Скоропадский умер в Баварии в 1945 году накануне капитуляции фашистской Германии и всего за четыре дня до того, как Украина, где он так хотел властвовать, тогда союзная республика СССР, на конференции в Сан-Франциско была приглашена войти в число стран-основательниц или, по официальному протоколу, первоначальных членов Организации Объединенных Наций .
В тридцатые годы японская разведка стала проявлять повышенный интерес к эмиграции из России. С приходом к власти в Германии нацистов такая же тенденция стала прослеживаться в работе германской разведки. Обе службы встраивали эмигрантские организации в свои мероприятия по обеспечению военно-политических интересов Японии и Германии.
С другой стороны, многие эмигрантские организации связывали надежды на свое политическое будущее именно с этими странами, как неизбежными противниками СССР в будущей войне. Совпадение интересов не могло не привести к обоюдному желанию установления более тесных контактов, что и имело место как непосредственно в этих странах, так и на территории других государств, таких, как Афганистан, Персия, Турция. И немцы и японцы особенно пристально присматривались к эмиграции с Кавказа, из Средней Азии и Украины. Эти регионы плюс Дальний Восток рассматривались как очевидные зоны театра военных действий, и эмиграция изучалась как потенциальный союзник в решении не только политических, но чисто военных задач.
Украинские националы, особенно те, кто придерживался крайних взглядов, оказались одними из первых, кто вступил на путь тесного сотрудничества с японской и германской разведками.
Правительство Украинской Народной Республики в изгнании, как оно себя называло, имело в Стамбуле своего представителя — Мурского. Он-то и вышел на контакт с японским военным атташе в Турции Ямурой. После взаимного прощупывания, на что потребовалось определенное время, японский военный разведчик попросил составить для него небольшую записку о том, как его украинский собеседник оценивает возможности оказания поддержки японским акциям на Дальнем Востоке, что тот охотно сделал.
При освоении дальневосточных земель, писал Мурский, большая часть переселенцев прибывала с Украины. Уже до мировой войны в бассейне Амура, городах Уссурийске, Хабаровске и Верхнеудинске проживало немало украинцев. Эту местность в обиходе они называли по-своему Зеленым клином. При известном стечении обстоятельств, утверждал автор, эта территория вполне могла даже стать колонией Украины. Но последовавшие события все перечеркнули, так как территория эта стала ареной авантюр генералов, особенно Хорвата, Унгерна и атамана Семенова, пытавшихся создать там базу для борьбы с большевиками. Эта попытка, несмотря на поддержку чехословацких легионов, не имела успеха. Большевики очень легко завладели Дальним Востоком и продолжали политику старой России, добавив к этому массированное воздействие на Монголию, Маньчжурию, Корею и Китай.
Японско-китайский конфликт и роль в нем Советского Союза пробуждает у правительства УНР надежду на серьезную в скором времени военно-политическую акцию. Оттеснение России от берегов Тихого океана пошло бы на пользу Японии, и она едва ли сможет найти более благоприятный момент для реализации своих планов. Но для этого, рекомендовалось в записке, японские политики должны основательно изменить свой подход к России как евроазиатской стране и содействовать ее расчленению. Национализм и сепаратизм приведут в конце концов к восстанию, и окончательно сломленная империя, как бы она ни называлась, не сможет более выжить как самостоятельное государство.
Независимая Украина хотела бы участвовать в событиях на Дальнем Востоке. В Маньчжурии, которая как раз граничит с частью Зеленого клина, проживает несколько тысяч украинцев. Там может быть создано ядро украинских вооруженных формирований, военные курсы и военизированные организации молодежи. Человеческим материалом для них послужат также беженцы из СССР и дезертиры из Красной Армии, число которых в грядущей войне будет весьма значительным .
Руководство УНР считает совершенно необходимым направление в секретном порядке политической и военной миссии на Дальний Восток для координации совместных с Японией действий, рассчитывая, что средства для этого будут предоставлены японскими друзьями.
Японцам записка понравилась, из Токио было получено «добро» на дальнейшие контакты с представителем УНР в Стамбуле. Прибывший на замену новый японский военный атташе Канда (было это в конце 1933 года) попросил Мурского еще раз осветить понимание украинскими коллегами своего места в происходящих процессах, что тот и сделал, подчеркнув, что действует с санкции своего правительства.
