станет крепче кожа.
Нас никому с тобой
не уничтожить.
Простим врагов.
Воздаст им Бог потом.
И как не понять ностальгию поэтессы по тому времени, когда была её "и молодость беспечная, и наш СССР" и была -
моя свобода шалая
от денег и от бирж.
Туда, куда летала я,
уже не полетишь -
из Таллина в Сванетию,
а дальше над Курой
в Чечено-Ингушетию,
в медовый месяц мой
А ещё Елена Сойни - патриотка своей "малой родины" - Северной Руси, и не может мириться с тем, что сейчас с ней происходит:
Эй, колокол, зови меня на вече,
коль право голоса
мне вечностью дано,
и у меня ещё сохранено
ушкуйников
разбойничье наречье
......................................................
И от грядущего разора и разврата,
описывать который не берусь,
храните, братцы, Северную Русь,
начните песню заново, ребята.
Сколько таких пронзительных, исполненных любви, боли и надежды строк о родном крае и на страницах новой книги Елены Сойни "Ночная северная птица".
Бесконечно дорога поэтессе память о мудром укладе северной русской жизни, о ладном быте, о родных, уходящих в небытие лицах: "Что помню я? / Взгляд бабушкиных глаз, / её калитки из ржаной муки, / прикосновенье тёплое руки". Или: "тонкая посуда - / медные звон, - / это ли не чудо - / белый лён,/ гребень деревянный, / кожа, креп,/ с запахом медвяным/ русский хлеб".
Любовь к Северу у неё в крови: "Я живу у онежских метелей в плену, / у полуденной северной ночи".
Но было бы несправедливо даже в этих беглых заметках ограничиться только русской темой новой книги Елены Сойни. Она очень богата по содержанию, эта небольшая книжка, - стихи её открыты всему многообразию жизни автора. Судя по стихам, Елена Сойни любит путешествовать. И это один из главных источников её поэтического вдохновения: "Ничто так не сдружит, как старый рюкзак, /который ты снял на привале, / забудутся будни, но вспомните, как / мы песни в порту напевали". И вот уже "пишется памятью римский сонет", и "уже легко терять, / сносить обиды и обманы - / раз есть на свете Андаманы - / земли коралловая прядь". Или ещё: "Иду по улочкам Крита, / в их названиях узнаю имена своих родственников: / Анатолий, Аркадий, Анастасия..."
Автор "Ночной северной птицы" не обманет и извечных читательских ожиданий тонко-интимной лирики: "Мне ваши глаза напророчили жаркую осень", "Я не верю тебе, но живу и спасаюсь тобою", "Ваятелю привычней в глине / найти звучащую струну, / чем сделать чуточку счастливей / не многих женщин, а одну".
Такие строки разом, исподволь западают в память и в сердце. Хочется снова и снова возвращаться к ним. Свойство настоящей поэзии в том и состоит, что каждая читательская душа находит в ней отзвук своим радостям, печалям и надеждам. И тем утешается, ибо это уже преодолённая поэтом боль. Воистину "болящий дух врачует песнопенье". Не один читатель скажет Елене Сойни спасибо за эти вот строки:
Мы знали - это безысходно,
мы знали - не пройдёт и дня,
как жизнь движением свободным
тебя отнимет у меня.
Мы знали - время бессердечно,
и мир в бездушии велик.
Но мы любили...
Что тут вечность,
когда у нас был этот миг.
Елена Сойни - доктор филологических наук, сотрудник сектора литературы института языка, литературы и истории Карельского научного центра РАН. Её перу принадлежат также книги о творчестве художника Николая Рериха ("Николай Рерих и Север" и "Северный лик Николая Рериха"), о русско-финских художественных и литературных связях ("Финляндия в литературном и художественном наследии русского авангарда"), о северных страницах в жизни Ивана Солоневича ("Солоневичи и Север") и другие. Одно из её последних исследований - очерки о современной поэзии Финляндии. Эта работа отозвалась в новой книге поэтессы переводами с финского. Елена Сойни постаралась взглянуть на мир глазами разных поэтов Финляндии, среди которых лидер финского экспрессионизма Ууно Кайлас, наша современница, пишущая на туркуском диалекте, автор "Курского псалма" Хели Лааксонен, Енни Хаукио, ярко выразившая настроения суматошного мира, кстати, супруга нынешнего президента Финляндии. И совершенно неожидан интерес поэтессы к знаменитому древнекитайскому писателю Цюй Юаню. В сборнике "Ночная северная птица" переведена космогоническая глава из его поэмы "Вопросы к небу", в которой звучат вечные вопросы бытия:
Как начиналось время -
Кто постиг?
