И тянет в скважину замочную.
И тянет дом.
А листья выпали за ночь одну
Сухим дождём.
Который год похлёбка варится,
Болеет мать.
И не обнять, и не покаяться,
И не догнать.
А Рыжик с осенью сливается
И ловит блох.
И в золотой пыли купается
На полке Бог.
***
И не убежать.
Ты останешься маленькой Ирой,
Рождённой большим захолустьем
И этой квартирой,
Где вещи влюбились
И мучают память годами,
А школьный передник на кухне
На худенькой маме.
Нетленный передник[?]
И сорваны старые краны.
Бесшумно снуют в темноте
По столам тараканы.
Легко по столицам,
А здесь - не дождёшься успеха.
Здесь лучше родиться,
А после - уехать, уехать!
***
Везде ветра, а мне тепло,
Теперь не сдует, не снесёт,
Забилась к сыну под крыло -
И он опять меня спасёт.
А время льётся молоком,
Шептаться - не перешептать.
И в сына мне легко врастать,
Я в нём зародыш, тёплый ком.
Простые истины
ПОЭЗИЯ
Леонид ТЕУЩАКОВ
1943-2012
В ГЕФСИМАНСКОМ САДУ
Когда мне горько, дорогой мой брат,
И сердце - как одна сквозная рана,
Я вспоминаю Гефсиманский сад.
Я вспоминаю воды Иордана.
И наполняюсь силой до краёв,
Как будто бы крылом коснулся рая.
Я в жизни много повидал краёв,
Но не встречал ещё такого края,
Чтоб исцеляли воздух и вода:
В одно мгновенье,
Просто - моментально.
И чудилось уже, что никогда
Мне не грозит врасплох
Исход летальный[?]
Один Творец.
И Истина одна.
И с возрастом она не оскудела.
[?]У Иордана, знаю, нету дна.
И нет у веры
Верхнего предела.
Иерусалим-Москва
ЖИЛ ДА ЖИЛ
Бывало всякое:
То шиковал,
Давая в ресторанах
Ход излишкам.
То уходил в тайгу и шишковал,
Чтоб заработать
На прокорм детишкам.
Неровно жил -
Чего греха таить! -
И не чурался никаких ремёсел,
Обучен с детства был коров доить
И чувствовать
Упругость крепких вёсел.
То за столом
За письменным корпел,
Вгоняя в лист
Заметок острых строки:
Такой ведь у газетчика удел -
Сдать в номер,
Если поджимают сроки.
И всё казалось: это суета,
А там, вдали,
Ждёт подвига рожденье.
Но выяснилось, истина проста:
Жил да жил[?]
И в этом наслажденье.
ЦВЕТНОЕ ФОТО
Два цвета рядом: красный и зелёный.
И взгляд открытый, а не воспалённый[?]
Вот так живу,
Распахнутый цветам.
А что за горизонтом?
Дальше, там[?]
[?]А там сияет радуга-дуга.
Там по-хозяйски смётаны стога.
Там над цветами -
Пчёлы, мотыльки.
Вдоль речки зеленеют тальники.
И шелестят о чём-то тростники.
И там, за горизонтом, вдалеке,
Я в Лету погружаюсь налегке.
[?]А ребятишки от грозы бегут.
А мои внуки
Своих внуков ждут.
И как зеницу ока берегут[?]
ШАЛЬНЫЕ ВЫСТРЕЛЫ
Живём как будто честно, ладно.
Курс вроде держим неплохой.
Но почему же нету слада
С тревогой сумрачной, глухой?..
О чём-то бормоча невнятно,
Приходит ночью, теребя,
Тревога смутно-непонятная
И за друзей, и за себя.
И снятся,
Снятся журавли,
Которых вдруг подстерегли
Шальные выстрелы с земли[?]
ДАЛЬ ДОРОГ
Вперёд товарищи уходят.
Их шаг уверен и широк.
Так надо.
Кто из нас не хочет
Измерить даль своих дорог?!
Я вслед смотрю им.
Но без зависти.
Недолго буду в стороне.
Я верю, что Святые завязи
Ещё дадут ростки во мне,
Что этих дней густые ветви
Сомкнутся за моей спиной,
Что этих дней тугие ветры
Ещё ударят
В парус мой!
МОСКВА
«Оставив будни на потом»
ЛИТРЕЗЕРВ
Николай ЕРМОХИН
Родился в 1991 году в городе Вязники Владимирской области. Студент-заочник Литературного института им. А.М. Горького (семинар поэзии В.А. Кострова). Живёт в Подмосковье.
***
Не скрещивай рук на груди -
Я слышал, что это к печали.
Случится у нас впереди
всё то, что мы раньше искали.
Зачем накрываешь окно
усталым задумчивым взглядом?
Конечно, ему всё равно,
но мне твоей грусти не надо.
Мы молоды. Каждый ещё
успеет покаяться скуке.
Так что же свила ты плющом
свои исхудавшие руки?..
***
Моя провинция избита
уже привычной нищетой.
Она пропита, и забыта,
и так стоит - полупустой.
Я переехал жить в столицу
и стал раздумывать о том,
что мог бы спиться,
с нею спиться,
оставив будни на потом.
Но я люблю её,
как любит
плохих родителей их сын.
Ведь только любящие судят,
И то Судья - один[?]
***
Рука, протянутая мной,
Не раз от Бога получала
Монеты меди неземной
И неземного номинала.
Я получал, о чём молил
Ночами, полными надежды.
И я, крестясь, благодарил
Молитвой простенькой невежды.
Исчезнет всё: мои места,
Мои дела, мои секреты...
Я так боюсь, что у Христа
Однажды кончатся монеты.
Пятикнижие
ПРОЗА
Сергей Лебедев. Предел забвения . - М.: Эксмо, 2012. - 416 с. - 2000 экз.
Это проза категории "я ощутил", "я увидел", "мне показалось". В ней много тончайших наблюдений, внутреннего трудного эмоционального движения - и практически нет рационального рассуждения. Это весьма субъективная проза, написанная не просто хорошо, а иногда даже изысканно-хорошо; взгляд, вооружённый массивным увеличительным стеклом, которое преображает детали, рельеф текста, его краски и текстуру, делает их выпуклыми и дышащими, но одновременно обволакивает всё происходящее матовой вязкой плёнкой то ли забвения, то ли мучительного вспоминания. Книга Лебедева - ни повесть, ни роман, а скорее, импрессионистское полотно, почти ни о чём, о попытке пострадать и очиститься, о надежде забыть то, что составляет нежеланную часть твоей сущности, - и содержание её, пожалуй, уступает стилю. Но и этот критический взгляд на дебют Сергея Лебедева глубоко субъективный.
