Года три назад он был другим человеком. Ходил скромно одетым, кабинет сохранял строгий деловой стиль, но после ремонта стал похожим на французскую спальню с навсегда закрывающими дневной свет двумя рядами роскошных штор. Прежде умел честно сказать: "Я тут не понимаю, передам проработать проблему специалистам". Чем и вызывал доверие. Прежде старался, как любил говорить, "вернуть доверие к власти через настоящие дела, а не через пустые обещания". При положении, когда в городе строительство жилья для рабочих и интеллигенции — все они нищие — практически сведено к нулю, смог хотя бы один дом построить, недорогую стандартную малосемейку, и заселить ее ветеранами. И, не принадлежа ни к одной партии, за год до перевыборов заиграл в какую-то свою "политику", добывая авторитет на "борьбе" с самим губернатором, взяв за пример Владивосток, что ли? Предстояли выборы, и, ой, как хотелось ему остаться на второй срок. Его предвыборные игры, скандалы с губернатором, срочно выносимые на народ антигубернаторскими газетами, помогли создать образ очень независимого. А горожане одновременно почувствовали: еще немного — и город останется без тепла в квартирах.
Позже он скажет: "Мне никто на выборах не помогал. Меня народ полюбил, в меня поверил, потому я победил". Отблагодарил, что называется, людей, за него всю пакость принявших на себя. Ведь за "борьбу" с губернатором ему устроили подарок: бюджет наперед, где зарплаты всех, занятых в городском хозяйстве, учтены всего на десять месяцев. Хотя в году месяцев двенадцать, и это число не изменить никаким чиновникам.
"Мы здесь стоим потому, что у нас, в ЖКО, задолженность по зарплате три месяца. Мы были на пикетировании весной, и мэр тогда сказал: это последний раз. Я был среди делегатов у мэра, он сначала возмущался, почему вы пикетирование устроили? Мы ему сказали: дома гниют, обслуживать сложно, трубы гнилые, капитальных ремонтов по сантехнике не проводится много лет, по метру трубы проржавевшие меняем. Канализация портится, квалификация падает. Мы, старые кадры, дорабатываем, новых людей не обучаем, а молодые кадры в подвалы, на чердаки не ходят. Мы тянем старые дома, рухнет скоро вся система сантехники. Рабочие говорят: от митингов толку что? Рабочие не верят ни обещаниям мэра, ни словам губернатора. Питаемся на долги. Цены растут дико. А надо что-то купить. Детям надо купить, питаться надо нормально, чтобы работать. Были случаи, когда люди в голодные обмороки падали. Самое страшное то, что на дома не отпускаются средства, хозяйство городское ветшает и разваливается Такая власть сохраняться будет — надо ждать непредсказуемого..."
"Мастером я работала много лет в ЖКО, сейчас бухгалтером. Ресурсы вывозятся из области, продаются, а люди у нас все нищие. Лес вятский продают и по России, и за границу, а где деньги за наше лесное богатство? И воровство, и издевательство над нами идет по нарастающей. Это, наверное, геноцид над нами, над русским народом. Зачем власти образованный народ? Зачем власти культурный народ? Здоровый народ? Ну зачем? Власти нужно быдло, быдлом ведь легче управлять, чтобы и зарплату, и хлеба просить не смели".
Люди мерзнут уже час. Парадный вход наглухо перекрыт милиционерами, за углом мэрии — автобус с милицией. Стойте. Мерзните. Знайте отношение власти, выбранной вами, к себе. А как понимать происходящее иначе?
"Мы медики. Власть у нас не для народа. Власть для самой себя. Чиновники ни разу не вышли на пикетирование, на митинг. У них с зарплатами всегда порядок. А нам на свои жить невозможно. Тысяча рублей в среднем у нас на "скорой помощи". Как узнали: мэр вместо машин "скорой помощи" для себя купил иномарку — рты пораскрывали".
Стоит худой рабочий. В старой фуфайке. Смотрит на громадные стекла окон мэрии, изнутри закрытые шторами, и повторяет одно и то же: "Будьте вы прокляты. Будьте вы прокляты". Тихо повторяет.
Когда, в каком году это происходит? Неужели не в 1910, а в начале века двадцать первого? Митинг кипит. Говорить хотят все, и говорят человек по пять сразу, успевай записывать, запоминать. С края на край перекатывается скандирование, люди требуют: мэра — в отставку.
"Ноябрь на дворе, а мы получили зарплату только за июль. За июль, поймите. Дальше. Мы работаем мастерами жилищно-коммунального хозяйства, получаем зарплату 974 рубля. 25% премиальные. Этим все сказано. Когда за август получим — никто ничего не обещает. Зачем нам такой мэр, если он о нас совершенно не заботится? Впереди не ждем улучшения. Мы поддерживаем требование отправить мэра в отставку. Ну как жить? Выть осталось, а не жить".
