Они никак не соединялись между собой и с берегами, поэтому не могли использоваться широко. Например, овец, которые там паслись, нужно было перевозить на острова в лодке. Но все изменилось, когда появился Кристоф Мари, выдающийся инженер своего времени.
На карте Васалье 1609 года показан участок, выбранный для постройки нового острова на Сене, и два примыкающих к нему маленьких необитаемых островка, которые должны были стать его частью
В марте 1608 года Мари решил привлечь внимание короля смелым заявлением: он предложил построить, причем не за счет казны, то, о чем давно мечтал Генрих IV: деревянный мост через Сену, достаточно крепкий, чтобы выдерживать значительные нагрузки – от современных пушек до более тяжелых карет. Взамен Мари попросил себе право взимать налог со всех, кто будет пользоваться мостом. Результат его усилий, мост Нёйи (Pont de Neuilly), имел такой успех, что Мари получил звание «главного конструктора всех мостов, необходимых всему королевству».
Когда Маттеус Мериан создавал эту карту, новый остров только строился. Мериан наметил будущие мосты, чтобы дать представление о том, как будет выглядеть район
В конце 1609 года Мари собрался возвести еще один мост, также бесплатно, и на этот раз из материала будущего – камня. Площадь Руаяль еще строилась; мост, который конструировал Мари, должен был помочь соединить ее с другим берегом Сены и справиться с возросшим транспортным потоком. Второй мост до сих пор стоит на месте и носит имя своего создателя: мост Мари.
Он стал трамплином для одного из самых амбициозных проектов Генриха IV относительно Парижа. Король купил два непримечательных острова на Сене и отдал их Мари, поставив перед ним задачу: создать новый вид современного острова, который мог бы служить образцом городского планирования и стать востребованным парижским районом.
Однако проект был отложен на годы, прежде всего из-за убийства Генриха IV в мае 1610 года. (Его карета застряла в пробке на одной из известных теснотой и узостью парижских улиц, что дало убийце возможность забраться внутрь и вонзить в короля кинжал.) В конце концов 19 апреля 1614 года Мари все же подписал контракт на постройку района на островах. Но в 1615 году кафедральный капитул собора Парижской Богоматери неожиданно попытался заявить свои права на острова. Затем начались долгие переговоры с муниципалитетом относительно специфики устройства острова. Несколько лет подряд городская управа высылала комиссии с целью прояснить вопросы вроде точного количества и размеров фундаментных свай и самого подходящего места для их расположения.
Также оценивалось влияние будущего острова на Сену и коммерческое речное судоходство. Чтобы собрать средства для становившейся все более масштабной и дорогостоящей стройки, Мари привлек к делу двух состоятельных компаньонов: Франсуа Ле Регратье и Люгли Пулетье.
Две карты, вышедшие спустя всего несколько месяцев после того, как Мари подписал контракт, показывают, какой ажиотаж вызвал новый проект среди тех, кто пристально наблюдал за процессом возрождения Парижа. Первая, автором которой являлся Маттеус Мериан, изображала ландшафт, которого пока не было на самом деле. На ней два острова еще разделены и пустынны; мосты лишь намечены – знак будущих преобразований.
Жан Мессаже называл свое изображение будущего острова и «картой», и «портретом». Однако вместо «портрета» реального места он скорее воспроизвел карту l’île passagere, или «меняющегося острова». Такой план застройщики вполне могли показывать потенциальным покупателям. Мессаже смело проложил улицы, которые еще только задумывались строителями, и дал им свои собственные имена; он изобразил набережные и мосты, пока не существовавшие в действительности. Можно сказать, что он подстегнул архитекторов к созданию идеального острова: вокруг него плавают образцовые лодки, а купальщики весело плещутся у берегов.
Но карта Мессаже не являлась абсолютным плодом его фантазии. Любой, кто взглянул бы на его «портрет» лет десять спустя, понял бы, что он, очевидно, был знаком с планами застройщика, поскольку воображаемый остров оказался удивительно близок к своему более позднему реальному воплощению.
Острова соединили вместе, придали получившемуся массиву более благородную форму и обвели его каменными набережными. Затем в речное дно забили сваи и столбы, чтобы укрепить новый остров. В конце концов были добавлены мосты, которые соединяли его с городом, мост Мари на Правом берегу и мост Турнель (Pont de la Tournelle) на Левом. Разумеется, такая крупная стройка заняла много времени.
