Корр. А человек, простой человек, может обороняться от этого, или же он абсолютно бессилен?
Ю.Л. Первое условие самообороны — это воля, самоконтроль. Второе условие — это, что называется, личный психологический фактор. Само знание того, что подобное воздействие возможно, позволит людям мобилизовать свою психику на борьбу против такой обработки. Никакой паники, никакого страха перед этими излучениями быть не должно. Самое главное — держать себя под контролем. И, наконец, существуют технические средства подавления этих наведенных частот и излучений.
Корр. Я был на одной из лекций по эзотерике. Там говорили о борьбе белых и черных магов. Если вот такие злые демоны из ФСБ наводят порчу на население, то, может, существуют и белые ангелы, патриотические, которые могут такими же методами снять эту порчу? То есть, возможна такая технотронная или психотронная борьба за отдельно взятый мозг?
Ю.Л. Дело в том, что любая борьба за мозг, к сожалению, ведет к разрушению этого мозга. В данном случае правильной параллелью здесь могло быть то, что воздействия, о которых мы говорим, очень схожи с воздействием, допустим, таких наркотиков, как ЛСД. И надо сказать, что будь то белый маг или черный маг, он в любом случае разрушает человеческое мышление. Так или иначе, своим воздействием, защищая вас или, наоборот, уничтожая, все равно он подчиняет вас. В этом плане могу сказать, что Илюхин будет прав, если примет законопроект, регулирующий подобную деятельность, потому что любое воздействие на этих частотах ведет к шизофрении, к неустойчивому состоянию психики. Кстати говоря, шизофрения появляется зачастую именно в результате психотронного воздействия.
Корр. Мы коснулись аспекта такого фантастического оружия, оружия XXI века, в который мы входим. Экзотический вид вооружения, может, станет абсолютно тривиальным и обычным через 15 лет, когда все это будет внедрено на общенародном уровне. Вы занимаетесь оружием будущего. Это оружие будущего, построенное на неких новых физических эффектах. Еще 10 лет тому назад они не были известны, а сейчас находятся на стадии воплощения.
Я хочу вас спросить о еще одном сверхновом виде вооружений. Новый принцип, который вы разрабатываете, принцип обнаружения абсолютно невидимых объектов, создание ПВО, тотально прикрывающей столицу, штаб, ракетные базы. Что это за феномен, что это за оружие?
Ю.Л. Идейная основа той системы ПВО, о которой я расскажу, как ни парадоксально, очень близка к психотронным технологиям. Речь идет о так называемом плазменном оружии, об улавливаемых нами сигналах, которые раньше просто не фиксировались. Мало того, что сигналы любого летящего объекта улавливают специальные наземные средства, эти же средства, отражая сигнал, мгновенно их разрушают. Подвергаясь турбулентному воздействию, объект просто разрывается на куски. Мы разработали систему ПВО, это, без всякого сомнения, оружие будущего, которое позволяет тотально закрыть небо от любого вмешательства летающих объектов, будь то противотанковый снаряд, крылатая ракета или же метеорит. И здесь я должен сказать, что деятельность ФСБ, в частности касающаяся меня и нашей фирмы, была направлена на то, чтобы такое оружие не появилось. Хотя у нас организация в достаточной степени коммерческая, мы готовы были предоставить государству все материалы, все необходимые разработки совершенно бесплатно. Сегодня мы вынуждены предлагать эти разработки таким странам, как Ирак, Сирия, Китай. Там существует гигантский интерес к этому делу, тем более, что наша фирма дает стопроцентную гарантию полной закрытости границы. Через границу не пролетит ничто.
Корр. Летит, скажем, крылатая ракета. Что она излучает такого нового, что дает вам возможность фиксировать ее не с помощью радиолокации, не с помощью звуковых сигналов, что от нее идет такого, что позволяет ее засечь?
Ю.Л. Никакой военной тайны в принципе здесь нет. Известно, что всякий летящий объект перед собой испускает опережающий сигнал. Это можно назвать состоянием холодной плазмы, излучением холодной плазмы. Любой летящий объект перед собой несет информацию о своем полете, о направлении своего пути.
Корр. Значит, объект "тревожит" среду, в которой он пролетит через какое-то время?
