Ситуацию для ZЭК комментирует Юрий Екишев, писатель и бывший политзаключённый (по ст. 282 УК РФ), ныне — соратник В.В. Квачкова.
Ареста Владимира Васильевича можно было ожидать. Более того, дня за два до ареста Квачкова мы опубликовали один из документов Народного Фронта освобождения России, в котором, ещё не зная, что произойдёт в ближайшем будущем, предполагали, что людей из нашего окружения могут начать сажать по статье 279 УК РФ — за мифическую подготовку кого-то к чему-то, по версии властей — к вооружённому мятежу.
Кроме того, за несколько месяцев до этого Госдума вывела из-под юрисдикции судов присяжных статью 205 УК РФ — это пособничество в терроризме. Зная практику по 280 и 282 статьям УК РФ, тоже ясно, против кого эта мера была направлена в первую очередь.
Вобщем, было ясно, что к чему-то органы готовятся — вот мы 23 декабря это и увидели. Именно статьи 205 и 279 УК РФ. То есть пособничество терроризму и подготовка вооружённого мятежа.
Можно сказать, что мы даже ожидали этого удара, потому что химера — она предсказуема. Можно сравнить её с вертолётом, который отстреливает тепловые ловушки — все её действия это такие ловушки. Она, по сути дела, заинтересована в скандалах, в показном разрушении армии, например — чтобы люди вздыхали, но не знали, что делать, в достижениях спортсменов, в конфликтах — во всём, что отвлекает людей от сущности химеры.
Те же, кто пытается сконцентрироваться на сущности происходящего, этой химерой будут преследоваться по любому поводу.
Если мы посмотрим хронологически. что происходило в жизни Владимира Васильевича, то, видим три года и три месяца отсидки и на воле — ещё год судебного разбирательства по какому-то фантасмагорическому обвинению.
И на следующий день после полного и категорического оправдания — всё, точка, Верховный суд РФ “закрыл” дело по покушению на Чубайса. И тут же новое, не менее нелепое обвинение.
22 декабря была поставлена точка в первом деле против Квачкова, и 23 декабря, в 10 утра началось следующее. Мне кажется, что только наивный ребёнок может сказать, что одно с другим не связано, верно?
И это, видимо, не просто политический заказ, как об этом пишут, это методика защиты химеры. Мне кажется, что они и дальше будут отслеживать наиболее активных, стараться выводить их за правовое поле и там показательно с ними расправляться — при этом, собственно сами поводы для преследования могут быть абсолютно абсурдными. В такой политике химеры, несмотря на её юридическую ничтожность, есть определённый "профилактический" смысл: допустим, человек недоволен тем, что происходит вокруг, но видит, что его могут посадить практически в любой момент, абсолютно ни за что — но на реальный срок. И по идее это должно отталкивать народ от протестных действий.
Однако, происходит всё точно наоборот, потому что власть страха сильно преувеличена.
Ульяна Спорыхина РАСТОПИТЬ ХАРП
Вечная мерзлота и снега, полгода за окном — минус 40 и полярная ночь. Практически никакой растительности и солнечного света. Поселок Харп Ямало-Ненецкого автономного округа буквально застыл во льдах. Кажется, что время там остановилось. Остановилось для почти четырехсот заключенных, приговоренных к пожизненному лишению свободы и отбывающих наказание в исправительной колонии № 18 УФСИН РФ по ЯНАО с неофициальным названием "Полярная сова".
Среди известных сидельцев колонии Платон Лебедев, Александр Пичушкин, Денис Евсюков. Отбывает там свой срок и боец русского сопротивления Королев Николай Валентинович. Фигура для многих спорная: для одних — террорист, преступник, чье имя связано с целым рядом убийств и террористических актов, для других — герой, пример для подражания, повстанец, мученик.
Кандидат в мастера спорта по рукопашному бою, педагог дополнительного образования, Николай создал в 2001 году военно-спортивный клуб "СПАС", где проводил обучение ножевому и рукопашному бою, занимался с трудными подростками. Глубоко верующий — старообрядец — много времени уделял духовному воспитанию.
