На мой взгляд, повествование получилось сильное. Может, потому, что я не меньше, чем автор, люблю собак, но надо отдать должное – текст сам по себе обаятелен и остроумен. Симпатичны и все главные герои (что, согласитесь, бывает редко), и образ рассказчика, и образ автора. Последние два Кибиров то сближает практически до полного слияния, то намеренно разводит. Что же касается сентиментальности, которой автор ничуть не стыдится и работает с ней как с мощной эмоциональной доминантой, столь драгоценной в эпоху пересмешников и как бы в пику самому себе, это чувствительность, идущая не от наивности восприятия (эдакая барышневая восторженность), а от безошибочного угадывания силы воздействия душещипательного текста про старуху и собаку на читателя. Как верно отметила Наталья Иванова: «Наивность, чувствительность и даже, прошу прощения, банальность – лишь первое и, безусловно, спровоцированное автором впечатление, первовкусие».
А какое же послевкусие? А такое, какое должно быть после чтения хорошей книги: крепкая спайка преодолённой печали и ещё не до конца осознанной радости, – катарсис, возникающий от таких, например, мест: «Так вот они и сидели, и пели, и смеялись за полночь в крохотном кубрике бестолкового человечьего тепла и слабого света посреди морозного мрака, ничем, в сущности, не ограждённые от тьмы, кромешной и вечной. Ведь жизнь наша с вами ничем существенным не гарантирована, держится ведь действительно на честном слове, на том самом Пречестном Слове».
По Кибирову, собака – существо, сумевшее остаться гармоничным и чистым, таким, каким было от сотворения мира: «А если уж говорить с последней прямотой и не боясь (чего уж теперь бояться) вызвать глумливые насмешки, то надо признаться, что я вообще уже давно подозреваю, что собака – единственное из живых существ, которое после грехопадения и изгнания наших пращуров из рая, когда всё мирозданье изменилось таким катастрофическим образом, было оставлено Вседержителем практически без изменений, дабы человек, глядя на неё, припоминал тот блаженный, разрушенный по его неразумению и гордыне мир...»
Излюбленный приём Кибирова – обнажение приёма. Ну например. Есть две главы, под названием «Ретардация» и «Всё ещё ретардация». То есть намеренная задержка в развитии сюжета в самом интересном месте, а именно – когда Лада, покусанная волками, лежит бездыханная, и читатель мучается тревогой: спасут или нет? Писатель – непостмодернист применит этот приём, не ставя читателя в известность, а постмодернист скажет: «Видите, здесь у меня ретардация, и я вам об этом честно говорю». Делается попытка преодолеть устаревший приём путём его обнажения – перед читателем как бы распахиваются двери в мастерскую писателя: дескать, заходи, не стесняйся. Он заходит, а тут ему и не думают сообщать о висящей на волоске жизни бедной собаки, а предлагают поразмышлять вместе с автором о Блоке или о Ходасевиче, в частности, о его стихотворении «Входя ко мне, неси мечту», разбору этического содержания которого посвящена целая глава. Кибиров, споря с Ходасевичем, утверждает ценность той самой «маленькой доброты», кою Владислав Фелицианович предлагал «оставлять в прихожей» и быть «либо ангелом, либо демоном». Кибиров же утверждает, горячась, что из такой «маленькой доброты» и состоит большая и жить без неё на белом свете невозможно.
К каждой главе даны эпиграфы из стихотворений Державина, Сумарокова, Кантемира, Пушкина, Дельвига, Жуковского, Вяземского, Тютчева, А. Толстого. Предвидя, что читатель сочтёт эту страсть к эпиграфам чрезмерной, Кибиров в диалоге автора с читателем касается этой темы, иронично обыгрывая её. И когда читатель на законном основании возмущается: «Кто же это станет читать?» – автор отвечает: «Кому надо, тот и станет…» И в таком духе они препираются на протяжении шести страниц. В одной из таких глав-отступлений Кибиров сообщает, в чём цель его творения: «…Цель моя вполне традиционна и достохвальна – пробудить лирой добрые чувства, в частности вызвать или хотя бы выразить жалость… Всю эту нестерпимую жалость ко всяким обречённым старушкам и собачкам, к беззащитным лесам, небесам и загаженным тихоструйным водам, к ошалевшим от пьянства и бессмыслицы балбесам…»
Несмотря на некоторую перенасыщенность внесюжетными разглагольствованиями, цели своей автор достиг. Жалость вызвал. И к старушке, и к собачке. Ладу хочется расцеловать в холодный нос, а Александре Егоровне низко поклониться за её неприметную русскую святость, неистребимую в нашем народе, не религиозную, а простую человеческую ежедневную доброту, ту самую, «маленькую», неосмотрительно оставленную в прихожей многими из ныне живущих.
