Находясь в украинской тюрьме, Тишин Анатолий Сергеевич был зарегистрирован кандидатом в депутаты Государственной думы по 108 Мытищинскому округу. Без каких-либо денег, "чёрных пиарщиков" и пресловутого "административного ресурса", только благодаря энтузиазму своих товарищей. Без желания попасть в думские кабинеты, с одной целью — привлечь внимание общественности к 15 россиянам, арестованным на Украине. В январе 2000 национал-большевики были переданы России и вышли на свободу.
По выходу из тюрьмы Анатолий Тишин возглавил Московскую организацию НБП.
Лучше всего личность Анатолия характеризуют его стихи… Слово самому А.Тишину:
"Хочу пояснить, что в этом стихотворении нет никакого вымысла: в 1985 году, будучи студентом медучилища, я работал санитаром в Московской больнице №60 — т.н. "Больница старых большевиков" — для ветеранов Великой Отечественной войны. И по сей день благодарен я Судьбе за то, что знал этих людей, разговаривал с ними — теми, кто создавал, защищал и строил СССР, нашу Красную Империю. Прекрасно помню особое чувство, непокидавшее меня в то время: ощущение, пусть минимальной, но всё-таки сопричастности к ходу Великой Истории. Тогда же, в 85-м, сложилось несколько несвязанных строк. И только почти через десять лет я случайно нашел их в старых бумагах. Воскресшее чувство сопричастности помогло мне написать это стихотворение".
ВОСПОМИНАНИЕ О ВЕТЕРАНСКОМ ГОСПИТАЛЕ
Стоял сентябрь, дождливый, неприятный.
Приняв ежевечерний "Альмагель",
Больные расходились по палатам,
Где их ждала казённая постель.
В сны уходила стихшая больница...
В компании дежурного врача
Сестра, за день уставшая браниться,
Заваривала на ночь крепкий чай.
Я мыл полы в уснувшем отделенье,
Затем, с самим собой наедине
Угадывал чужие сновиденья,
Как будто бы участвуя в войне.
Пижамы превращались в гимнастёрки...
Дымком костра тянул лесной привал
И под сосной боец Василий Тёркин
Про сабантуи что-то складно врал...
Рвались снаряды, скрежетали танки,
Горячий снег лицо мне обжигал,
И свежеиспеченный лейтенантик
"Огонь!"— охрипшим голосом кричал...
Последний, нервный "SOS" в морзянке раций
Сменялся безнадёжной тишиной,
Когда в полярных льдах "PQ-l7",
От стужи корчась уходил на дно...
Я видел снова молодые лица,
Урывками читая "Звездопад",
Забыв про ветеранскую больницу...
Но тихий стон вернул меня назад,
И я опять менял саперу простынь,
Связиста с ложки киселём поил,
Читал статью незрячему матросу,
Кавалеристу "утку" подносил.
Имен, фамилий, дат теперь не вспомню…
А сердце жгло. И мысль была о том,
Что судьбы их, меня по капле полня,
Откликнутся стихами. За окном
Ночь надевала траурное платье,
Ступая на асфальтовую склизь.
Стоял сентябрь, когда в восьмой палате
С небытием сливалась чья-то жизнь.
ГОРБИ ГВОЗДИЛИ ГВОЗДИКАМИ…
— Следите за Горбачевым, — сказал голос в телефонной трубке.
— В каком смысле? — не понял я.
— Отслеживайте все движение, происходящее вокруг него. Против этого предателя готовится акция…
Это не начало крутого боевика, а статья в "Вечерней Москве", одна из десятка в центральной прессе, появившихся после "нападения" на Горбачёва.
…Неожиданно весной 2000 г. выяснилось, что этот политический труп, "лучший немец" хочет казаться живее всех живых. Из каких чуланов и помоек он собрал свою "социал-демократическую" партию? Москвичи, например, уже и забыли, что в городе Москве был когда-то такой мэр — Гавриил Попов (теперь тоже горбачёвский "социал-демократ"). Лучший иуда ХХ века, могильщик СССР не постыдился вновь показаться на глаза людям.
