VI
«Меж двумя резко проявившимися мнениями, а именно Штеккера и Генрици, примирителями явились спокойные и практичные реформеры. Господин Пинкерт заявил:
– Чтобы здесь собравшимся не расходиться в две стороны, следует принять общий базис.
Но едва господин Штеккер начал читать свои тезисы, как с первых же фраз самого заглавия тезисов возникли разногласия.
– Тезисы Дрезденского международного конгресса для конфиденциального обсуждения еврейского вопроса, – торжественно, как на церковной проповеди, прочел Штеккер.
– Отчего же этот канцелярский термин «конфиденциальный?» – насмешливо заметил Генрици. – Уж лучше сказать дружеского, интимного (vertraulich) конгресса, – и тут же став серьезным, он сказал: – Я категорически против такого определения нашего конгресса… Мы собрались тут не для дружеских бесед, а для открытого обращения к арийским народам с призывом усилить борьбу против еврейского врага…
Тут же в дело вступил примиритель Пинкерт.
– Конфиденциальный означает непубличный в том смысле, что в целях предосторожности на конгресс не допущены представители прессы, в большинстве своем подкупленной евреями.
После этого разъяснения Штеккер начал непосредственное чтение тезисов по пунктам.
– Пункт первый, – торжественно произнес он, – настоящее положение евреев составляет для них самих, как и для всех культурных наций, серьезную опасность, для некоторых же народов оно уже ныне источник материальной и нравственной порчи. Международное соглашение в видах устранения пагубного еврейского влияния – неотложная задача христианского мира. Пункт второй: еврейский вопрос – это вопрос всемирный, культурно-исторического, политического, так же как и социально-экономического характера.
– Я возражаю, – заявил Генрици, – против пункта первого отчасти, а против пункта второго вообще… В пункте первом сказано: «Настоящее положение евреев составляет для них самих, как и для всех культурных наций, серьезную опасность…» Этим, во-первых, наглое торгашеское еврейское племя приравнено к культурным нациям. Во-вторых, их положение для них самих пагубным не является, наоборот, именно такое положение дает им возможность вести приятное для них паразитическое существование. Тут лишний раз дает себя знать фальшивый тезис правых политических антисемитов: евреи хоть и дурны, но вместе с нами принадлежат к человечеству… Нет, господин Штеккер, евреи уже давно вне семьи культурных народов, да и вообще вне человеческой семьи. Даже дикий папуас нам более близок, чем они. Это болезненный нарост, который хирурги удаляют, чтобы не погиб организм.
– Я согласен с господином Генрици, – неожиданно произнес Путешественник (неожиданно в том смысле, что это был первый случай выступления на конгрессе русского делегата). – Дарвин предсказал, что человечество по закону наследия должно остаться со временем без левой руки, деятельность которой все более атрофируется. Евреи в организме человечества – это все та же левая рука. Как вывел их Тит в недобрый час из Иудеи, так они скитаются, окруженные общей ненавистью народов. Человечество поняло: евреи – паразиты в их семье, они ничего не внесли в общечеловеческий труд.
– Вы предлагаете новую редакцию? – мягко спросил Пинкерт.
– Я, собственно, ничего не предлагаю, – как-то растерянно произнес Путешественник, – я высказываю свое мнение… (Вот где сказывается отсутствие опыта выступлений на международных публичных конгрессах.)
– Мы, – тут же пришел на помощь Путешественнику Генрици, – мы, то есть я и господин русский делегат, предлагаем следующую редакцию. Пункт первый: положение евреев представляет для всех культурных наций серьезную опасность… И далее по тексту… В пункт второй должен быть внесен вопрос расы. А именно: еврейский вопрос составляет в своем полном объеме исключительно расовый вопрос.
– Нет, – заявил Штеккер, – против такого изменения мы будем категорически возражать. Это антихристианская точка зрения. Мы могли бы лишь согласиться с поправкой о пагубности еврейской религиозной идеи, о пагубности Талмуда. Что касается первого пункта, то он сформулирован с учетом легального характера наших тезисов, которые могли бы быть одобрены правительственными умеренными кругами.