В 2006 году клуб "СПАС" стал фигурировать в ряде уголовных дел, связанных с убийствами и террористическими актами, направленными против людей неславянского происхождения. В числе их взрыв на Черкизовском рынке. В сентябре 2006 года Николай Королев был арестован, а 15 мая 2008 года Московским городским судом приговорен к пожизненному лишению свободы. Вместе с ним срок получили еще семеро "спасовцев". "Дело Королёва" стало самым громким делом о преступлениях на почве национальной ненависти.
На свободе у Николая осталась жена Вероника, с которой они обвенчались. Так и живет молодая семья: она в Москве, а он — за тысячи километров от нее, за полярным кругом. В год — два краткосрочных свидания по 4 часа, да и то, если нет нареканий со стороны администрации ИК-18.
Встретиться и обняться супруги смогут теперь лишь через 10 лет (в течение которых все обитатели колонии находятся на т.н. строгом содержании). В нечеловеческих условиях вечной мерзлоты срок может затянуться навсегда.
Это значит, что Вероника может никогда не стать матерью. Из-за инвалидности и тяжелого заболевания государство лишает ее возможности даже усыновить ребенка. Время идет. Обращения в различные инстанции в России и за рубежом не дают никакого результата.
Сейчас Николай Королев и Олег Костарев (совсем молоденький "спасовец", обреченный на пожизненное наказание) этапированы в Москву, находятся в СИЗО "Бутырка" в ожидании суда по новому эпизоду — убийству китайца. Оба они подвергаются психическому, а Николай — и физическому воздействию со стороны сотрудников СИЗО. Вот уже почти два месяца Королев под разными предлогами с применением грубой силы помещается в карцер: 10-15 дней на тюремной баланде, в холоде и одиночестве, без прогулок и свиданий, потом сутки в камере и обратно в карцер. Такое может не вынести даже самый крепкий человек, не говоря о том, чье здоровье подорвано годом харповской мерзлоты. К тому же российские законы устроены так, что после помещения осужденного на пожизненное лишение свободы в карцер десятилетний срок "строгого содержания" начинает отсчет сначала. Встреча Николая и Вероники откладывается еще на один бесконечный год.
Но все же здесь удается посмотреть на любимого за решеткой на заседаниях суда, с которых Веронику выгоняют за простую улыбку, приветственное слово мужу. Здесь с боем можно получить свидание — услышать родной голос в трубке, заглянуть в его глаза за стеклом.
В Харпе ждет холод, отсутствие нормального питания, теплых вещей и медицинского обслуживания. Ограничение переписки по усмотрению администрации колонии, информационная блокада. Восемь часов свиданий в год, на которые больной жене слишком сложно и дорого ездить. Невозможность совершать религиозные обряды и даже получить святую воду, что так важно для верующего.
Условия для того, чтобы сломить и добить человека, уже и так обреченного.
В России заведено так, что вместе с заключенными наказание в полной мере отбывают и их родственники.
Поражает настойчивость, с которой Вероника и Николай продолжают бороться друг за друга: он — не давая сломить себя, она — отстаивая свое право стать матерью, всячески поддерживая мужа и сражаясь за него, обивая пороги разных инстанций. Несмотря ни на что, их любовь жива и, хочется верить, способна растопить не только вечные льды заполярного поселка, но и сердца чиновников и вершителей судеб.
Главе Следственного Комитета Российской Федерации Бастрыкину А.И.
От незаконно осужденного Смирнова В.О.
Ст.105 ч.1, срок 8 лет лишения свободы,
находящегося в ИК-5 Рязанской области
Уважаемый Александр Иванович!
Я, член Союза писателей России, публицист, автор двух книг, вынужден обратиться к Вам с открытым письмом.
В 26 номере "Российской газеты" за 2010 год была напечатана статья "Пятиминутка правды". В статье речь шла об уникальном случае, который произошёл в Гагаринском районном суде Москвы, где по требованию судей во время заседания провели психофизиологическую экспертизу – проверили на полиграфе (детекторе лжи) обвиняемого в убийстве. И по результатам обследования освободили подсудимого прямо в зале суда – человек оказался невиновен.
