И ничего, что целая орава
Пришла в мой дом создателя почтить.
Найдутся и акриды для аскета,
И устрицы с вином для баловниц.
Вы все мои. Так пейте за поэта,
Что столько вами заселил страниц!
Мне очень нужно пообщаться с вами,
Я как отец, что ждёт поддержки чад.
Я вас когда-то наделил словами,
Теперь я ваше слово слышать рад.
Я в нём нуждаюсь. Так скорее лезьте
За словом утешения в карман.
Я, ваш создатель, не желаю лести,
Зато любви желаю океан.
Вы мне его побольше расплещите,
Чтоб я не мог увидеть берегов.
И вы с меня за это не взыщите –
Устал я слишком от людей-врагов.
И всяк из них недобрым острым глазом
Следит за тем, как я споткнусь опять.
Я не был никогда судьбой обласкан.
Кому же, как не вам, меня ласкать?
***
Болезнь ничтожеств – космособоязнь,
Как хорошо, что я тобой не болен.
Кусок пространства мной давно намолен.
Мне светят звёзды сквозь любую грязь.
Я с ними бесконечно породнён.
И даже в нудном карканье ворон
Я слышу их густую мелодичность.
Раздвинулась моя земная личность
И вместе с Высшим «Я» взошла на трон.
Ирина КОВАЛЁВА
ОРИОЛА
В свете жертвенном ореола
Погибавшая на костре,
Одигитрия, Ориола,
Нить луча протяни сестре!
Лютни мира коснись нежданно
Отложившею меч рукой:
Орлеана орлица, Жанна –
Люди помнят Тебя такой!
Напрягая глаза до рези,
Живописец в родство проник:
Тот же дал он Святой Терезе
Просветлённый страданьем лик.
Кто ковал тебе крест и латы –
Разве ведать они могли,
Кем Ты станешь и кем была Ты
В тайных летописях Земли?
***
Снег – сторона оборотная лета.
Мрак – это просто отсутствие света.
Божий офсет отражён на сетчатке,
И умираем мы от опечатки,
Глупой ошибки, закравшейся в гены, –
Чуждой реальности аборигены.
ЗЕМНОЙ ДОЗОР
Когда на помощь кликнул
Теснимый мраком Свет,
На выручку пришли к нам
Семь гениев планет.
А отзвук этой битвы
И огненный колор
Вспороли взмахом бритвы
Пространственный фольклор.
С тех пор, как отвердела
Броня земной коры,
Такого беспредела
Не видели миры.
За каждой створкой ставня
Венец или конец,
И Святогор из камня
Свой вынул кладенец.
И стал втройне тревожен
Строй мантр, молитв и сур,
Когда Артур из ножен
Извлёк Эскалибур.
Ведь слово – тоже дело,
Стрела в колчан певца.
Ведь грань водораздела
Идёт через сердца.
Разит под видом мага
Тьму Планетарный Дух,
И требует бумага
Избрать одно из двух.
СТРЕКОЗА
Выстреливают в воздух мошки,
И пузырится водоём
От вожделенья мелкой сошки
С себе подобным быть вдвоём.
Я лето красное пропела, –
Да не одно, а сорок лет! –
И то таращусь обалдело,
Как стрекоза, на белый свет.
Ведь в крылышках из марли вкупе
С толчёным крошевом шаров
И я плясала в старшей группе
На утреннике – будь здоров!
Смотреть про насекомых сагу
Пришла в детсад моя семья.
Я ненавидела трудягу
И собственника муравья.
И пусть меня подвергнут карам
За то, что разум мой дремуч,
Люблю доставшееся даром,
Как эта рифма или луч.
Люблю, когда придёт суббота,
А понедельник – это мрак.
Работать до седьмого пота
Прекрасно может и дурак,
Сопротивляясь силе тренья,
Пока не свалится в кровать,
Но дуновенье вдохновенья
В сачок усердья не поймать.
Люблю, что вышло без усилья,
Без подъезжаний на козе –
Ведь Бог не зря приладил крылья
Не муравью, а стрекозе.
Иван БЕЛОКРЫЛОВ
***
В луче соединения миров –
Линейной функции невыразимых формул,
Уравнены с Вселенной души слов,
Чистейшим духом влиты в эту форму.
Её решение, по сути, – просто свет,
Струящийся в космическом пространстве
От солнца к солнцу вереницей лет,
Естественной константой
в постоянстве.
Дарующий движение фотон
Играючи по небосводу мчится.
Недаром впряг когда-то Фаэтон
Его в божественную колесницу!
Нам, кто привык ловить лучи светил
И жадным взором, и мятежным духом,
Ярило окончательно простил
Метания меж голосом и слухом.
И славя свет, что осенил наш кров,
Рассказываем прозой и стихами
О том, что и себя мы видим сами
В луче соединения миров!
***
Мне глаза говорят: «Это стол».
А душа не согласна:
«Это дуб в неизвестность ушёл,
Неужели не ясно?
Повнимательней только вглядись
Прямо в жерло камина,
Где трепещет, торопится ввысь
Пламя цвета кармина.
Ты успел сосчитать на бревне
Кольцевые слиянья?
Это время сгорело в огне –
Все древесные знанья!»
Я столешницу тронул рукой,
Проклиная беспечность,
И навис надо мною покой,
Именуемый – вечность.
Ну, послушай, да кто я такой,
Чтоб на этакой тризне
Расшифровывать каждой строкой
Иероглифы жизни?
И душа прошептала в ответ,
Словно в небо взлетела:
«Просто ты должен впитывать свет
Каждой клеточкой тела.
И проверив себя на излом
И на жертвенность тоже,
Поделиться последним теплом
С подошедшими позже».
***
Муравьям, обретающим крылья,
Стрекозиный полёт ни к чему.
Это зряшное, в общем, усилье, –
Ни по сердцу и ни по уму…
Но в таёмных ангарах, вне света
Под придирчивым оком спецов
Появляется каждое лето
Окрылённая стая самцов!
Отцвели бузина и калина.
Замер воздух в предчувствии гроз.
Муравьиного адреналина
Здесь вокруг не хватало всерьёз!
Им впервые летать на параде.
Чистят крылья. Кругом суета.
Год работ – мига краткого ради,
Чтоб лишь раз услыхать «от винта!»…
Прекратились метанья. Отмашка!
В небеса землекопы летят!
Покачнулась в испуге ромашка,
Облысел одуванчиков ряд!
Было солнце? Так скрылось за тучей
Эпоксидно-хитиновых тел!
Этой радости злой, неминучей
Ты и сам бесконечно хотел!
То-то нынче так чудно поётся,
Словно новые крылья растут!
…Ближе к вечеру тем, кто вернётся,
Крылья сломят, во тьму унесут…
Мы не так ли когда-то парили?
Ввысь взмывая, ловили ветра.
