С призывом приходить с огнестрельным оружием выступил и «Правый сектор». На своей странице в сети «ВКонтакте» он написал: «Призываем всех владельцев огнестрельного оружия собраться на Майдане и сформировать отряды для защиты людей от прислужников преступной власти»[78].
Опрошенные также свидетельствуют о том, что аналогичные призывы приносить оружие непосредственно раздавались со сцены Евромайдана, на которой выступало его политическое руководство.
Например, Андрей, сотрудник подразделения милиции специального назначения «Беркут», получивший огнестрельное ранение[79], говорит: «Были слышны призывы со стороны Майдана — люди, все, у кого есть оружие, приходите на Майдан. У кого есть травматическое, охотничье оружие — приходите на Майдан». Об этом же говорит и другой сотрудник подразделения милиции специального назначения «Беркут» Максим: «Они со сцены объявляли — приносите, у кого есть оружие, — гладкоствольное, охотничье, все на Майдан».
Последующие призывы со сцены Евромайдана стали носить более конкретный характер: объявления о раздаче оружия и необходимости вести прицельный огонь.
Сергей, военнослужащий срочной службы ВВ МВД Украины, рассказывает: «Когда мы их оттеснили на Майдан, были слышны фразы со сцены: „Осторожно, не стреляйте своим в спины". Слышал и слова: „Подходите за оружием". Еще видел видео, в которых раздавались призывы — подходите, мы вам дадим оружие. Обеспечение оружием было хорошее. Раздавали Калашникова».
Евгений, сотрудник подразделения милиции специального назначения «Беркут», свидетельствует: «Своими ушами слышал, как на самом Майдане у них со сцены ведущий распределял — сколько людей туда, сколько сюда. Сам кричал — не стреляйте, не стреляйте в спины.
Получается, они, когда начали по ним стрелять, или в спины кто начал стрелять и не видели, что пули со спины входят. Или кто-то из них стрелял в спину, или просто они не умеют обращаться с огнестрельным оружием вообще, или малолетние ребята — дали ему автомат, и он пришел повоевать».
Вероятно, в ожидании раздачи другой крупной партии оружия активный руководитель Евромайдана Юрий Луценко 19.02.2014 прямо со сцены Майдана заявил о том, что «спецназовцам не удастся уйти невредимыми»:
« И рано или поздно ребята, которые кричат об оружии, — оно приедет, но я бы очень хотел, чтобы обошлось без этого... Успокойтесь, мы не люди, которые хотят нападать, мы будем защищаться, и сегодня ночью у нас будет чем защищаться... Каждому спецназовцу стало ясно, что пройти через Майдан и остаться невредимым не получится».
Интересно отметить, что еще не получившие вооружение боевики кричали: „Давай оружие".
Также как и Гриценко, Юрий Луценко был министром МВД в правительстве Юлии Тимошенко и в 2005-м, и в 2010 году. В качестве министра МВД он подписал протокол о «помощи правоохранительной системе» с послом США на Украине Джоном Хербстом. Согласно протоколу, США начинало финансировать проведение курсов повышения квалификации украинских специалистов правительственными ведомствами США на сумму в 2 769 000 долларов США[80]. Вскоре после назначения он также наградил огнестрельным оружием себя лично и еще 155 человек, принимавших участие в «оранжевой революции» 2004 года. Российские средства массовой информации помнят его по тому интервью, которое он дал вскоре после назначения: «Я назначен политическим терминатором, я не знаком с менталитетом и специфическими сторонами работы милиции». В 2010 году он был освобожден от должности министра внутренних дел с формулировкой «за систематическое нарушение действующего законодательства о выборах, неоднократные попытки вмешаться в ход избирательного процесса» и вскоре арестован Генеральной прокуратурой Украины по обвинению в растрате государственных средств в особо крупных размерах, признан виновным и осужден сроком на четыре года. В апреле 2013 года освобожден из мест заключения указом о помиловании, подписанным президентом Украины Виктором Януковичем.
