Телескопы, сандвичи и холодный грогъ требуются въ большомъ количеств 23;. Болѣе скромные мужчины, которые до этого посматривали въ машину, находятъ, къ величайшему своему удовольствію, предметъ, на которомъ завязывается между ними разговоръ, и предметъ этотъ не только интересенъ, но и весьма назидателенъ, а именно: водяные пары и примѣненіе ихъ къ машинамъ всякаго рода.
— Удивительная вещь этотъ паръ! замѣчаетъ одинъ джентльменъ.
— Ахъ, да! съ глубокимъ вздохомъ отвѣчаетъ другой. — Вы говорите совершенную правду, сэръ.
— Какая необыкновенная сила въ немъ!
— Огромная! ужасная!
— Чего только ныньче не дѣлается посредствомъ паровъ!
— Правда ваша, милостивый государь!
И глубокій вздохъ снова повторяется и при этомъ случаѣ сопровождается весьма выразительнымъ киваньемъ головы.
— Но при всемъ томъ онъ еще въ младенчествѣ… требуетъ большихъ усовершенствованій.
Подобныя замѣчанія, обыкновенно, служатъ ни только началомъ разговора, который продолжается до окончанія поѣздки, но очень часто основаніемъ знакомства между полдюжтною джентльменовъ, которые имѣютъ въ Грэвзэндѣ семейства, берутъ на цѣлый сэзонъ билетъ на пароходъ и обѣдаютъ на этомъ пароходѣ регулярно каждый день.
Кто изъ нашихъ читателей не согласятся, что публичныя средства къ переѣзду изъ одного города въ другой и даже изъ одной улицы въ другую доставляютъ обширное поле для удовольствія и для наблюденія. Изъ всѣхъ публичныхъ средствъ къ сообщенію, которыя учреждались съ незапамятныхъ и до нашихъ временъ, омнибусы болѣе всѣхъ другихъ знакомы намъ. Правда, мы знакомы также и съ почтовыми каретами; но признаемся, что хотя этотъ родъ экипажей прекрасенъ во всѣхъ отношеніяхъ, но въ немъ замѣчается весьма важный недостатокъ, и именно: вы не находите въ немъ никакой перемѣны никакого разнообразія, особливо на длинной станціи, когда внутри кареты помѣстилось шесть человѣкъ и когда эти люди остаются вашими спутниками до конца дороги. Кромѣ того, послѣ первыхъ двѣнадцати часовъ ѣзды пассажиры дѣлаются весьма серьёзны и начинаютъ обнаруживать сильное расположеніе ко сну; а нужно ли говорить, что когда вы увидите человѣка въ спальномъ колпакѣ, то теряете къ нему всякое уваженіе? по крайней мѣрѣ такъ случается съ нами. Далѣе: на гладкой дорогѣ пассажиры становятся черезчуръ прозаичны и начинаютъ разсказывать вамъ длинныя исторіи; даже и тѣ пускаются въ ораторство, которые вообще небольшіе охотники да пустословія, а это — обстоятельство, согласитесь, весьма непріятное, особливо для путешественника, которому предстоитъ проѣхать нѣсколько сотъ миль. Однажды намъ самимъ случилось проѣхать четыреста миль съ толстымъ джентльменомъ, который при каждой перемѣнѣ лошадей требовалъ, чтобы ему подали въ окно кареты стаканъ горячаго грога. А вѣдь это куда какъ непріятно! Въ другой разъ намъ случилось ѣхать съ бѣлокурымъ юношей весьма болѣзненнаго вида и съ незамѣтной шеей, который возвращался въ городъ изъ школы, подъ покровительствомъ кондуктора, и которому предназначено было остаться въ мѣстечкѣ Кроссъ-Кійсъ впредь до востребованія. А это намъ показалось въ тысячу кратъ хуже джентльмена съ безпрерывными стаканами горячаго грога. Далѣе: вы испытываете цѣлый рядъ злополучій, неизбѣжныхъ при выходѣ пассажира, и, въ добавокъ ко всему этому, весьма часто случается, что въ ту минуту, какъ вы начинаете засыпать, у кондуктора является необходимость въ коричневомъ сверткѣ, который сколько ему помнится, положенъ подъ вашимъ сидѣньемъ. Вы привстаете: начинаются шумъ и шаренье по ящикамъ, и когда ваше расположеніе ко сну совершенно исчезаетъ, когда ноги ваши едва не цѣпенѣютъ отъ ненатуральнаго, скорченнаго положенія, кондуктору внезапно приходятъ на память, что онъ положилъ этотъ свертокъ въ ящикъ подъ козлами. Дверца кареты затворяется; свертокъ отъискивается; карета трогается съ мѣста, и кондукторъ начинаетъ трубить въ свой рожокъ такъ громко и пронзительно, какъ будто нарочно затѣмъ, чтобъ надсмѣяться надъ вашей досадой.
