Практически забытый чёрно-белый фильм Альберта Гендельштейна «Лермонтов» снят по сценарию Константина Паустовского в 1943 г. – заметим, во время войны. Этой биографической картиной хотели отметить столетие гибели поэта, но в 1941-м война помешала этим планам. (Интересно, что помешало современным кинематографистам отметить 200-летие со дня рождения поэта? Должно быть, эпопея «Ёлки» или сага «Палки»…) Русский кинематограф обращался к произведениям Лермонтова начиная с 1909 года, и с тех пор снято порядка 30 фильмов. Здесь в заглавной роли снялся Алексей Консовский (тот самый Принц из «Золушки»!) – его мастерство в передаче сложного образа поэта-романтика восхищает реалистичностью. Невероятные глаза – несчастного, загнанного, сильного человека. В концепции фильма объединены трагический фатализм в психологии героя и предопределённая обречённость в цепи его жизненных событий – от предсмертных дней Пушкина до гибели самого Лермонтова. Поэт, несогласный на уготованную ему роль жертвы, отстаивает своё право на честь и достоинство: «Мы, русские, никому безнаказанно не позволим себя оскорблять!»…
К 100-летию начала Первой мировой войны были показаны военная агитка Якова Протазанова «Рождество в окопах», мелодрама о немецкой шпионке «Огнем и кровью» (оба – производства 1914 г.), французская документальная пацифистская лента «Забытые люди» (1935) с очень подробным обзором положений на фронтах и польская мелодрама «Год 1914-й» (1932), где казаки (почему-то танцующие лезгинку) показаны вероломными и беспринципными по отношению к добрым прекрасным полякам.
Ключевая тема фестиваля – «Архивные находки», но, как заметил его худрук киновед Пётр Багров, фильм, хранящийся в киноархиве, не то чтобы «находят, а открывают заново». В этом году открыты ленты О. Преображенской о Гражданской войне «Аня» (1927) с молодым М. Жаровым, А. Левшина «Чертополох» (1933) о коллективизации, короткометражка А. Медведкина «Пустое место» – единственная сохранившаяся (их было более 10), которую он сам снимал для «Кинопоезда» – созданной им в 1931-м фабрики на колёсах. Замечательный диалог шахтёра, желающего поучиться, и сторожа библиотеки: «Тебе что? – Мне нужна квалификация. – Кажется, у нас такой и нету». Также были показаны 37 минут незавершённого фильма А. Роома «Совесть мира» (1951) об ответственности физиков за создание ядерного оружия. Недавно в США обнаружен единственный сделанный в Германии фильм классика отечественного киноавангарда Я. Протазанова «Паломничество любви» (1922 г.). После него мастер вернулся из эмиграции на родину – здесь ему предложили сделать фильм об «Иване Грозном», но этого так и не случилось.
Очень любопытная программа «Кинопробы» – подбор исполнителей на роли в фильмах «Золушка», «Поэма о море», «Чистое небо», «Путь к причалу», когда сопоставляются разные варианты подачи одной и той же сцены. В программе «Восстановление» показаны стереоварианты (современная технология 3D) фильмов «Робинзон Крузо» (1947, реж. А. Андриевский) с П. Кадочниковым и «Разноцветные камешки» (1960, реж. С. Микаэлян) с Л. Свердлиным, а также довоенная анимация, восстановленная в цветном варианте, – «Ивашко и Баба-яга», «Дед Мороз и Серый Волк», мультфильм 1938 г. «Джябжа».
Но самый трудоёмкий процесс по восстановлению потребовался 15-минутному раритету – первое заседание Госсовета и Государственной Думы первого созыва от 27 апреля 1906 г.: в Георгиевском зале Зимнего дворца и в зале Дворянского собрания выступают с напутственными речами Николай II и митрополит Антоний. Эти уникальные кадры первой в России киносъёмки при искусственном освещении сохранены благодаря усилиям Николая Майорова и Владимира Котовского.
Фестиваль показал не только замечательную кинопрограмму, но и результат сложнейшей работы всего коллектива Госфильмофонда РФ – уникальных специалистов, которые трудятся под руководством гендиректора Николая Бородачёва, посвящая свою жизнь истории кино, сохранению, поискам, изучению, восстановлению, приумножению исторического киноматериала…
Теги: фестиваль архивного кино «Белые Столбы»
Спектакль в 2-х частях по пьесе Теннесси Уильямса, перевод В. Неделина
Театр у Никитских Ворот, режиссёр-постановщик народный артист России Марк Розовский, в ролях: Н. Баронина, Н. Калашник, В. Давиденко, Ю. Печенежский, Ю. Бружайте, С. Федорчук, В. Гугиев.
