Матвей Ганапольский, журналист, киноактёр:
"Латыши! Если мои соотечественники не знают латышского языка или не желают говорить на нём, оскорбляют вас, ругаются, нападают и требуют, чтобы вы не разговаривали на своём "собачьем языке", то это фашизм! Значит, берёте табуретку, и табуреткой со всей силой этому козлу по башке, чтобы он не смел такие вещи говорить. Да, я призываю к нарушению закона, потому что, если живёшь в стране, изволь помнить, что там есть (латышский) язык, на котором говорит большинство, меньшинство — это не имеет значения. Уважай правила!".
Игорь Калинец, поэт:
"Русские — это народ-палач, нация, не имеющая ничего святого".
Андрей Макаревич, певец:
"Для того чтобы думать, надо, чтобы думать кто-то научил в своё время. Боюсь, что в массе своей наше население этим не сильно страдает. Голосуют за это, потому что другого не пробовали на протяжении столетий. Всё это немножко под разным соусом подавалось, но, по сути, как были рабами, так рабами и остались…".
Светлана Алексиевич, журналист, лауреат Нобелевской премии по литературе за 2015 год:
"А Путин, похоже, пришёл надолго. Опрокинул людей в такое варварство, такую архаику, средневековье. Вы знаете, это надолго. И ещё церковь в этом участвует… Это не наша церковь. Церкви нет".
"Даже страшновато разговаривать с людьми. Только и твердят "крымнаш", "донбасснаш" и "Одессу несправедливо подарили". И это всё разные люди. 86% сторонников Путина — это реальная цифра. Ведь многие русские люди просто замолчали. Они напуганы, как и мы, те, кто находится вокруг этой огромной России".
Ольга Бакушинская, журналист:
"Я замечу, что в Израиле много любителей Путина. Чего уж тут врать. Это и пожилые люди, и люди плохого образования и повышенной внутренней провинциальности. И в Европе они есть. И даже в Америке. Потом весь шарик придётся чистить от этой гнили. Если шарик вообще останется. И мне не даёт покоя мысль, что на этот раз гниль расползлась из России. Вы же прокляты будете всем человечеством, суки".
Владимир Варфоломеев, журналист:
"Речь надо вести в данном случае не о добавлении кандидатов в протестный сегмент (что само по себе было бы правильно и честно, разумеется), а о ликвидации путинской социальной базы. Есть 40-50 миллионов граждан, которые его поддерживают в любом случае".
Виктор Шендерович, писатель-сатирик, теле- и радиоведущий:
"Наша проблема в том, что нелюдей мы тоже числим людьми — и оцениваем их в человеческой номинации… Мы — ошибочно — полагаем, что относимся с ними к одному биологическому виду (нашему), в котором такое действительно невозможно, и вопим от возмущения. Мы по инерции числим их оппонентами, а они — окружающая среда".
Гарри Каспаров, шахматист, политик:
"Исторически в России одним из важных условий успешного проведения реформ являлось геополитическое поражение. Если это будет связано с потерей части территорий, которые принципиально не захотят жить по этим евроатлантическим правилам, ну, что ж. Россия — большая страна. СССР распался, и ничего страшного не произошло".
Альфред Кох, государственный деятель:
"Каких-то вещей мы делать не умеем. Например, пытаемся создать законодательство по выборам, а на выходе получаем автомат Калашникова. Возможно, придётся передать некоторые функции международным органам, скажем, функции Центризбиркома перейдут к ПАСЕ, Конституционного суда — в Гаагу, и так далее".
Александр Минкин, журналист:
"Может, лучше бы фашистская Германия в 1945-м победила СССР".
Ксения Собчак, телеведущая, общественный деятель:
"Сначала 1917 год, потом сразу 1937-й. Два подряд уничтожения элиты привели к тому, что Россия стала страной генетического отребья. Я бы вообще запретила эту страну".
