Просто у, скажем так, у идеологических потомков — что «красных», что «белых» — как ни странно, каких-то особых, скажем так, катастрофических противоречий уже давно просто не существует.
Нынешняя российская власть — абсолютно «белая» и даже «империалистическая» по своей экономической, политической и духовной сути — совершенно не видит даже повода для «войны», скажем, со сторонниками Зюганова.
Да и те в свою очередь ругают эту самую власть скорее по привычке — потому что им надо ну хотя бы кого-то ругать. Да и не ругают, собственно говоря. Так, поругивают…
А основная линия противостояния — причем противостояния совершенно непримиримого — лежит не между «духовными наследниками красного и белого движений», а между ними и наследниками тех, кого и красные, и белые презрительно именовали кадетами и петлюрой. И охотно ставили к стенке по обе, так сказать, стороны линии фронта.
Скажите на милость, какая, к чертям собачьим, Валерия Ильинична, не к ночи будь помянута, Новодворская — «белая»?! Если она не только призывает «коммуняк на фонарь», но и вообще, в принципе отрицает любую русскую государственность — от Рюрика и до Путина включительно. «Тюрьма народов» и «демократ Шамиль Басаев» — это, пардон, прямые цитаты из этой либеральной «нью-орлеанской девы».
Да и любого другого «демократа» спроси о его духовных предтечах — думаете, он хотя бы Витте со Столыпиным назовет?!
Ага. Щас.
Сначала пойдут «отцы американской демократии», а потом, через Керенского и Милюкова, с придыханием доберутся до фамилии Андрея Дмитриевича Сахарова. Который, несмотря на талант ученого-физика, не будем забывать, главной своей целью считал расчленение России на сорок с лишним независимых государств, что и зафиксировал документально в своей знаменитой «сахаровской конституции».
Остальное, с либеральной точки зрения — история «мрака и бесправия».
Как сказала однажды та самая Валерия Ильинична, «для истории человечества было бы намного лучше, если бы русского народа не было вообще», после чего назвала футболистов сборной России, завоевавшей бронзу на чемпионате Европы в Австрии, «подонками, оправдывающими карательный путинский режим».
Серьезно!
Я вообще, кстати, ни разу не шучу по этому поводу: своими ушами слышал по возвращении как раз из Австрии — чуть пивом, помню, не подавился.
Все правильно: что у умного «либерала» на уме, то экзальтированная «лубянская девственница» немедленно в интервью вываливает. Так сказать, сеанс либеральной магии с ее немедленным последующим разоблачением.
Ну, и как мне мириться с людьми, которые считают, что для человечества будет лучше, если я, вместе с моей страной, элементарно сдохну?!
Человечеству-то, может, и будет лучше — хотя я и тут, извините, не уверен. Потому как «либеральные светочи» вместе с самой Валерией Ильиничной — это вообще ни разу не человечество.
Но я-то сам, знаете ли, подыхать по-любому что-то не готов.
Так получилось.
Извините…
Тут, видите ли, все просто.
В ту далекую и страшную гражданскую «белые» предки моей мамы насмерть рубились с «красными» предками моего отца. И само мое появление на свет в последующие шестидесятые, как вы понимаете, было бы принципиально невозможно без «национального примирения» хотя бы в масштабах одной отдельно взятой семьи.
Все. Проехали.
Проблема только в том, что нынешние «либералы» не имеют к этому «примирению между красными и белыми» вообще никакого отношения.
Их «духовных отцов» — мелких окраинных националистов и прочих балаболов, «кадетов» и «адвокатов», которые и втянули, по сути, Российскую империю в смуту, за которую пришлось платить и «красной», и «белой» кровью, — равно ненавидели обе стороны внутринационального конфликта. И весьма охотно прислоняли к стенке. Было, знаете ли, за что.
И я вообще ни разу не вижу повода, чтобы эту милую национальную традицию каким-то образом прерывать.
Пара слов об основном источнике русской либеральной мысли
Вообще, на самом деле, я уже просто устал об этом говорить.
Русское интеллигентское сознание настолько мифологизировано, что отрицает уже не только «аргументы», но и вполне себе документированные «факты». Жить в этой искаженной мифологической действительности, наверное, даже уютнее, чем в холодной, промозглой реальности.