В пьесе Уильямса столько планов и глубины, что, кажется, можно бесконечно открывать для себя что-то новое и зрителям, и режиссёрам. В случае с этой постановкой можно открыть не только новое, но и неожиданное: она состоялась в традиционной манере.
Пьеса начинается с картинки нью-орлеанского пригорода: "Убогая окраина[?] Дома здесь всё больше белые, пооблинявшие от непогоды, с вычурными фронтонами, обстроены шаткими лесенками и галерейками".
Хорошо, что сцена в точности соответствует этому описанию, свидетельствуя о бережности, деликатности в обращении с литературным источником.
Хорошо, что на ней выстроена такая уютная, «домашняя» комната, в которой, казалось бы, нет места полярному этому уюту надрывному психологизму отношений.
Хорошо, что роль занавеса играет такой занятный пёстрый коллаж-инсталляция из сообразных с духом спектакля предметов - фирменный знак, символ условности театра вообще.
Хорошо, что из Стэнли режиссёр не стал делать ни бандита, ни фашиста, ни пациента психоневрологического диспансера, а оставил таким, каким его описал драматург: «Вся стать его и повадка говорят о переполняющем всё его существо животном упоении бытием». Кстати, очень удачный выбор актёра на эту роль, Владимир Давиденко абсолютно органичен в роли равнодушного, наглого и безапелляционного Стэнли. Эдакий хозяин жизни в исподнем, здесь ещё одно «кстати»: майка-«алкоголичка» – самый популярный «костюм» для мистера Ковальского в постановках по всему миру, если судить по фотографиям.
Как и положено по театральной традиции (коль скоро речь идёт о хорошей пьесе), игры с нарративом здесь не нужны, действие само развивает и ведёт все конфликты. Приезд обходительной южанки Бланш, попытки соотнестись с грубой реальностью её зятя сталкивают два столь различных мира, и трагическая невозможность понять и принять друг друга приводит к закономерному финалу.
«Я всю жизнь зависела от доброты первого встречного», – это последние слова Бланш.
Все мы зависим от чьей-то доброты.
Теги: Театр у Никитских Ворот
В.Я. Лакшин. Театральное эхо. - М.: Время, 2013. – 512 с.: ил. – ("Диалог"). – 2500 экз.
Впервые собраны под одной обложкой статьи и воспоминания Владимира Яковлевича о драматургии и театре, артистах и спектаклях; он многое видел, со многими был знаком, о многом размышлял.
В плеяде великих, с которыми автор книги встречался лично – Яншин («[?]был человеком общественного темперамента: досадовал бурно, возмущался громко, притворяться не умел») и Книппер-Чехова («…подхватывает Ольга Леонардовна. – Наши писатели удивляют меня. Простите меня, но они… только колхоз или совхоз…»), Раневская («О Толстом… говорила охотно… «Я впитала любовь к Толстому не с молоком, а со слезами матери») и Немирович-Данченко («Лицо его было знакомо по фотографиям, висевшим в нашей столовой: серебряная лопатка бороды, прищуренные глаза под густыми бровями»).
Точно и взвешенно звучит мнение В.Я. Лакшина о спектаклях, драматургах, и, конечно, в книге подробно говорится о фигуре, занимающей особое место в творчестве писателя – А.Н. Островском. Немало рассуждений о театральной критике, актуальных и по сей день, автор напоминает, что «раньше вообще дождаться похвалы актёру, режиссёру от критики – это редчайшая вещь», и сетует, что мнение «кружка» из некоторых критиков обладает «эпидемической силой».
В книге много любопытных историй, анекдотов, ироничных замечаний. Писатель в шутку называет себя театральным ретроградом: «У меня отняли занавес, антракт, буфет. Я страдал, но смирялся».
И по-прежнему желал «чуда, совершаемого в волшебной… «коробочке» сцены».
М.В.
Теги: В.Я. Лакшин. Театральное эхо
«Не всегда нужно быть первым»
Париж. Демонстрация сторонников традиционных ценностей
Фото: ИТАР-ТАСС
У России с Западом всегда были напряжённые отношения. Хотя во главе нашего государства всегда стояли люди, воспитанные на христианстве и европейской культуре, Запад не хочет нас принимать за "своих". А в российской элите распространено подобострастное отношение к Европе и самоуничижительное к своей стране и своему народу. Так было и в XVIII веке, так остаётся и в XXI.