Нина Хрущёва, правнучка Никиты Хрущёва, политолог:
"Второй сценарий менее исторический, но, возможно, и менее абсурдный. После Олимпиады в Сочи олигархам надоел Путин и его замшелые обещания гипотетического русского величия. Его убирают (как — не знаю, но приходит на ум судьба Лаврентия Берии). Большая часть населения поддерживает перемены, и новые реформаторы заново начинают трансформацию России к демократии. Их первая задача — уменьшить размер страны и при этом получить прибыль для России. В конце концов, ни одна страна не может модернизироваться, если у неё такие гигантские размеры и нет стратегии по развитию и улучшению территорий. Продажа Калининграда Германии, Курильских островов Японии, развитие Урала как глобального лыжного курорта могут реально помочь развитию России. Альтернативно, вместо реформаторов, бывших олигархов и их советников, в Кремль приходит Алексей Навальный, герой сегодняшних протестов".
Евгения Альбац, политолог:
"Я, честно говоря, не вижу особой проблемы, и если Россия разделится по Уральскому хребту. Я думаю, что это неизбежно".
Валерий Панюшкин, журналист, литератор:
"Всем на свете стало бы легче, если бы русская нация прекратилась. Самим русским стало бы легче, если бы завтра не надо было больше складывать собою национальное государство, а можно было бы превратиться в малый народ, наподобие води, хантов или аварцев…".
"Я русский, но я всерьёз думаю, что логика, которой руководствуется сейчас мой народ, сродни логике бешеной собаки. Бешеная собака смертельно больна, ей осталось жить три, максимум семь дней. Но она об этом не догадывается. Она бежит, сама не зная куда, характерной рваной побежкой, исходит ядовитой слюной и набрасывается на всякого встречного. При этом собака очень мучается, и мучения её окончатся, когда её пристрелят".
Борис Стомахин, публицист, осуждён за разжигание национальной вражды и экстремизм:
"Эта страна пережила себя. Ее существование не нужно больше никому — ни оккупированным ею народам, ни её собственному народу — и, более того, представляет собой смертельную угрозу для человечества".
"Убивать, убивать, убивать! Россию можно только уничтожить. И ее НАДО уничтожить — это мера превентивной самообороны рода человеческого от той изуверской дьявольщины, которую несёт в себе Россия. Русских надо убивать, и только убивать — среди них нет тех нормальных, умных, интеллигентных, с которыми можно было бы говорить, и на понимание которых можно было бы надеяться".
Юрий Нестеренко, поэт:
"Нашим врагом является не только кремлевский режим. Нашим врагом — и врагом всего свободного мира, всей западной цивилизации, всех принципов, которые нам дороги — является Россия как таковая. Дело не в конкретных злобных недомерках на троне и даже не в конкретном общественно-политическом устройстве. Россия остаётся и останется злом при всех режимах и любых правителях. Зло в самой её сути, и потому бессмысленны любые попытки её "исправить", "улучшить", "освободить", "спасти". Россия — это не то, ЧТО следует спасать, а то, ОТ ЧЕГО следует спасать. Спасать всех, кого можно спасти, начиная с самих себя. Таким образом, эмиграция является единственным разумным выходом. Хватит уже гробить свои жизни на то, чтобы стать удобрением для российской грязи, на которой всё равно не вырастет ничего, кроме чертополоха. Уезжайте. Уезжайте ради самих себя; у кого есть или планируются дети — тем более, вы просто обязаны спасти их от этой проклятой страны (особенно, конечно, мальчиков, коим с рождения уготована роль пушечного мяса; впрочем, девочкам тоже нечего делать в этом гнилом болоте). Они никогда не простят вам, зная, что вы могли уехать и не уехали. А вы никогда не простите себе, глядя, как тупые российские жернова перемалывают их жизни следом за вашими".
"Россия есть зло, причём — мирового масштаба. Зло должно быть уничтожено. Следовательно, всё, что направлено против России, есть благо".
Евгений Ихлов, правозащитник, эксперт "Движения за права человека":
"…генерал Власов был прав: лучшая участь для нашей страны — это разделиться на этнические государства, высшим достижением которых будет интеграция в Западную Европу на правах трудновоспитуемых младших братьев".
Олег Кашин, журналист:
"…я очень надеюсь, что когда Сибирь станет другим, отдельным от Москвы государством (а я всерьёз уверен, что России в нынешних границах существовать очень недолго), режим пересечения границы будет безвизовым".
Роман Доброхотов, политик, журналист:
"Если хохлы нас победят — я не буду сильно возражать. Может, буду даже встречать их на Красной площади с галушками и хреновухой".
