4) Перед гуманитарной интеллигенцией стояла задача творческая: нужен был новый стиль, новый образ жизни, новая поэзия, живопись, новая архитектура, новый театр, новое кино, новая музыка, новый промышленный и др. дизайн. Все это должно было и могло стать модным во всем мире. Сейчас это трудно себе представить, но в 50-х годах США вовсе не были законодателями мод в массовой культуре. Да, работал Голливуд, но советские картины были конкурентоспособны, был интерес к советской и русской литературе, поэзии, искусству, вообще всему русскому и советскому. Что касается музыки, то на мировом рынке звучали все языки и мелодии (и русская популярная музыка – особенно часто), никому в голову не приходило, что язык популярной музыки должен быть английским. До «Битлз», и в этом их заслуга и феномен, рынок шоу-бизнеса был ничей! Он и вообще рынок массовой культуры, должен быть был захвачен. С новыми инструментами, мелодиями, ритмами. Нам трудно себе представить, что могло быть как-то иначе, чем было, но реально раскрутке поддается все на свете. Китайцы, а их миллиард, до сих пор предпочитают русские мелодии и русский язык в песнях – английскому. Кстати, китайский многомиллиардный рынок поп-музыки русские могут захватить и сейчас.
5) Отдельная тема – переход из индустриальной эпохи в постиндустриальную, о которой тогда еще никто не говорил. Но постинудстриализм с его экологизмом, энергосбережением, деурбанизацией наступал неминуемо. Европа и Америка в 70-е годы стали переселяться в таунхаузы на природу, а у нас возникло движение экологов-КСПэшников и деревенщиков. Можно было уже тогда, в пятидесятые, начать отдавать долги селу. Ведь именно за счет крестьян была провернута индустриализация и выиграна война. Удержание народа на селе, создание условий для нормальной жизни не только бы сохранило культурную самобытность России (ведь в селе корни народа), но и решило бы проблему демографии (в селе ребенок помощник, а не обуза), проблему дефицита продовольствия (в селе всегда есть свое подсобное хозяйство) и так далее.
Одним словом, СССР должен был быть локомотивом истории, он должен был ТВОРИТЬ историю не по каким-то уже известным рецептам, а сам, поскольку все, что он делает, делалось бы впервые! Он должен был действовать, а все остальные идти в фарватере, подражать или реагировать. Этот вопрос о вредном подражательстве в науке уже поставил Капица в письмах к Сталину. Сталин его услышал, и реформы в науке действительно создали мощнейший, мирового уровня, технический задел. Впервые не мы, а нам стали подражать в атомной энергетике, в авиации, в космосе, в математике, в отдельных отраслях физики… Но то же самое должно было произойти в гуманитарных науках и искусстве!
Надо констатировать, что со всеми означенными задачами наша гуманитарная элита не справилась и даже не осознала их как таковые. В нашей гуманитарной среде распространено вреднейшее убеждение, что «Запад механистичен, бездуховен, бесчеловечен…» и проч. На самом деле главное оружие Запада – гуманитарное, мы выиграли гонку в технике, но проиграли в конце ХХ века в гуманитарных технологиях, мы проиграли гуманитарную войну. И проиграли ее именно потому, что не осознали вышеописанные проблемы и не решили их. Это, однако, не является только вопросом истории, задачи никуда не делись, их невозможно обойти, их в любом случае предстоит решать, если, конечно, Россия собирается быть…»
По сути дела, читатель, Сталин оставил нам философию построения инновационной, авангардной нации-корпорации. Того самого могильщика капитализма и его мрачного Хоумленда. Именно такая суперкорпорация, в корне отличная от нынешних приватизированных корпораций-государств, и должна выиграть битву за Будущее. Именно ей, насыщенной нынешними прорывными инновациями и оргтехнологиями, и суждено побороть Глобальный смутокризис. Именно в таком строительстве я лично вижу путь к созданию Русского союза – союза РФ, Украины, Белоруссии и Приднестровья. В нации-корпорации и нужно создавать расу сверхлюдей, расу творцов, что трудятся не из-под палки и не ради заплаты, а ради созидания Нового и Светлого. Сегодня у нас есть та техника, которая могла лишь сниться в 1952 году.
