Навеки исчезают жизненные тупики, противоречия, антагонизмы. Гордиев узел сложнейших проблем рассекается мечом Веры. Давящий пресс монотонной, серой, абсурдной повседневности тает, испаряется, как липкий мираж в зыбучих песках Сахары…
Ты стоишь на капитанском мостике. Точно знаешь верный курс. Уверенно смотришь в будущее. И с пронзительной ясностью понимаешь:
1. "Время — страшный тиран, когда оно воюет с Вечностью" (преподобный Иустин (Попович).
2. Время — земной путь к небесному Безсмертию, где времени уже нет, ибо в измерениях Вечности его не было и не будет.
Дивное дело: любой человек — лишь крохотная частица Мироздания. На фоне космических просторов — исчезающе малая величина. Но в каждом сокрыты такие неизмеримые глубины, что их не смогут заполнить ни интереснейшие пласты всемирной истории, ни богатейшее наследие культуры, ни бездна научных знаний, ни интенсивная работа могучего интеллекта, ни окрыляющие порывы творческого гения, ни благородный лиризм любящих сердец — ничто и никто, кроме Создателя.
Только с Богом во Святом Православии мы находим подлинную Истину. Насыщаемся, наполняем себя до краёв благодатной энергией Жизни. Очищаемся, обновляемся, преображаемся, становимся безсмертными. Объемлем духом всю безмерность творения. Уподобляемся Самому Творцу!
Дева Пречистая мне помогла.
Пройдены гордого сердца торосы.
Зимняя сырость, промозглая мгла
Вдруг превращается в вешние росы…
Где марафон в лабиринтах судьбы?
Где суета в челюстях Вавилона?
В Вечность плывут вековые дубы.
Всюду цветёт безмятежность Афона…
Сгинул страстей удушающий зной.
Лопнул кошмар демонической рати.
Всё естество — живоносный Покой.
В недрах души — полнота Благодати…
P.S. 20 февраля 2017 года почил в Бозе духоносный авва последних времён, всероссийский старец, архимандрит Кирилл (Павлов), с которым мы имели честь время от времени лично общаться и вместе молиться на келейном правиле с 1985-го по май 2003-го, по благословению которого много лет назад начали паломничать по Афону. В этот же день, ещё ничего не зная о кончине праведника, покидаем Святую Гору и прибываем в Уранополис. 22 февраля, уже приземлившись в Шереметьеве, узнаём, что тело подвижника находится в Успенском соборе Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. Сразу же отправляемся в Лавру, чтобы попрощаться со старцем. И уже там, стоя у честных, обоженных останков отца Кирилла, вновь — по великой Милости Господа — опытно постигаем торжество Безсмертия и триумф вечной Жизни.
Святая Гора Афон — Уранополис — Москва
Апостроф
Даниил Торопов
9 марта 2017 0
В.В. ШУЛЬГИН. 1920 год. Очерки. Три столицы/сост., авт. вступ.ст. и коммент. А.В.Репников. — М.: Содружество "Посев", 2016. — 748 с.
"Я читал одну книгу. И по мере того, как я её читал, раздвигались стенки моей души. И я понял, что истина многогранна. Каждый человек видит одну грань. Обрадованный, он кричит:
— Я нашёл истину!..
Он прав: он нашёл истину. Но он и не прав: он принял за истину только одну грань многогранной истины, часть истины. А часть не может быть равна целому. И когда кто принимает часть истины за всю истину, он заблуждается".
Столетие падения Российской империи — огромный срок. Особенно с учётом того, что советский век включает в себя не одну эпоху. Но для нас зачастую нет прошлого, исторические персонажи здесь и сейчас ведут ожесточённую борьбу, вовлекая в неё современников.
Настоящая книга продолжает переиздание оригинального публицистического и мемуарного наследия политика и литератора Василия Шульгина (1878-1976), начатое сборником "Россия, Украина, Европа". В настоящий сборник вошли тексты, в которых он размышляет о настоящем и будущем России. Очерки "1920 год" посвящены последнему периоду белой борьбы на юге России, отступлению к Одессе, Бредовскому походу и событиям в Крыму. "Три столицы" — это знаменитая нелегальная поездка Шульгина в СССР, совершённая в конце 1925 — начале 1926 гг., впечатления Василия Витальевича от советских Киева, Москвы, Ленинграда.