13 марта 2000 г. Горби вручалась премия "Национальный Олимп" в номинации (форменное издевательство над "дорогими россиянами") "Человек-эпоха". Действие должно было происходить в Государственном киноконцертном зале "Россия".
Первый день Великого поста в этом суперофициозном месте с видом на Василия Блаженного начался явно не постным фуршетом… Публика — московский бомонд, а также пишущая братия, посиживали в удобных креслах, перелистывая цветные буклеты новомодной премии.
Под звуки фанфар на сцену откуда-то сверху спустился Горбачев. Ему потащили заготовленные цветы. Поднялась на сцену и скромно одетая девушка. А дальше... Прямо по лицу, прямо по пятнистой лысине иуды ударили красные гвоздики. Видели ли вы, как весь столичный бомонд выдохнул одновременно "а-ах!" сотней ртов?! Вместе с ударами гвоздик в публику из разных точек зала посыпались листовки с изображением "супериуды" и требованием к нему "не показываться на глаза людям".
Ни публика в зале, на даже работники отделения милиции при ГКЗ "Россия" не проявили ни малейшего рвения в защиту Горби. Наверное, это и неудивительно — мерзость этого человека и этой эпохи у нас подспудно понимают все. Девушку, ударившую Горбачева, оштрафовали на 40 рублей. Столько, оказывается, стоит пощечина Горбачеву. Даже на тридцать сребреников иуда не заработал…
Удары по бесстыжей физиономии Горби получил от прекрасной русской девушки Надежды Вороновой. Надежда живет в Подмосковье, воспитывает дочь-первоклассницу, работает швеёй-мотористкой на одной из частных фабрик. Если раньше, до всего того к чему привела горбачевская перестройка, Надежда, как и множество других русских женщин, могла своим трудом заработать на достойную жизнь, то теперь зарплаты квалифицированной швеи едва хватает…
Горбачев стал безусловным символом этого развала страны и обнищания народа. И наказание ему было символическим. Надежда сама задумала и исполнила при помощи товарищей свою месть.
Одной из первых за честь униженного народа, за честь уничтоженной страны вступилась Надежда Воронова, швея из Подмосковья, простая русская девушка из Национал-большевистской партии.
СТАЛИН! БЕРИЯ! ГУЛАГ!
“Нам говорят: "Экстремисты". Мы отвечаем: "Люди, любящие свою Родину!" А.Гребнев. "Лимонка" №114, апрель 1999 г.
Гребнев Андрей Анатольевич, 24 года. Лидер ленинградского отделения НБП. Краткая биография со слов самого А.Гребнева из интервью газете национал-большевиков "Лимонка":
"Родился в обычной советской семье. Мать — учительница. Отец — военнослужащий, часто переводился с места на место, поэтому пришлось много чего повидать… Я приходил во многие тусовки: от демсоюза и анархистов до коммунистов, однако лишь прочтя несколько номеров "Лимонки", понял, что нашел свою партию. Тем сильнее оказалось разочарование от увиденного в ленинградском отделении. Сидели гнилые интеллигенты, квасили постоянно, обсуждали какие-то заумные вещи, курили травку… Когда же дошло до первой реальной акции — захвата "Авроры", вся эта публика тут же обделалась — и возглавить операцию пришлось мне. Так что руководителем тут я стал явочным порядком… Прежде всего мы с товарищами радикально изменили концепцию партии. Она должна быть не клубом для посиделок, а отрядом штурмовиков, где каждый готов маршировать, бить морды, а в перспективе и стрелять. Теперь для нас не проблема вывести на улицу 150-200 человек и кинуть их на любое дело…"
Понятно, что такой человек, лидер значительной группы политически активной и агрессивной молодежи, стал головной болью для ряда чинов из "правоохранительных органов". В ночь на 27 октября 1999 года Андрей Гребнев задержан милицией и уже через два дня с многочисленными процессуальными нарушениями отконвоирован в знаменитые питерские "Кресты". Официальное обвинение — участие в драке. Суд в России хоть и неправый, но отнюдь не скорый. Первое судебное заседание состоялось только через семь месяцев, в мае 2000 г. Выяснилось, что никаких свидетельств против Гребнева нет, тем не менее заседание суда отложено аж до 10 октября.