"Я учительница. Стою здесь из-за отсутствия выполнения предвыборных обещаний мэра. Обидно, что именно учителя города выдвинули Киселева в мэры на второй срок. Сейчас получается, не хочет власть с нами встречаться, не идет мэр к народу".
Но вот, наконец, на крыльце появляется мэр, одетый резко противоположно собравшимся. Богатое пальто, дорогие туфли, шляпа не за тысячу. И тоскливые глаза, быстро читающие лозунги.
Пришедший с ним какой-то не представившийся народу профсоюзный деятель начинает повествовать о "ходе переговоров". Про будущий год и будущий бюджет. Про планы. Про конкретные решения, "их сейчас услышите от мэра". Народ кричит: "не интересно, не верим, не верим".
— Реально вот что сегодня,— говорит мэр,— на двенадцать месяцев года в бюджете для вас было заложено десять зарплат.
Народ в ответ:
— Да что вы говорите? Да что вы народу врете? Да что вы медиков пытаетесь столкнуть с учителями?
— Мы не верим ни на грамм, — подтверждает учительница, — ни единому слову не верим.
"Единственный выход из положения — всем увольняться, всем одновременно. У государства денег нет, есть только в их карманах. Мы живем в городе, забытом Богом. И они нас считают за нелюдей. Не питаемся ничем. Чем же питаться? Святым духом? Стаж у меня больше 25 лет, и получаю зарплату 525 рублей. Нас они хотят поставить на колени. Нищенство. Больше ничего они нам не предлагают и не дают".
Власть переменить у них не получится. Так написаны законы: посадить власть себе на шею можно, а скинуть — примеров не было и нет, чтобы мэр или губернатор стали безработными.
Вспоминаются праздничные салюты, летающие воздушные шары и московские долларовые певцы, вспоминается рука мэра на папке с местными законами, его клятва устроить в городе благополучие для каждого жителя. Вспоминается кордон охраны перед его кабинетом.
Профсоюзник благодарит народ "за то, что собрались". В ответ ему: "У вас нет совести".
Слышно, как мэру услужливо подсказывают: "Мы нарушаем закон. Время, отведенное для выслушивания просьб, закончилось. Мы нарушаем закон".
И стараются закрыть мэра от людей, увести в кабинет.
Митинг заканчивается. Люди расходятся по домам. Из холода в нищету.
[guestbook _new_gstb] На главную 1
2
3 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="
"; y+=" 22 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--
23
[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]
Кавад Раш ДВОРЯНЕ ПРЕЧИСТОЙ ОДИГИТРИИ (Окончание. Начало в № 1)
В АПРЕЛЕ 1866 ГОДА основано Императорское Русское техническое общество (ИРТО). Его председателем был избран путеец, генерал-лейтенант, инженер А.И.Дельвиг, специалист по водоснабжению. Журавского избрали председателем III строительного отдела Общества. То было великое признание за путейцами бесспорного права вождей всего инженерно-созидательного дела России.
Генерал Журавский в ИРТО курировал строительство железных и шоссейных дорог, мостов, зодчество, гидротехнические сооружения, геодезию, "экологию" — очищение городов. Заместителем председателя отдела стал генерал-лейтенант Г.Е.Паукер, будущий министр путей сообщения, которому курс механики в Военно-инженерном училище преподавал Кербедз. В руководящий состав Общества вошёл цвет российской научно-технической мысли: И.А.Вышеградский, М.Н.Герсеванов, С.В.Кербедз, Д.И.Менделеев и другие.
В 1877 году Журавский получил от Императора Александра II назначение на должность директора Департамента железных дорог в Министерстве путей сообщения. За сорок лет (1837—1877), с начала эксплуатации Царскосельской дороги, было проложено 20 тысяч верст железных дорог в экстремальных российских условиях. Причем из этих 20 тысяч верст 19 тысяч приходятся на 22 года царствования Александра II. Много это или мало? С одной стороны, как будто впечатляет. Император Александр II вводил в строй почти по тысяче верст в год. Но для русских пространств и для национальной стратегии дерзания, которую Петр I сформулировал как "небываемое бывает" — это мало. Император Николай I создал лучшую в мире инженерно-строительную школу и, как говорилось, должен был рвануть к морям. Получив первоклассные кадры и задел, Александр II этого не сделал. Именно он обязан был строить Транссиб. После Петра I до сих пор мы запаздываем на одно поколение.