Оба текста хорошо известны русскому читателю. На рубеже восьмидесятых-девяностых эти книги выходили огромными тиражами. Настоящее издание "скромнее" раз в сто по количеству экземпляров, однако заметно выше по качеству. Во-первых, впервые в России "Три столицы" публикуются без изъятий, по берлинскому изданию 1927 года. Во-вторых, книги выходят с подробными и мастерскими комментариями, в которых не только отработан информационный канон, но и представлен контекст, дополнительный объём — например, что считали единомышленники и оппоненты автора, что писал сам Шульгин в других произведениях, как мыслил в дальнейшем.
Василия Витальевича Шульгина полезно читать и перечитывать всем яростным спорщикам о революции и Гражданской войне. Ибо в последние годы даже в патриотических кругах стало модным уравнивать либералов постсоветской России с персоналиями тех времён. Читаем "белого" Шульгина и понимаем, что от коллективного Шендеровича идеологическое, этическое и даже эстетическое расстояние придётся измерять в космических единицах. Сложно представить в устах нынешних либералов поход "за Русь святую", не говоря уж о таких мелочах, как вольная лексика по национальному вопросу. И если уж искать наследников тех белых, то в русской оппозиции девяностых — кадеты Астафьева, христианские демократы Аксючица, Дмитрий Рогозин и Илья Константинов. В конечном счёте, к этой традиции во многом принадлежал и Игорь Ростиславович Шафаревич. Именно поэтому либеральный агитпроп всячески о них умалчивал или охотно выдавал за "белых" — потомков раздавленных Сталиным троцкистов. Которых, как заметил один знакомый, даже Милюков мог отправить "к стенке".
И для современных "белых" Шульгин — важное чтение, и дело даже не в горьком анализе причин провала Белого движения — проиграли, потому что среди белых оказалось много "серых" и "грязных". Шульгин из двадцатых отвечает любителям "закончить" историю страны в 17-м году. Главное впечатление "в двух словах" по возвращении из Советской России: "Когда я шёл туда, у меня не было родины. Сейчас она у меня есть".
Настоящие книги фиксируют финал Шульгина-политика и триумф Шульгина-писателя. Это большая русская литература, несмотря на непафосный жанр очерков, воспоминаний, дневников. Тем паче иные коллизии с лёгкостью нашли бы место в хороших детективах и приключенческих романах. "Шульгин рассказывает о наиболее впечатляющих событиях своей многотрудной жизни мастерски, а главное — умно. Отрывки из них рассыпаны по хрестоматиям и сборникам. Редкий исследователь новейшего времени не цитирует его. И всякий раз изящная и содержательная цитата из Шульгина глядится яркой заплатой на сером рубище научной сухомятины, вздёргивая читательский интерес", — писал Дмитрий Жуков. Вот Шульгин демонстрирует сарказм поистине селиновской силы, но очевидно, что это лишённая цинизма реакция на боль. А рядом меткие наблюдения, изящные афоризмы, удивительные предсказания (именно на этих страницах появляется Некто, истинно-красный по волевой силе и истинно-белый по задачам), актуальные (и вечные) мысли по русскому вопросу.
"Какая смесь одежд и лиц. Но ведь такова — Россия.
В течение веков она вобрала в себя бесчисленные "народные души", и эта смесь, этот melange, всегда опасный политически, но сладостный культурно, — это и есть Российская Держава.
Нельзя её приводить в "первоначальный вид", "очищать" в примитив умственности ради. Из этого выйдет только варварство. Россию можно разрушить, но не реставрировать. Кто хочет ей жизни и добра, тот пусть делает свою пристроечку к уже существующему. Не надо идти назад, а всегда вперёд".
Александр Проханов
главы из романа
От автора. События, приведённые в публикуемом тексте, являются вымыслом и не имеют ничего общего с действительностью. У персонажей, фигурирующих в повествовании, нет реальных прототипов. Совпадение имён тех, кто фигурирует в тексте, с реально существующими персонами является результатом эстетических ухищрений и ни в коей степени не должно побуждать читателя искать в героях романа реальных людей.
Дары моря
Ведущие "Эха Москвы" очень не любили сенатора Мизулину, потому что Мизулина боролась с педофилами и хотела запретить аборты, а многие ведущие "Эха Москвы" хотели сделать аборты. И поэтому Ольга Журавлёва в одной из своих передач назвала Мизулину "странной рыбой". Она не знала, что Мизулина родом из удмуртских лесов, и в её жилах течёт кровь удмуртских колдунов и кудесников, и сама она — большая кудесница. И в отместку за обидное прозвище "странная рыба" она всех работников и гостей "Эха Москвы" превратила в существ, живущих в морских глубинах.
