Сами либералы признают невозможность первичного профицита в существующей системе воспроизводства (расхищения) власти и капитала в стране: “При самом благожелательном отношении кредиторов, даже обнулив долг. Мы вскоре снова попадем в долговую ловушку” ,— говорит даже такой либерал-фискал, как А.Починок.
МВФ вдруг, по словам наших переговорщиков, проявил “неожиданный социальный уклон” и стал заботливо радеть об индексациях пенсий, пособий и затрат, требуя повысить доходы бюджета на 100 млрд. руб. в год. С чего бы это?
Ларчик открывается просто: из всех дополнительных доходов бюджета-99 половина должна идти на индексацию, а половина — на выплату внешних долгов, которые на самом деле в первую очередь волнуют мировую финансовую организацию. В заявлении Совета директоров МВФ так и сказано: “Нормализация отношений с внутренними и внешними кредиторами должна быть главной задачей” правительства РФ. Не сохранение страны, не спасение и развитие умирающей экономики и социальной сферы, а выплаты по непосильным долгам (превышающие треть расходной части бюджета) — вот наше вдохновляющее “либеральное завтра”.
Этот подход МВФ понятен: у каждого интересы свои. Но глобальные игроки продают эти свои интересы под маркой мировых, “общепризнанных ценностей” (права человека, рыночная экономика, политическая демократия).
Всегда находятся те, кто покупает (или покупается). Вопрос в цене. И вот уже бывший министр финансов США г-н Рубин (в прошлом — управляющий “Голдман Сакс”), удачно совершив летом 1998 г. сделку по трансформации тающих на глазах ГКО в более надежные евробонды, сегодня участливо заявляет: “Российское правительство пытается построить современную экономику в стране, где никогда не было настоящего частного сектора” .
Для американцев отсутствие частного сектора (рыночной экономики) — не меньший грех, чем отсутствие прав человека и выборной демократии. То есть верный признак чуждости и даже враждебности “недоразвитой” страны.
Финансисты предпочитают избегать излишне крепких выражений, от них не услышишь характеристик типа “империя зла”. Но когда улыбчивый глава МВФ говорит: “Россия должна сделать все возможное, чтобы как можно скорей перейти к рыночным механизмам, а также психологически пересмотреть все свои старые взгляды” ,— он имеет в виду то же самое, что сформулировал в начале 80-х импульсивный президент-актер Р.Рейган, характеризуя впоследствии проданный своими вождями “развитой социализм”.
Дальнейшая “игра” с Россией в финансовые кошки-мышки со стороны МВФ после выделения первого транша, которого не хватает даже на месячные выплаты, очевидна: прибывшая в августе с.г. в Москву миссия Фонда установит, что денежная программа на 1999 г. Россией не выполняется, Совет директоров Фонда констатирует очередной провал “неблагодарных” русских. Вопрос будет вновь вынесен на высший политический уровень: США будут в который раз предлагать частичное списание долгов развивающихся стран и России, а МВФ — реструктуризацию евробондов (основные государственные и частные кредиторы — европейцы).
В этом случае Россия будет “вползать” в свой дефолт с той скоростью и в тех формах, которые будут признаны целесообразными для сохранения внутриамериканского баланса интересов между людьми из Белого дома и Капитолия, с одной стороны, и из Лэнгли и Пентагона, с другой.
Возможен и другой вариант. Если администрации Ельцина не удастся удержать рушащийся на глазах внутрироссийский баланс интересов элиты и победит один из неприемлемых для Запада автаркических вариантов (“семейный” или военно-бюрократический), то может быть форсирован вариант открытого объявления дефолта страны — благо, предпосылки для него постоянно создаются (так, образован клуб “хищных” американских портфельных инвесторов, способный заблокировать решение Лондонского клуба о реструктуризации долгов РФ).
Если на этот шаг (формальное объявление дефолта) пойдут МВФ, Парижский и Лондонский клубы, мы получим даже не мобилизационную, а военную экономику, в которой интересы ВПК вновь станут преобладающими и вариантов выхода из исторического тупика не останется.
