В 2013 году отмечается стошестидесятилетие со дня рождения Владимира Григорьевича Шухова. Данному событию было посвящено множество мероприятий, что не может не радовать. Для сегодняшней России крайне важно помнить имя и наследие этого великого архитектора. Произведения инженерной мысли, которые он оставил нам, вселяют оптимизм в сердца и умы людей.
Шухов работал в переломный период истории нашей страны - до и после Октябрьской революции. Соответственно, условия жизни были тяжёлыми, действительность, окружавшая его, подчас была мрачной и безысходной. Но Владимир Григорьевич всегда располагал внутренними силами для того, чтобы находить самые короткие и рациональные решения для возникавших перед ним инженерных задач. В итоге его разработки давали внушительные толчки к развитию строительства, науки и техники.
Универсальная фигура, Шухов был разносторонне образованным и многогранным инженером, в ходе своей деятельности совершил множество открытий. Например, создал отечественные установки для крекинга нефти, а также изобрёл ряд форсунок. Разработал классическую теорию нефтепроводов, математически описав процесс протекания нефти по трубам. По его проекту строился первый в России трубопровод Баку-Батуми, а позже и первый в мире мазутопровод. Шухов предложил подогревать мазут для транспортировки. Кроме того, он решил проблему подъёма нефти по наклонным трубам, создав систему эйрлифта, когда сжатый воздух толкает нефть вверх.
Несмотря на все свои изобретения и заслуги, в первую очередь Шухов остаётся архитектором. Многие из его идей мировая общественность начинает осознавать лишь в XXI веке. К сожалению, это даёт мощный толчок к развитию конструкции не у нас в стране, а за рубежом. Так, телебашня Гуанчжоу, вторая по высоте телебашня в мире, в основе своей несёт идеи, запатентованные Шуховым в 1899 году. Особенно актуальными в наше время стали разработанные им сетчатые оболочки.
Из его наследия заимствуют много и охотно, но той чистоты и рациональности, которые присутствовали в работах Владимира Григорьевича, нет ни в одной из построек подражателей. Я думаю, такое под силу только русским умам. И когда наши соотечественники полностью поймут Шухова, они смогут создать что-то равноценное.
Сейчас стоит вопрос о популяризации идеи сохранения архитектурных памятников работы Шухова. К его постройкам в разные времена относились довольно варварски. В первую очередь он творил в металле, а металл всегда был либо дефицитным материалом, либо становился объектом корыстных интересов. В перестроечные годы в центре Москвы на заводе "Динамо" были ликвидированы сетчатые оболочки, которые находились над цехом паровых машин и над кузницей. На то не было никакой причины, в аварийном состоянии они не находились. За несколько десятилетий было утилизировано множество гиперболоидных водонапорных башен. Причина для этого всегда находилась одна: люди срезали их и сдавали на металл. Так наживались. Тем временем под их болгарки и пилы попали гениальные творения архитектуры. Под Дзержинском долгое время стояли две 128-метровые башни авторства Шухова, которые проектировались как опоры для линий электропередач. Одну из них спилили, а из другой выдернули шестнадцать стержней. Но это не повлекло за собой разрушение конструкции, и данный памятник архитектуры сохранился до настоящего времени, что свидетельствует о внушительном запасе прочности шуховских творений. Практически во всех соединениях применялись шарнирные заклёпки.
Эти гладкие элементы подвергаются коррозии в гораздо меньшей степени, чем любые болты. Поэтому до сих пор в узловых соединениях конструкции Шухова подвижны, они легко переносят воздействие времени, нагрузок и неравномерных осадков.
Многие постройки Шухова - это фактически результаты математических расчётов, чистейшая математика, обретающая физическую форму. И этот процесс прекрасен. Именно материализация математики дала столь фантастические результаты. Шухов всегда стремился к лаконичности и практичности. В Академии наук хранятся его записи - множество тетрадей. Так вот, листы в них забиты не формулами, а таблицами, в которых - рубли и копейки. Шухов всё время выискивал самые экономичные варианты и таким образом не просто достигал поставленных целей, но и делал научные и инженерные открытия.
Покойный Дафнис и живая Хлоя
Владимир Бушин
24 октября 2013 0
Культура Общество
Сделано «Дилетантом»
В недрах "Эхо Москвы" зародился и недавно начал выходить журнала "Дилетант". Главный редактор, конечно, Дымарский Виталий, сын когда-то известного шахматного комментатора Наума Дымарского, умершего лет пять тому назад. Заместитель главного, разумеется, Вероника Куцилло. Генеральный директор - Алексей Ромашкин. Другого и быть не могло. Но есть ещё какой-то генеральный директор, как мы и ожидали, - Владимир Змеющенко.