Что было до времён -
Чей скажет стих?
г. Петрозаводск
Геннадий Красников
28 марта 2013 0
К выходу в свет антологии «И мы сохраним тебя, русская речь, великое русское слово!..»
"Я полезу на нож за правду, за отечество, за русское слово, язык!"
Владимир Даль
Язык есть исповедь народа. Именно язык и вера православная, несмотря на мученический ХХ и наступивший разрушительный ХХI век, не дали (не дают!) прерваться многовековой преемственности. Язык - наша вторая купель после крещения... Его красоту Ломоносов неспроста называл "небесной" и предупреждал от будущего вражьего нападения:
Языка нашего небесна красота
не будет никогда попрaнна от скота...
Без сомнения, что - "Метальный, звонкой, самогудный, Разгульный, меткий наш язык!"(Н.Языков) - уже сам по себе есть высшая поэзия и мудрость, на нём лежит безусловная печать гения его творца - русского народа.Оттого в художественном и творческом отношении мы по преимуществу являемся нацией Слова, в котором для нас соединились и музыка, и цвет, и пластика, и философия, и история, и психология, и земля, и Небо...
На основании всеми признанной красоты и богатства нашего языка должны мы признать, что душа русского народа по определению - поэтическая, художественная, творческая, "правдивая и свободная" (а отнюдь не рабская, как любят внушать нам клеветники России!). И несметное богатство это собрано в разнообразных словарях, своего рода скатертях-самобранках...
Соглашаясь с глубокой мыслью филолога В.Базылёва о том, что "коренные русские слова помнят всю мировую историю, свидетельствуют об этой истории, раскрывают её загадки...", поневоле задумаешься: а не по этой ли самой причине как раз и гнобят сегодня русский язык, национальное школьное образование, чтобы лишить нас памяти, родства со своей культурой, историей? Но язык - это ещё и духовная, нравственная энергия, передаваемая от поколения к поколению, и утрата такой энергии, через которую эти поколения как бы присутствуют и действуют вместе с нами в длящейся истории, - есть разрыв не только связи с этими поколениями, но и разрыв самой истории, утрата духа истории, исторического пути. Подобную ситуацию можно сравнить разве что с насильственной эвтаназией.
Если, по Достоевскому, сердце человека есть арена борьбы между Богом и Дьяволом ("Тут Дьявол с Богом борется, а поле битвы - сердца людей"), то можно не сомневаться, что сегодня в войне за Россию поле битвы - русский язык...
Профессор Архангельского университета Е.Галимова даёт такую оценку: "Процессы, которые происходят сейчас в русском языке, лингвисты называют "третьей варваризацией" (первая была в Петровскую эпоху, вторая - после революции 1917 года)".
Александр Солженицын, будучи в изгнании, с горечью писал о зарождавшейся ещё в среде "третьей волны" эмиграции смене национальных символов, культурных знаков: "Эти освобождённые литераторы... - бросились в непристойности, и даже буквально в мат, и обильный мат... (Как сказал эмигрант Авторханов: там это писалось на стенах уборных, а здесь - в книгах.) Уже по этому можно судить об их художественной беспомощности. Другие, ещё обильнее, - в распахнутый секс. Третьи - в самовыражение, модное словечко, высшее оправдание литературной деятельности. Какой ничтожный принцип. "Самовыражение" не предполагает никакого самоограничения ни в обществе, ни перед Богом".
Однако странные эти люди, наши непрошенные "просветители" и "цивилизаторы", так напоминающие энтузиастов начала прошлого века, которые то, подобно герою Олеши, "поют по утрам в клозете" от распирающих их рефлекторно чувств, то, как в повести Платонова, режут колбасу на крышке гроба ещё не остывшего покойника, то (как в платоновской же "Москве") ищут душу в прямой кишке... Тысячи раз повторив нам заезженную песенку про "патриотизм - последнее прибежище для негодяев", они тем самым по признакам формальной логики открыто объявляют себя "антипатриотами", то есть не любящими Россию. И немудрено, что вся эта антипатриотическая рать с гиканьем и улюлюканьем морально санкционировала омерзительное поругание храма Христа Спасителя - Храма русской воинской славы зоологическими кощунницами.