Въ омнибусахъ вы никогда не встрѣтитесь съ подобными безпокойствами. Между почтовой каретой и омнибусомъ не существуетъ ни малѣйшаго сходства. Пассажиры въ омнибусѣ перемѣняются въ теченіе дороги такъ часто, какъ фигуры калейдоскопа, и хотя они игривостью своею и привлекательностію далеко уступаютъ фигурамъ калейдоскопа, но зато въ тысячу разъ бываютъ интереснѣе и забавнѣе. Мы не знаемъ еще до сихъ поръ ни одного примѣра, чтобы пассажиры спали въ омнибусахъ. Что касается длинныхъ разсказовъ, то рѣшится ли кто нибудь на это предпріятіе? а если и рѣшится, то отъ этого никто не пострадаетъ: по всей вѣроятности, или разскащикъ самъ не кончитъ своего разсказа до конца дороги, или никто изъ пассажировъ не дослушаетъ конца разскава, а другой не услышитъ и начала; словомъ сказать, никто не пойметъ о чемъ онъ ораторствуетъ. Дѣти хотя и встрѣчаются въ омнибусахъ, но не такъ чисто, и притомъ они бываютъ какъ-то не замѣтны, особливо когда экипажъ полонъ пассажировъ. Короче сказать, что послѣ здраваго размышленія и продолжительнаго опыта мы остаемся такого мнѣнія, что, начиная отъ модной кареты, въ которой возили насъ въ церковь для совершенія таинства крещенія, до той печальной колесницы, въ которой, по всей вѣроятности, мы должны совершить наше послѣднее земное путешествіе, въ цѣломъ мірѣ не найдется ничего подобнаго омнибусу.
Намъ особенно понравилась одна машина, въ которой мы совершаемъ наши ежедневныя поѣздки отъ самого начала Оксфордской улицы до Сити; не знаемъ только, почему она поправилась: по наружности ли своей, которая не имѣла никакихъ украшеній, по простотѣ ли ея внутренности, или по врожденному хладнокровію кондуктора. Этотъ молодой человѣкъ представляетъ изъ себя замѣчательный примѣръ преданности собственной своей персонѣ. Его необузданная ревность къ пользѣ и выгодамъ своего хозяина постоянно вводитъ его въ непріятные хлопоты, а иногда и прямо въ исправительный домъ. Едва только онъ отдѣлается отъ одной непріятности, какъ снова, и съ удвоеннымъ рвеніемъ, принимаетъ на себя обязанности своей профессіи. Главное его отличіе состоитъ въ дѣятельности. Онъ постоянно хвалится умѣньемъ "поддѣть на дорогѣ стараго джентльмена, ловко втолкнуть его въ карету и пуститься въ дальнѣйшій путь, прежде чѣмъ джентльменъ узнаетъ, куда его везутъ." Эту продѣлку онъ выполняетъ безпрестанно, къ безпредѣльному удовольствію каждаго изъ пассажировъ, за исключеніемъ помянутаго джентльмена, который касательно этой шутки остается въ совершенномъ невѣдѣніи.
Мы до сихъ поръ не знаемъ, какое число пассажировъ долженъ вмѣщать въ себѣ омнибусъ; но, судя по рѣшительнымъ дѣйствіямъ кондуктора, мы успѣли замѣтить, что въ вашемъ омнибусѣ столько можетъ помѣститься, сколько встрѣтится желающихъ проѣхать въ немъ.
— Есть ли мѣсто? восклицаетъ съ тротуара усталый пѣшеходъ.
— Сколько вамъ угодно, сэръ, отвѣчаетъ кондукторъ, постепенно отворяя дверцы и не обнаруживая внутренняго положенія оминбуса, до тѣхъ поръ, пока пѣшеходъ не очутится на ступенькахъ.
— Гдѣ же тутъ мѣсто? спрашиваетъ жертва обмана, дѣлая попытку отступить.
— По обѣимъ сторонамъ, сэръ, возражаетъ кондукторъ.
И вмѣстѣ съ тѣмъ вталкиваетъ джентльмена и захлопываетъ дверцы.
— Пошелъ, Билль! восклицаетъ кондукторъ, отворачиваясь въ сторону.
Ретирада невозможна. Новоприбывшій пассажиръ дѣлаетъ движеніе впередъ, получаетъ толчокъ отъ толчка омнибуса, опускается гдѣ попало и остается тутъ до конца своей дороги.
Мы, обыкновенно, отправляемся въ Сити за нѣсколько минутъ до десяти часовъ и заранѣе знаемъ, что съ нами въ омнибусѣ будутъ ѣхать пятеро тѣхъ же самыхъ попутчиковъ. Мы принимаемъ ихъ на тѣхъ же самыхъ частяхъ города и предоставляемъ имъ въ омнибусѣ тѣ же самыя мѣста; они всегда бываютъ одѣты въ тѣже самыя платья, и постоянно ведутъ разговоръ о тѣхъ же самыхъ предметахъ, и именно: о распространеніи между кэбами чрезвычайно быстрой ѣзды и о безстыдномъ нахальствѣ омнибусныхъ кондукторовъ. До нашего прихода постоянно бываетъ въ омнибусѣ угрюмый старикъ съ напудреннымъ парикомъ. Онъ всегда сидитъ по правую сторону у самого входа, съ руками, сложенными на рукоятку зонтика. Онъ бываетъ чрезвычайно нетерпѣливъ и сидитъ на этомъ мѣстѣ собственно затѣмъ, чтобы строго наблюдать за кондукторомъ, съ которымъ онъ, обыкновенно, заводитъ бѣглый разговоръ. Онъ очень вѣжливъ: помогаетъ пассажирамъ входить и выходить и весьма охотно толкаетъ кондуктора зонтикомъ, когда кто нибудь захочетъ выйти. Онъ, обыкновенно, предлагаетъ дамамъ заранѣе приготовить шесть пенсовъ, чтобы при выходѣ изъ омнибуса не было остановки: а если кто изъ пассажировъ откроетъ окно и если онъ можетъ достать рукой это окно, то непремѣнно закроетъ его.
