Полную информацию об успехах газеты «За Родину», о работе с интеллигенцией Иранского Азербайджана М.Дж. Багиров получил от вызванного на несколько дней в Баку Джафара Хандана. Письма Шахгельдиева также обсуждались в ЦК КП(б) Азербайджана. Редакции было рекомендовано быть предельно осторожной, чтобы не дать повод иранским властям закрыть газету. Опубликованные в ней статья «Фатали хан» и стихотворение «Что я принесу» уже вызвали негативную реакцию генерал-губернатора. Не скрываемые связи с Бирией, постоянные посещения им редакции, его открытая агитация против иранских органов власти были признаны политической ошибкой. Шахгельдиеву было указано, что «таких ценных работников, как поэт Бирия, следует использовать крайне осторожно, нельзя его подставлять»[116]. В специальной инструкции говорилось: «Ради большой политики будущего он для нас очень ценен… Бирия живет в Тебризе и имеет широкий круг общения. Несомненно, в этот круг затесались и провокаторы, выполняющие задания различных политических групп. Надо, умно и осторожно выведя его из этого круга, без устали воспитывать в требуемом направлении»[117].
Секретарю ЦК Компартии Азербайджана по идеологии Г. Мамедову поручили, переговорив с начальником политуправления Закавказского фронта генералом Сорокиным, решить технические, бытовые, социальные проблемы сотрудников газеты «За Родину», а Шахгельдиева регулярно вызывать в Баку для инструктажа. Надзор за выполнением плана мероприятий был поручен секретарю ЦК А. Ализаде.
Гасан Гасанов, направленный в Иранский Азербайджан для общего руководства всеми политработниками, в июне 1944 года в трех письмах рассказал М.Дж. Багирову о возникающих трудностях. После обсуждения этих писем на ЦК Багиров писал Гасанову, что не стоит вмешиваться в ход партконференции и дела Народной партии. Достаточно просто отслеживать ее деятельность, изучать состав партии и ее отношения с населением. А на фабриках и заводах рабочие через свои профсоюзы сами разберутся. Что касается лиц, направляемых на работу в Иран по подложным документам, и их проблем с пограничниками, то это вина не пограничников, которые хорошо несут свою службу, а тех военных органов, которые плохо организуют свою работу. Этот вопрос будет поставлен перед командованием Закфронта. Главврачом Тебризской больницы назначена Г.З. Кулиева. Вопрос изучения русского языка должен решаться через организацию кружков при тебризском Доме культуры. Вопрос учебы в вузах Советского Азербайджана должен решать Наркомат иностранных дел СССР. Распространение азербайджанской культуры и ее влияния может оказаться полезным в будущем для службы разведки. Вопрос использования вод Аракса для полива земель нижней Мугани может решаться соответствующими органами СССР и Ирана. Пусть иранское правительство официально обратится к советскому правительству. Вопрос открытия больницы в Ардебиле будет рассмотрен во вторую очередь, после Тебриза и Решта[118].
14 июня 1944 года советник советского посольства Ахад Якубов срочно выехал в Маку в связи с курдскими погромами в азербайджанских деревнях Хоя, Маку, Шапура, Шарафхана. 28 июня и Гасанов отправился в Урмию. Поступили сведения, что к этим погромам причастны иранские власти. Было перехвачено письмо командира 3-й пехотной дивизии генерала Джавади начальнику генштаба иранской армии, которое военная разведка переправила Багирову. Генерал Джавади писал: «Оружие 3-й, 4-й и 15-й дивизий попало в руки курдов, и, кроме того, из Тегерана нелегальным образом привозят оружие и продают курдам… Разоружение курдов сейчас не только невозможно, но и нецелесообразно. Лучшим средством в данный момент является воспрепятствование объединению курдов»[119].
Однако советские военные и дипломатические службы также были небезгрешны в своих действиях в отношении курдов. 4 июля Якубов сообщал Багирову из Маку, что до сих пор консульские и военные учреждения неверно относились к курдскому населению. Указания Молотова — быть предельно осторожными — не выполняются, поэтому курдские погромы и убийства людей вызывают раздражение и недоверие к Советам. Якубов предупреждал, что посол СССР, уже давно работающий в Иране, не желая признавать своих прошлых ошибок, отказывается принимать должные меры[120]. Сообщения, связанные с курдами, Якубов посылал и в Наркомат иностранных дел СССР. Вскоре посол А. Смирнов был отозван и на его место был назначен М. Максимов.
В начале июля 1944 г. тебризский вице-консул Г. Гасанов, ознакомившись с положением в западной части Азербайджана, подготовил обширные доклады для В. Молотова, в советское посольство и М.Дж. Багирову. Интересно, что доклад Багирову несколько отличался по содержанию от других сообщений. Гасанов писал Багирову, что в его экземпляре отчета есть информация, которую он не хотел бы передавать в Москву и Тегеран[121].