Вмешался согласитель Пинкерт. Общими усилиями первый пункт был лишь слегка подредактирован. Второй был отчасти сформулирован по-новому, а именно: «Еврейский вопрос хоть и порожден племенными и вероисповедными особенностями евреев, однако в полном своем проявлении не есть исключительно расовый или исключительно религиозный вопрос…» И далее по тексту. Генрици хоть и не был удовлетворен, однако все ж в тезисы ему удалось внести слово «расовый», и это уже была в некоторой степени небольшая, но победа антисемитизма научного, социалистического над антисемитизмом религиозным, придворным, который всякий правительственный чиновник может вести на поводке.
Пункт третий тезисов в целом был принят единогласно: «Преобладание евреев, вне соотношения с их численностью и нисколько не происходящее от их высшего дарования, основано на безграничном, часто бессовестном приобретении и употреблении денежной силы». Также единогласно была принята к третьему пункту поправка Ивана Шимони, идеолога венгерских антисемитов: «…основано на общей враждебности евреев к христианскому строю и быту». Но вторую половину поправки: «…основано на неудовлетворительности наших настоящих общественно-политических условий» пришлось опустить, ибо против нее Штеккер возражал категорически.
Пункт четвертый: «Соединенные меж собой общим происхождением, языком, религией, характером и стремлениями, замкнутые как каста в своей среде посредством брака только между собой, законом о пище и об очищении, евреи, независимо от того, где б они ни жили, к какому бы государству ни принадлежали, составляют одну еврейскую нацию, предназначенную по обещаниям их религии всегда оставаться отдельною. Поэтому они не могут никогда, оставаясь евреями, сделаться органической частью какой-либо христианской нации».
– В пункте четвертом, – заявил Генрици, – хоть и даны правильные религиозно-этнографические характеристики евреев, используется в то же время ненаучный термин – «еврейская нация». Евреи в каждой стране образуют не народ и не нацию, а одну из местных религиозно-этнических групп, которые и в этом своеобразии объединяет в расу их общее паразитическое эксплуататорское существование. Я еще коснусь в дальнейшем этой проблемы.
Тут встал пастор Толлора (De La Rue), который сказал:
– Несправедливо, однако, забывать о существовании среди евреев культурной прослойки, всячески стремящейся к христианскому мировоззрению и презирающей Талмуд.
И тогда Виктор Иштоци, этот вождь практического антисемитизма, этот герой международного антисемитического движения, который почти еще не выступал, но, чувствовалось, копит силы к чему-то решительному и необычному и каждая реплика с места которого была великолепна, произнес:
– Либеральные евреи (Reformjuden), хоть и отличаются в частностях от массы своего народа, не отделяются от нее по общему характеру своей жизни и деятельности. Стремление же к разложению и подчинению себе христианского мира у них более сознательно и потому более опасно.
– Предлагаю включить эти замечательные слова, – блестя темными своими глазами, произнес Генрици, – в четвертый пункт полностью.
Штеккер не возражал, и, благодаря столь замечательной поправке Виктора Иштоци, четвертый пункт по сути стал центральным в программных тезисах. Пятый пункт был принят единогласно и без всяких поправок: «Эмансипация евреев в смысле не только равной правоспособности, но и полного гражданского и политического равенства – противоречие с сущностью еврейства, так же как и с идеей христианского государства. Она была глубокой и пагубной ошибкой. Начальнические должности не могут быть даваемы евреям, равно как и учительские места в христианских школах».
Шестой пункт вызвал, однако, вновь острую полемику между правыми и левыми антисемитами и в окончательной редакции, по сути, принадлежал не столько Штеккеру, сколько Генрици: «Представители бездушной денежной силы и часто эксплуататоры чужого труда, мало участвуя в производительной работе и сопряженных с ней общественных обязанностях, евреи составляют в нашу эпоху, дошедшую до кризиса ожесточенной борьбы между трудом и капиталом, социальную опасность первой степени (тут следует уже вставка от Штеккера) тем более, что вследствие свойственного им отрицания основания христианского государства они принимают участие во всяком движении, против него направленном».
Со второй половиной тезисов Штеккера Генрици согласился полностью: «Финансовое могущество еврейства, их биржевая деятельность – корень пагубного направления финансов и торговли. Их влияние на промышленность и ремесла через монополизирование торгового посредничества – основание разнообразных народных бедствий». Но при этом Генрици предложил дополнение, выделив его в особый седьмой пункт: «Вредные последствия еврейского влияния в торговле, промышленности и сельском хозяйстве должны быть устранены посредством закона, ограничивающего могущество капитала». Этот пункт был принят с дополнением Штеккера: «Христианам следует по возможности заводить деловые отношения только с христианами».