Еще один народный депутат, принимавший активное участие в Евромайдане, Олег Ляшко открыто объявил охоту за сотрудниками правоохранительных органов и установил за их «голову» награду. 24 января 2014 года в эфире канале телевизионного канала сказал[81]:
«Я хочу обратиться к руководителю 228-й части внутренних войск. Это часть из Харькова, которая сейчас стоит на Грушевского. Руководитель военной части, то, что вы сейчас делаете, — военное преступление, ваше место на скамье подсудимых военного трибунала. Руководитель, командир 228-й воинской части из Харькова объявляется преступником, отныне он вне закона. Каждый, кто задержит этого руководителя, получит денежную премию в размере 100 тысяч гривен. Задерживайте его и передавайте на суд народа. Так же все остальные, кто будет выполнять преступные приказы, пойдут под трибунал».
В интернете опубликована любительская видеосъемка, как он появляется из автомашины «лексус» с номером АА0569ВР (серия, закрепленная за депутатами Верховной рады) и вынимает из багажника привезенные им футбольные биты и каски для Евромайдана.
21 февраля 2014 года со сцены Евромайдана Юрий Луценко красноречиво назвал активистов-боевиков «механизмом победы»: «Давайте скажем спасибо Андрею Парубию, который был комендантом Майдана, который организовал самозащиту, которая стала механизмом победы. Молодец. Отдельное спасибо заслужил „Правый сектор" и его проводник Ярош. Молодец».
Оценивая взаимоотношения между политическим руководством Майдана, членами их партий и активистами-боевиками, необходимо прийти к выводу о том, что они составляли единое целое механизма антиконституционного переворота и разделение их с фактической точки зрения не представляется возможным. Более того, задокументированным является значительное количество случаев, когда противоправные действия по свержению законной власти осуществлялись с личным участием членов партий — народных депутатов Украины.
С исторической точки зрения представляет интерес и отношение рядовых участников Евромайдана к «деятельности» его активистов-бо-евиков, а также их оценка правомерности насилия и нарушений закона. Для изучения этого вопроса Фонд исследования проблем демократии провел целый ряд глубинных интервью участников Евромайдана непосредственно во время прошедших событий и на его территории. Приведем выдержки из этих интервью[82]:
«Респондент: Первый раз, когда разгоняли, это было ужасно. А сейчас да, я согласна, те, кто стоит на Майдане, они бросали бутылки. Мы лично эти бутылки даже приносили. Бросать нам не давали, но приносили.
Интервьюер: Это же нарушение закона?
Респондент: А требования народа тоже не выполняются, он же обещал много чего. Бабушка моя рада пяти гривнам, может буханку хлеба купить. Я вчера разговаривала с подругой, она говорит, что'ее муж мог купить за этот год ей десять норковых шуб, если бы больших требований не было сдачи налогов и денег, сборы какие-то. Никто не может работать, денег нормально зарабатывать. А у него за это время и сын стал миллионером, и все, что можно, он уже сделал»[83];
«Провокатором всего этого была власть, вы же не будете отрицать, что в любой стране закон предусматривает свободу изъявления своего. Вот власть перешагнула этот закон полным беспределом, и получили в ответ. Поэтому бросание „коктейлей" захват зданий — это реакция на беззаконие, и это еще цветочки. У людей на Украине зарегистрировано 2,5 миллиона стволов оружия, в Киеве — 400, а у „Беркута" всего лишь 3000»[84];
«Всех, кто находится на Майдане, по любой статье из этих законов можно посадить втюрьму. Законно ли все было, какие были законы? Скажите, есть ли выбор на Майдане? Если вас разгоняют, бьют, убивают или сажают в тюрьму. И тут как последний выход — только идти в наступление. Если здесь жить два или три месяца, питаться чаем и салом и видеть все, что происходит, как президент отворачивается и ничего не говорит в ответ, отвернулся от народа, — что делать? Погибать здесь? Сначала просто пикетировали мирным протестом. А потом уже „Правый сектор", он был радикальным, он пошел в бой»[85];
«Бросание бутылок — это же провокаторы, провокаторы. Вы знаете, сколько готовится провокаторов? Вы же понимаете, что это есть. Есть какие-то радикальные партии. Есть? Есть, которые радикально настроены. Против меня, против вас. Я их не знаю, потому что я с ними не общалась. Я только вижу то, что и вы видите. Пусть все правильно делают. Неправильно делают — обижают народ»[86];
«Ну, а как стоять просто, чтобы всех нас били? Мы противостояние ведем с декабря месяца. Власть нам показала: будете мирно протестовать — мы все равно вас разгоним.