Если же сама Россия объявит дефолт по всем своим внешним обязательствам (по обязательствам СССР дефолт практически уже объявлен), то у нее появится шанс предложить западному клубу кредиторов “отступное” по своим долгам: нелегально вывезенные капиталы и зарубежную собственность царской России и СССР. Анализ показывает, что этих авуаров с лихвой хватает, чтобы покрыть все долги России (только за 1992— 98 гг. из страны нелегально вывезено, по данным платежного баланса, более 200 млрд.долл.), а юридические механизмы такого “отступного” вполне понятны. В этом случае существует реальный шанс остаться на уровне мобилизационной, а не военной экономики, договорившись с лидерами “семерки” о том, что все текущие платежи (прежде всего торговые) между Россией и Западом осуществляются в нормальном режиме.
МВФ в такой ситуации становится основным распределителем средств, поступающих от поиска и продажи заграничных активов России. Эту функцию он не сможет выполнить без полного обновления своих процедур по России (переход от позиции “опекуна” к позиции “поверенного в делах”).
Вот только нужно ли это МВФ и его главному акционеру? МВФ пришел в Россию как крестоносец и уходит из нее как мародер — достойный финал организации, для которой “мировой порядок” эквивалентен выполнению стандартных процедур непротивления воле кредитора .
3. КАКОЙ ПОРЯДОК ВОЗМОЖЕН В РОССИИ?
В докладе годичной давности анализировались три возможных сценария приспособления российских органов власти к наступившему после 17 августа периоду распада режима “либеральной стабилизации” 1992— 98 гг. Развитие событий показало правильность анализа расстановки игроков на политическом поле, хотя и внесло ряд уточнений (например, усиление роли Генпрокуратуры как “ахиллесовой пяты” режима).
Эти три сценария были названы в докладе: 1) “антилиберальный консенсус” (частично реализован правительством Е.Примакова, что и явилось одной из причин его отставки); 2) переход к либеральной диктатуре, основанный на импорте Кремлем уже прямой (а не только финансовой или информационной) криминальной силы; 3) попытка номенклатурной реставрации (на базе возможностей управления делами президента и друзей “семьи”).
Август 1999 года Россия вновь встретила на перепутье. Исчерпав относительно “мирные” способы политической борьбы и ощущая, что при дальнейшем укреплении “антилиберального консенсуса” (связки правительство— Федеральное собрание— Центробанк) конструкция ультрапрезидентской республики неизбежно рушится, Б.Ельцин в своем ежегодном послании Федеральному собранию подтвердил верность “великому курсу реформ”, оказавшись перед выбором между опорой на “семью” и силовиков, с одной стороны, и искушением возврата к власти проверенных “младореформаторов” (от А.Чубайса до Г.Явлинского) — с другой. Весной— летом 1999 г. сформировалась “гремучая смесь” этих вариантов, которая выплеснулась в информационной войне разных крыльев либерал-приватизаторов России.
Вновь зададимся вопросом: насколько сегодня может быть устойчива номенклатурная консолидация власти, управление элитой через систему спецраспределителей в стремительно нищающей стране? Здесь вопрос не столько в моральных качествах наших министров, депутатов и сенаторов (степени их “продажности”), сколько в оценке возможности подавления Кремлем конкурирующих центров, владеющих другими (номенклатурными) ресурсами: идеологическими (КПРФ), сырьевыми (Газпром, ряд нефтяных и металлургических компаний), административными (правительство РФ, администрации Москвы и регионов), финансовыми (Центробанк, банки, экспортеры), информационными (СМИ).
При противоборстве Кремля с центрами “антилиберального консенсуса” (коалиция Примаков— Лужков— губернаторы, КПРФ) будет, по всей вероятности, форсирован сценарий новой “либеральной революции” , движущими силами которого станут либо все строители режима 1992— 98 гг. (от А.Чубайса с его “тремя политическими попугаями” и Б.Березовского с его генерал-губернатором до В.Черномырдина, В.Жириновского и Г.Явлинского), либо новая генерация жаждущих власти теневых бизнес-”авторитетов”.
На чем может быть основан этот проект реставрации фиктивной экономики и политики? Каким образом можно вновь собрать ресурсы под обанкротившийся проект (миф) “великих либеральных реформ”?