Журнал большого формата, отличная бумага, прекрасные иллюстрации. На обложке сократовский девиз "Я знаю, что ничего не знаю". В журнале много всякой всячины буквально "от Ромула до наших дней". От одних публикаций веет духом Ромашкина, другие невольно заставляют вспомнить Змеющенко. Ныне так почти всюду. Однако на задней обложке вроде бы второй то ли девиз, то ли самоаттестация, обратно же, из античности - как же, как же! - Primus inter pares" (Первый среди равных).
И чего, говорю, в этом примусе только нет! Вот статья, разумеется, Дмитрия Быкова о Некрасове, здесь же статья, конечно, Анатолия Смелянского о Станиславском и Немировиче-Данченко. Вот статья, само собой, того же Быкова о Твардовском и здесь же публикация Тимура Олевского об исторических взглядах Ксюши Собчак. Человечество должно быть осведомлено о её взглядах, концепциях и парадигмах. Ну, а если есть Собчак, то как же без Бродского! И о нём поведал Юрий Липский: "В жизни Иосифа Бродского было много женщин" и т.д.
Но меня больше всего заинтересовала публикация отрывков из романа Александра Чудакова "Ложится мгла на старые ступени", а также из его дневника. Заинтересовала не потому, конечно, что роман получил премию "Русский букер". Знаем мы этих букеров и клакеров И не потому, что автор - доктор и профессор. Видели мы нынешних докторов-профессоров хотя бы в образе Илизарова Б.С. ("Тайная жизнь Сталина". 2002) или Поцелуева В.А. ("Ленин". 2003)... Инесса Арманд в одном из писем признавалась Владимиру Ильичу: "Я могла бы обойтись без поцелуев, только бы видеть тебя, говорить с тобой..." А мы, как наверняка бы и Елизавета Федоровна, можем обойтись без Поцелуева и его иудиных поцелуев Ленину, тем более, - видеть его, говорить с ним.
И не потому даже заинтересовался я Чудаковым, что он выступал в роли визитинг-профессора в университетах Сеула, Гамбурга, Мичигана, Лос-Анджелеса и Мидлбери Я даже и не знаю, где это Мидлбери. Но нас теперь и визитингами не удивишь. Вот известный всем Евгений Евтушенко. Он выступал в роли визитинг-поэта в 94 странах. И в день своего 80-летия признался по телевидению из Америки, что 75% его поэтической продукции - вода.
Нет, нет! Меня заинтересовало в Чудакове совсем другое.
Во-первых, роман был напечатан в журнале "Знамя" №10 за 2000 год. То есть, чуть ли не пятнадцать лет тому назад, когда главным редактором был ныне почивший Григорий Бакланов. И вот издательство "Время", как сказано в журнальной врезке, сейчас "сделало читателям подарок" в виде этого романа, а редакция "Дилетанта", ни словом не упомянув о "Знамени", о возрасте романа, преподносит его как нечто животрепещущее. Интересно, неужто и впрямь так трепещет до сих пор, что непременно надо его переиздавать и пропагандировать?
Во-вторых, "представляет книгу Мариэтта Чудакова". Кто это? Может быть, она известна кому-то лишь как автор недавно вышедшей книги для школьников о Егоре Гайдаре, как о великом экономисте, спасителе Отечества. Сочинение Чудаковой "Егор"" получило достослёзную оценку "Литературной газеты". Ну, в самом деле, Гайдар же не имел никаких убеждений - ни политических, ни экономических. В интервью "Независимой газете" он сам однажды рассказал, что когда, будучи членом партии, работал в "Правде", а потом в "Коммунисте", то был убеждён, что советская политико-экономическая система лучшая в мире. Потом пожил в Венгрии, и пришёл к твердому выводу, что самая-то распрекрасная система - там. Затем поехал в Югославию и железно уверовал, что венец творения - югославская система. Журналист спросил: а что думаете сейчас? Сейчас он считал образцом китайскую систему. И вот с таким "плавающим курсом" убеждений, не имея никаких убеждений, он взялся за роль главного реформатора России. И помните, что было? Надо, говорил он, отпустить цены, они повысятся раза в два-три, и после этого настанет рай. Как все невежественные люди, начиная с алхимиков, которые, впрочем, поработали небесполезно, он верил в спасительность какой-то одной волшебной меры, "философского камня".