Какие же моменты Гасанов не хотел доводить до сведения Молотова и советского посольства в Тегеране? Об этом он пишет 11 июля Багирову в документе под грифом «совершенно секретно». Доклад Молотову состоял из описания общего положения в курдских районах Ирана и отношений между курдами и азербайджанцами. Гасанов сообщал, что советская опека над курдами вызывает заметное недовольство англичан и турок. Поступали сведения о частых переговорах офицеров английской разведки с вождями курдских племен, о подстрекательской роли англичан и иранских властей в организации погромов. Вице-консул, в частности, писал: «…Выступления курдов против азербайджанцев проходили на глазах губернатора г. Резайе доктора Марзбана, против которого 7 июля выступило население, публично избило его, а также начальника жандармерии капитана Авшара… Жандармский начальник города Хой Теймури при распределении угнанного курдами скота потребовал дать ему больше голов животных, заявив, что должен выделить долю и командирам Красной Армии». Гасанов сообщал Молотову, что «такими провокациями иранские власти пытаются увеличить количество войск и жандармерии в Азербайджане и пресечь растущий интерес к Советскому Союзу»[122].
А в докладе лично Багирову Гасанов, описывая реальное положение дел в Азербайджане, подчеркивал серьезное недовольство населения иранскими властями и отмечал, что население возлагает большие надежды на Советский Азербайджан. Он писал, что население фактически гибнет, в деревнях царит ужасающая нищета. На одежде крестьян столько заплат, что невозможно определить, из какого материала она была сшита, практически все голы и босы. Зачастую мертвых хоронят без савана. Трудно представить себе более страшную картину запустения, чем азербайджанская деревня. Многие спрашивают, когда же закончатся эти адские муки. Во время встреч в западных районах ему, Гасанову, открыто говорили: «Наш народ вымирает, исчезает. Приходите, возьмите нас под свое покровительство».
Гасанов также сообщал о встречах с главами курдских племен. Некоторые из них — Готаз бек, Рашид бек, Нуру бек, Зеро бек — лично знали Багирова и заявляли, что Багиров обещал им после войны решить курдский вопрос и что они верят только ему. «Мы — ваши люди, не отделяйте нас от себя. Если не верите словам, испытайте на деле», — говорили курды. Действительно, от вступления Советской Армии в Иран курды только выиграли. При Реза шахе непокорные главари курдских племен были сосланы на юг и в другие отдаленные места Ирана. В 1941 году сосланные и арестованные курды вернулись на свои земли. Гасанов в своем докладе предлагал вне зависимости от целей СССР в Иране укреплять авторитет Азербайджана среди курдов. 30–40 курдских детей, обучающихся в Баку, могли бы, по его мнению, в будущем оказаться весьма полезны.
Далее Гасанов, говоря о провокаторе Халиле Ингилабе, а также о деятельности английского консульства, писал о важности усиления просоветской прессы и опять настаивал на личной встрече с Багировым[123].
С лета 1944 года Советы усилили свое внимание к прессе как противовесу большому количеству английских газет и журналов, выходящих в Тегеране. Советское посольство просило Багирова оказать помощь в организации издательского дела в Тегеране. С помощью переводчиков и полиграфистов, присланных из Советского Азербайджана, советское посольство начало выпускать газету «Дусте Иран» («Друг Ирана») и журнал Общества ирано-советских культурных связей «Пияме-Ноу» («Новый вестник»), первый номер которого вышел 30 августа 1944 года. Ответственным секретарем журнала был Саид Нафиси.
Новый посол Михаил Максимов писал Багирову о большой популярности бакинских концертных бригад, выступавших в Тегеране, Тебризе и других городах Южного Азербайджана.
О практических мерах по осуществлению советской политики в Южном Азербайджане весной и летом 1944 года Багиров составил большой 21-страничный отчет, который был отправлен в Кремль 14 сентября. В документе на первом месте шла речь о деятельности газеты «За Родину», ее широкой популярности в массах, умении сплотить вокруг себя местную интеллигенцию. Например, один из учителей тебризской средней школы писал: «Я купил и с большим волнением прочел первый номер газеты. Если бы за один номер этой газеты пришлось заплатить всем моим состоянием, я бы, не задумываясь, отдал. Надеюсь, что газета «За Родину», как яркая звезда, осветит тебризские горизонты»[124]. В этом же сообщении Сталину Багиров с особой гордостью называл имена южноазербайджанских поэтов Бирии и Балаша Азероглу.