Еще до того, как началось сооружение острова, в 1614 году Жан Мессаже нарисовал карту «меняющегося острова»
Например, только в 1623 году начались работы по выравниванию неправильных краев островков – они еще видны на ранних картах. Только тогда остров наконец приобрел четкие очертания, впервые изображенные Мессаже в 1614 году. У него появились четкие грани и характерные скосы на каждом конце, которые, как объяснил Мари, «не препятствовали течению реки и навигации».
Построив остров, Мари перешел к инфраструктуре. В самый центр все еще средневекового по планировке города он поместил маленький, но совершенный кусочек, пример идеальной планировки. Карта 1728 года показывает, как выделяются пересекающие друг друга под прямым углом улицы острова Нотр-Дам на фоне в основном беспорядочно проложенных улиц остального города. Благодаря Мари там же появились две широкие городские «магистрали»: рю де Дё Пон (rue des Deux Ponts, изначально rue Marie, улица Мари) и рю Сен-Луи (rue Saint-Louis), которая сначала называлась Гран рю (Grand Rue) имели четыре туаза, или около двадцати пяти футов в ширину. (До XVII века в Париже практически не было улиц 15 футов.) В своем путеводителе 1684 года Брис, все еще удивляясь этому факту, говорит, что улицы острова «кажется, были проложены по линейке; абсолютно ровные прямые линии вплоть до самых берегов реки».
После улиц наступил черед коммунальных удобств. В контракте 1614 года Мари обещал построить то, что он считал абсолютно необходимым: городской фонтан, бани и спортивное сооружение, jeu de paume, или зал для игры в мяч, предшественник современного гандбола. В новых документах от 1623 года к ним добавились лавки для торговцев, которых Мари надеялся привлечь для начала, – мясная, рыбная и rôtisseur, где жители могли купить уже жареное мясо, а также bateaux à lessive, лодки для грязного белья, которые швартовались у набережных, чтобы жители могли отдать свою одежду в стирку.
Однако, несмотря на инновационный дизайн и прекрасную планировку, люди не спешили покупать дома на чудесных широких новых улицах. Самыми первыми жителями квартала стали выходцы из рабочего класса, торговцы и ремесленники. В 1618 году каменщик Шарль Контес и портной Жан Жиль приобрели два первых, довольно маленьких, участка. В течение следующих нескольких лет, среди прочих, к ним присоединились кузнец Этьен Бусанго и кровельщик Клод Шевреро. Элитные покупатели обратили интерес на новый район только в 1620 году – советник Людовика XIII Пьер Ветрон начал строить дом на одной из главных улиц острова.
Но если центр острова все же постепенно заполнялся, самые большие участки по краям пустовали. Состоятельные инвесторы старались держаться подальше от района, который все еще строился; к тому же ему явно не хватало моста, соединившего бы его с основной частью Парижа. Не имея крупных продаж, застройщики начинали испытывать материальные затруднения.
Карта аббата Делагрива 1728 года показывает новый остров в процессе получения своего окончательного имени, остров Сен-Луи
16 сентября 1623 года сын Генриха IV решил, что Мари и его помощники не сумеют закончить проект к сроку, обозначенному в контракте. Людовик XIII передал острова Жану де Ла Гранжу, еще одному своему близкому советнику. Ла Гранж взял в компаньоны других приближенных Людовика; все они имели отношение к миру финансов и были гораздо богаче, чем первые застройщики. Среди них были такие люди, как Филипп де Коланж, владелец дома на площади Руаяль, будущий дед маркизы де Севинье.
Новый консорциум, однако, прекрасно понимал, что только один человек обладал достаточными знаниями и опытом, чтобы воплотить в жизнь столь амбициозный проект. Поэтому, вытеснив Мари, они очень скоро взяли его обратно, уже как платного работника, чтобы он продолжил строительство согласно своему плану.
Мост, который носит имя Мари, был возведен под его руководством в начале 1630-х годов. А в августе 1633-го инвесторы наконец заключили первую крупную сделку, удачно продав самый большой и удачно расположенный участок из предлагаемых примерно ста тридцати. Вскоре после этого новый район начал с невообразимой быстротой преобразовываться в третье чудо Парижа.