Ну, точь-в-точь, как водку в восьмидесятые на какой-нибудь диссидентской кухне пить было много уютнее, чем, скажем, в рабочей подсобке, допустим, искренне мною любимого Венечки Ерофеева.
А так — все то же самое.
Венечка жил в мифе алкогольном, который сам заботливо пестовал и создавал, не находя, кстати, умница, в этом ничего героического. Это была такая форма бегства от действительности — как бы сейчас сказали, «дауншифтинг». Выбор, безусловно, достойный — до той самой поры, пока он не начинает чуть ли не силой навязываться всему офигевающему от такого прикола человечеству.
А так — все нормально.
Люди, к примеру, живущие в прекрасном, на мой взгляд, «наркотическом мифе Гоа», тоже совершенно искренне удивляются, зачем мы, идиоты, работаем…
Примеров на эту тему — полно.
Вот, пожалуйста, один из главных — мы его только мельком пробежим, буквально на полстраницы, чтобы просто посмеяться, или, как сейчас принято говорить, «чиста поржать», — знаменитый XX съезд партии.
Это, ежели кто забыл либо не знал — тот самый, где был разоблачен культ личности Сталина и, по словам нашего главного «десталинизатора», профессора Федотова, чуть ли не было положено начало новой, посткоммунистической России.
Оба-на, что называется. А мужики-то и не знали…
А теперь давайте по порядку.
В принципе, если кто еще помнит институтский предмет под названием «история КПСС», должен очень хорошо помнить и «судьбоносные решения» данного, прошу прощения, публичного мероприятия.
Их всего четыре: разоблачение культа личности Сталина, создание военного антинатовского блока, так называемого Варшавского договора, возможность мирного сосуществования государств с различным общественно-политическим строем и, самое главное, возврат к ленинским принципам партийного руководства страной.
Тут ведь все просто: в поздние сталинские годы партия страной фактически не руководила: Иосиф Виссарионович и его «железные наркомы» в этих финтифлюшках и болтунах, в общем-то, особенно не нуждались.
Восемнадцатый, к примеру, съезд ВКП (б) собирался в 1939 году, а девятнадцатый — аж в 1952-м.
Причем, если внимательно посмотреть, — вопросы, которые на нем рассматривались, очень сложно назвать первостепенными с точки зрения государства. Единственное «судьбоносное», так сказать, решение — о переименовании: ВКП (б) стала КПСС, Политбюро распущено, вместо него избран Президиум ЦК.
Ну, а сама сталинская речь на этом мероприятии, если кому интересно глянуть, была очень формальной, что называется, ни о чем, и легко помещалась на полутора страницах машинописного текста. Так, поприветствовал «общественников», обозначил «основные направления» и — всего доброго. Дальше — Маленков разберется. Который, кстати, там и был основным докладчиком.
Нет, поймите меня правильно: я Сталина вовсе антикоммунистом не считаю. Просто он, я так думаю, полагал, что Советская власть — она на то и советская, что власть в государстве осуществляют Советы Народных депутатов всех уровней и назначаемые ими органы исполнительной власти.
Вот к их мероприятиям Вождь всегда относился более чем серьезно. Даже в кино той эпохи великая Вера Марецкая свое знаменитое «вот стою я перед вами, простая русская баба» произносила, если помните, отнюдь не с трибуны очередного партийного форума.
А роль партии товарищ Сталин при всем при этом полагал все более и более уменьшающейся, считая ее в государственной системе эдаким «инструментом коммунистического контроля», не более того.
Ну, вот так вот он считал. Может, правильно, может, нет. Просто — факт истории. Не более того.
Такие уж были времена…
Вообще-то, «разоблачая культ личности», Хрущев и его сподвижники, говорили исключительно о преступлениях Сталина перед коммунистической партией: почитайте стенограммы, они сейчас вполне себе даже и доступны.
И были при этом товарищи партийцы по-своему, безусловно, правы.
И именно на этом «историческом XX съезде» они вернули партию к прямому руководству политической и общественной жизнью в стране.
Кстати. Есть один любопытный факт: во многих мемуарах участников съезда это объясняется тем, что народ был еще «не полностью готов к настоящей советской демократии», поэтому и «возглавить народ» должен «его передовой отряд».
Вам, простите, это ничего не напоминает? Мне, вот, к примеру, — напоминает.