И, как уже говорилось, – happy and. Всё бы хорошо, но кое-что смущает. А именно – дальнейшая судьба русских персонажей (хотя, возможно, национальный акцент сделан автором непреднамеренно): старушка Егоровна так и останется жить-поживать в деревне вместе со своей драгоценной Ладой, довольствуясь нищенской пенсией, Жорик «при всех стараниях так никогда и не сопьётся по-настоящему». А вот для контраста судьба не русских героев: Чебурек глянется одной учёной даме из Института стран Азии и Африки, выгодно женится на ней, ничуть не смутившись своего альфонства; отец жены справит ему паспорт, и в итоге бывший мигрант приезжает в Колдуны на роскошной иномарке и дарит Жоре ящик водки – спивайся, дескать, дальше. А фельдшер Юлий, «полный еврейский юноша», вылечивший Ладу, станет светилом ветеринарии и «однажды за ним пришлют специальный вертолёт, чтобы он спас чем-то обожравшегося президентского ретривера».
Делайте выводы.
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Альбомам ридеры не страшны
Библиоман. Книжная дюжина
Альбомам ридеры не страшны
ШЕСТЬ ВОПРОСОВ ИЗДАТЕЛЮ
Продолжаем разговор о влиянии мирового кризиса на книгоиздание. Своими наблюдениями делится главный редактор издательства «БММ» Ольга ДЫДЫКИНА.
– В 2010 году продолжился спад продаж, начавшийся в 2009-м, хотя внешне неспециалистам это незаметно: зайдите в магазин – новинок по-прежнему много, в выходных данных указаны приличные тиражи, но читатели не знают оборотную сторону медали: сколько книг залёживается у издателей на складе, при том что срок жизни многих книг очень короткий. Ситуация была предсказуема, поэтому, составляя издательский план 2010 года, мы немного уменьшили количество дорогих альбомных изданий…
– Вы много работаете с западными издательствами. Там тоже кризис?
– Да. В 2009 году наш постоянный партнёр, англо-американская корпорация, выпускающая альбомы по искусству, резко сократил ассортимент новинок. Из-за этого мы заключили с ними меньше контрактов, чем обычно, но и по ним они сорвали сроки поставок почти на полгода – у них не было денег, чтобы напечатать книги в Европе, и даже с типографиями в Азии они не сумели вовремя рассчитаться. Другой английский партнёр предложил права на шикарный альбом, выход которого планировался в апреле 2010 года. Мы включили книгу в годовой план. Увы, продукт не появился и по сей день – компании не хватает на редакционную подготовку оборотных средств. Тема этой книги, пока они её создавали, устарела, интерес на российском рынке к ней упал, поэтому мы отказались от неё. Неважно обстоят дела и у итальянцев – издательство, предлагавшее нам новинки по архитектуре и изобразительному искусству, разорилось, его купила компания, выпускающая недорогие книги прикладной тематики…
– Российские тенденции книгоиздания соответствуют мировым или есть различия?
– Российское коммерческое книгоиздание изначально развивалось с оглядкой на мировое, и собственных тенденций в нём было немного. А в сегменте иллюстрированной научно-популярной книги не только тогда, но и сейчас приоритет отдаётся западным изданиям. В Европе есть несколько ведущих брендов, чью продукцию наши издатели вот уже почти двадцать лет стабильно покупают, адаптируют и выпускают на российский рынок. Возьмите иллюстрированные книги Dorling Kindersley – они есть в каждой семье, потому что круг тем такой, что заинтересует любого: от Вселенной и космоса до ухода за собакой и кошкой, от мирового искусства и истории до ландшафтного дизайна; добротные тексты, качественные фотографии. Собственные книги мы создаём, ориентируясь на высокие западные стандарты. Такова, например, новинка «БММ» этого года – «100 мест, где исполняются желания», вошедшая в популярную серию нашего издательства «100…».