Ю.Л. Совершенно верно. Любой объект, летящий со скоростью выше звуковой, несет впереди себя информацию о своей массе, о своем направлении, и я здесь, конечно, немножечко мистифицирую о своих намерениях. Он эту информацию никогда никоим образом не спрячет, она всегда опережает его. Масштаб этой информации таков, что она не способна быть определена с помощью традиционных радиолокационных средств. Мы просто отражаем полученный опережающий сигнал, и это приводит к полному разрушению летящего объекта.
Корр. Скажем, Ирак, Россия или там Мальта построили такую систему ПВО. Как она визуально может выглядеть?
Ю.Л. Эта информация является полностью секретной. Но надо сказать, что это очень небольшое сооружение, не больше поверхности столика, за которым мы сейчас сидим. Суть самого детектора в том, что он же является отражателем сигнала. Он способен улавливать частоты совершенно нового порядка.
Обычно турбулентность понимается как то, что остается сзади движущегося объекта. Кстати говоря, американцы, когда поняли, что мы работаем над этим, взялись создавать систему "Стелс", рассчитанную на то, чтобы защитить корпус летящего объекта от внешних воздействий. Внешним воздействием в данном случае является радиолокация. Вы посылаете какой-то луч на корпус объекта, он возвращается к вам, вы получаете всю информацию об этом объекте. Сегодня американские ученые, а еще раньше наши, научились защищать корпус объекта от подобных воздействий, рассеивать "запрашивающий луч" в пространство. Президент Клинтон выделил 12 миллиардов долларов, если не ошибаюсь, для того, чтобы бороться с обнаружением и радиолокацией своих воздушных объектов. Но эта задача, с точки зрения современной физики, невыполнима, американцы, как всегда, демонстрируют свою тупость в решении важнейших технологических задач. Они тратят очень большие деньги и пытаются бороться с явлениями природы, с которыми бороться в принципе нельзя. Любой летящий объект оставляет за собой турбулентность. Мы сделали прорыв дальше, в следующее тысячелетие. Мы определяем летящий объект, находим его и сбиваем его с помощью опережающего, подчеркиваю, опережающего сигнала. Мы научились эту силу встречного враждебного удара направлять против самого врага, возвращать ему его энергию для полного разрушения противника. Как говорится, плюс на минус…
Корр. А по карману ли такая система стране вроде Ирака, который не обладает суперресурсами?
Ю.Л. Все гениальное просто. Без ложной скромности могу сказать, что эти разработки чрезвычайно дешевы. Если брать установки, которые сейчас в основном используются на поражение, например — "земля-воздух", то наши системы в десятки раз дешевле. А об эффективности я уже говорил — стопроцентная гарантия.
Корр. Скажите, какую вы почувствовали реакцию на эту вашу работу? Какие у вас были отношения с нашими разведчиками?
Ю.Л. Вы знаете, поначалу я, человек, воспитанный советской школой, относился к КГБ с величайшим уважением. Даже в 1995 году я по-прежнему верил, что ФСБ — организация, которая грудью стоит на защите интересов Родины. Но очень быстро разочаровался. За несколько лет Ельцину и его команде удалось практически разрушить все то прекрасное, что было. Я почувствовал на себе противодействие со стороны представителей ФСБ, в частности управляющего техническим отделом московского управления ФСБ, достаточно молодого и очень странного человека. Что касается наших выходов на такие страны, как Ирак, Сирия и Китай, то была проведена определенная кампания по нашей дискредитации. Грубо говоря, нас ставили перед выбором: или мы даем заработать чинам ФСБ какие-то деньги лично себе в карман, чтобы эти разработки каким-то образом продвинуть у нас в стране, или же нас будут поливать грязью. ФСБ обладает серьезными возможностями, чтобы противодействовать любым коммерческим выходам за рубеж. Я не знаю, каким образом ФСБ сейчас действует, но дискредитировать идею, дискредитировать разработчиков каким-то образом пытаются. Я приведу такой факт. Мы обратились с разработками по вакуумной технике, по организации принципиально нового типа взрыва, который до сих пор не разработан в России. Это был сверхмощный взрыв для Северной Кореи. Мы предложили нашим северокорейским друзьям проект разработки, они очень заинтересовались. Но в конце концов отказались от сотрудничества, и у меня есть все основания предполагать, что они были подвергнуты давлению со стороны российских спецслужб.
