке! Друзьям придётся немало потрудиться, чтобы отвести нависшую над ним страшную угрозу. Но очень приятно, что и в самую трудную минуту Субастик не теряет бодрости, присутствия духа и прекрасного чувства юмора, которое превращает эту выдуманную историю в хорошую детскую книгу.
Эпос против романа
ОБЪЕКТИВ
Проханов А.А. Человек Звезды: Роман . - М.: Вече, 2012. - 352 с. - 7000 экз.
"Человек Звезды" убеждает меня, что Александр Проханов - главный противник романа в современной русской словесности. Даже увлекаясь мифом или стремясь стать им, роман отстраняется от ритуала, не часто обращается к созерцанию ада и рая, понимая, что его удел - разработанная портретность, пытающаяся зафиксировать неуловимость человеческого лица. Не ангелы и демоны, не святые и грешники прежде всего попадают в роман, а герой обыденности, какой бы яркой и фантасмагорической ни казалась эта обыденность.
Иное дело - героический эпос. Здесь авторское начало растворяется в коллективной воле, знающей о том, что мир спасается не вариативностью оценок, а цельностью выбора и готовностью стать жертвой за идею, которая выше тебя. Подтекстом подлинного эпоса является апокалипсис - последнее, религиозно осмысленное столкновение добра и зла. Писатели нашего времени часто обращаются к кульминационной точке истории рода человеческого, но истолковывают её иначе, чем в христианской традиции. Угасание и пустота, освобождение от суеты и страданий составляют содержание этой значимой точки.