Представитель УНР писал, что народы, заинтересованные в расчленении России, следят с глубокой симпатией за японской политикой на Дальнем Востоке. Они надеются, что предстоящий японско-советский конфликт окончится распадом России на несколько самостоятельных государств: Украину, Кавказ, Туркестан и другие. В случае начала военных действий немедленно вспыхнут этнические восстания, и правительство УНР, поддержанное Японией, Польшей, Румынией и другими странами, окажет повстанцам помощь оружием, боеприпасами и военными инструкторами из числа офицеров национальной армии. Будут также организованы для участия в боевых действиях добровольческие отряды из украинцев, проживающих за рубежом, в том числе в США и Канаде.
Что касается Дальнего Востока, то УНР предлагает свои услуги по созданию в Маньчжоу-Го базы для формирования украинских отрядов, как это было сделано в Германии во время прошлой войны. На севере Маньчжоу-Го проживает немало украинцев, так что имеется прекрасная почва для антирусской акции. УНР, находясь в контакте с кавказцами и туркестанцами, будет и впредь координировать с ними свои политические шаги, используя их возможности в дружественных странах.
На территории самой Украины руководство УНР ставит во главу угла необходимость осуществления диверсионно-террористических действий: разрушение железнодорожных путей и мостов, уничтожение воинских складов и бензохранилищ, массовые и индивидуальные акции террора. Реализация этих мер требует денежных средств, и без помощи иностранных государств осуществить их невозможно. Сотрудничество с Японией позволяет рассчитывать на помощь с ее стороны в виде финансовых и товарных займов.
Многое будет зависеть от момента возникновения конфликта с СССР. Но даже если его не будет, а ситуация разрешится мирным путем в удовлетворяющем Японию варианте, то правительство УНР не будет терять надежды на поддержку с японской стороны независимости Украины. Факт отделения Украины от России может стимулировать национальные движения на Кавказе и в Туркестане, создав тем самым новую политическую ситуацию на Востоке Европы, и облегчит Японии ее миссию в Азии[2].
Представитель УНР установил в Стамбуле контакт и с немецкой разведкой, естественно, подчеркнув ведущую роль в эмиграции представляемой им группировки. Это тоже интересный с исторической точки зрения материал. Составленный по предложению немцев документ был получен ИНО в начале 1935 года. Вот его основные позиции.
Политическое руководство УНР было вынуждено покинуть Украину вместе с национальной армией, став, таким образом, правительством в изгнании. После убийства главы Директории Петлюры его возглавил Левицкий, а после него Прокопович. Кабинет пребывает в Париже, имея постпредства в Варшаве и Стамбуле. УНР придерживается антирусской идеологии, ориентируясь на помощь западных держав даже ценой территориальных уступок. Украинцы, заверял немцев Мурский, придают большое значение созданию объединенного фронта, что находит свое выражение в их участии в двух известных организациях: обществе «Прометей» и Комитете дружбы Украины, Туркестана и Кавказа. Ошибка группировки и лично гетмана Скоропадского, опиравшегося, кстати говоря, на германскую поддержку, заключалась в том, что он стал привлекать в свою организацию русских и евреев в ущерб истинным патриотам. Он не сумел создать национальной армии, распустил «синие » и «серые » дивизионы, составленные из военнопленных, находившихся в Австрии и Германии, разрешил привлекать на военную службу русских добровольцев.
В эмиграции, как и в самой Украине, идея монархической формы правления, да еще с дискредитировавшим себя Скоропадским во главе, равно как его проект автономии Украины в федеративной России, не пользуется сколько-нибудь широкими симпатиями.
Известно, что в 1934 году Скоропадский по приглашению бывшего царского посланника в Англии Саблина посетил Лондон. Поездка эта состоялась тотчас же после оживленной полемики между Милюковым, Деникиным и Саблиным относительно позиции русских антибольшевистских кругов в отношении опасности национального сепаратизма. Саблин настаивал с целью противодействовать этой тенденции, чтобы русские политики вошли в контакт с украинскими национальными группами, которые приемлют принцип автономизации. Скоропадский со всей очевидностью рассматривался сторонником этого течения, поэтому и был приглашен на совет. В этом смысле его и УНР позиции никоим образом не согласуются.