Нация-копорация как сообщество свободных, сильных, вооруженных людей, что живут, как мечтают Крупнов, Василов или Гребнев, в чистых высокотехнологических поселениях-полисах. Их мало с точки зрения китайцев или американцев, но качество их таково, что они могут свободно контролировать огромные пространства. Эти люди хорошо рожают детей и творят. Главное – они дают миру реальную альтернативу болоту «посткапитализма». Это и есть настоящий русский национальный социализм, свободный от идиотского расизма немцев. Все, кто строит это будущее вместе с нами, – русские. И чуваш Василов, и великоросс Гребнев, и малоросс Калашников, и армянин Нагапетян с его экранопланами, и аварец Алиев с его системами искусственного интеллекта, и калмык Болдырев с проектом «островов будущего» на Каспии, и еврей Лускинович – энтузиаст отечественного нанотеха. Все, кто низкопримативен (не походит по поведению на обезьян), кто пассионарен и умен, кто готов разделить судьбу с русскими, сражаясь и умирая за наше дело, если это понадобится. Сила русских все равно будет в том, что большинство людей новой реальности – славяне. Наш путь – в наращивании числа творцов, низкопримативных пассионариев, а не в размножении бритоголовых кретинов, стаей убивающих всякого, кто покажется им нерусским.
Как говорит мой товарищ Валера Александров, бритоголовые – тоже пассионарии, только высокопримативные, обезьяноподобные и тупые. К пассионарности нужны еще и ум, и низкопримативность…
Нация-корпорация вместо отжившего свое, ограниченного, провинциального, бюрократически-несмелого национального государства, вместо уродливой ультралиберальной химеры корпорации-государства – вот единственно возможный путь. С властью, что принадлежит прежде всего низкопримативным пассионариям, а затем – и сверхлюдям. С широчайшим развитием образования для всех, с высочайшим культурным строительством. Здесь мы сможем примирить прошлое (Сталина и гениальные находки Гитлера, Перона, Муссолини) с будущим – нейросоцем. Именно нация-корпорация, отлившаяся в Русский союз (СССР-2), с диктатурой развития и антибюрократической системой управления (делократией) позволит нам стать глобальной силой.
Несбыточность прекраснодушных мечтаний
Нам скажут, что на самом деле есть куда более простые альтернативы. Сталин – это, дескать, страшно. И вообще, вон та же антиглобалистка Наоми Кляйн предлагает свой путь: вернуться к смешанной, но в основе своей капиталистической экономике, с сильными социальными гарантиями (как в Европе 1970-х) и с народовластием, с честными выборами, гласностью и пр. О том же самом мечтали многие из тех, кто голосовал за Обаму в ноябре 2008-го или за Тимошенко осенью 2007-го. Словом, это попытка позвать назад, к государству всеобщего собеса (велфэр стейт) тридцати-сорокалетней давности.
Увы, все это – несбыточные прекраснодушные мечтания. В основе своей они предлагают оставить капиталистический строй, только отодвинутый назад во времени. Господа, это уже порождает неразрешимый конфликт: социальные программы и welfare state в корне противоречат сути капитализма – извлечению максимальной прибыли. Капиталист всегда спит и видит, как бы снизить налоги и затраты на работников. Наплевать ему на процветание нации, ему своя рубашка ближе к телу. Существование «капитализма с человеческим лицом» на Западе в 1945–1975 годах (до ульралиберальных монетаристских реформ) было вынужденным компромиссом. Капиталисты вынужденно делились с народом, поскольку существовал СССР – высшая ступень развития «велфэр стейт». Вынужденные конкурировать с Советским Союзом в борьбе за собственных граждан и боясь победы коммунистов, западные элиты пошли на создание высокозатратного для капиталистов общества всеобщего благосостояния. Но как только СССР погиб – они моментально лишились «человеческого лица», вернувшись к погоне за максимальной прибылью и максимальной властью.
Вернуться в 1970-е уже невозможно. Прежде всего потому, что капиталисты по-прежнему останутся правящей элитой – и в любой момент могут свернуть всю «социальщину». Ибо их интерес – в создании именно нового рабовладения. Они будут манипулировать избирателями – ибо в их руках находятся СМИ и мультимедиа.
Существование стран «капитализма с человеческим лицом» все равно требует ограбления других, менее развитых народов. И такому гуманно-полусоциалистическому капитализму нужна некапиталистическая, неосвоенная еще периферия, куда можно экстенсивно расширяться. А такой периферии на Земле больше нет. И потому капитализм коллапсирует, норовя стать жестоким Хоумлендом. Потому и не получится уже вернуться к «золотым семидесятым».
