[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]
Владислав Шурыгин РУССКОЕ СЧАСТЬЕ ЭЛЬХАНА
На остановке безнадежно жду автобус. Время поджимает и я уже почти привычно ловлю машину. Рядом тормозит знакомый зелено-перламутровый, как муха, "жигуленок". За рулем улыбается во всю ширь крепких белоснежных зубов маленький, худощавый азербайджанец. Он живет где-то рядом и уже раза четыре подвозил меня до метро.
— Как всегда до "Юго-Западной"?
— Как всегда.
— Садись!
Эльхан в Москве уже седьмой год. От роду ему 28. Из родной Гянджи в Москву его отправил отец. Прошелся по родне, собрал в долг деньги. Получилось тысяча триста долларов. С ними он его и отправил в Москву. Лихо крутя баранку, Эльхан рассказывает, как добирался до России на попутках. Другой путь из республики был для него закрыт, потому что ему пришла повестка в армию. Старший брат Эльдар погиб в 1992 под Агдамом при отступлении, а точнее, бегстве азербайджанских войск. Его тело так и осталось в гранатовом саду ПТУ, что на окраине города. Где его могила — никто не знает. Отцу военком пообещал, что младшего сына вообще в армию брать не будут. Но обманул. Из Баку пришел "расширенный" план, и вечером Урфану Магомедовичу принесли очередную повестку. Отец думал недолго. Аллах дал ему двух дочерей и двух сыновей. Одного забрала война. Рисковать вторым он не хотел. И пошел по родне собирать деньги.
В Москве его сразу "обули" по полной программе. На вокзале у поезда его поймал за рукав улыбчивый земляк, заговорил по-азербайджански. Поцокал языком на рассказ Эльхана. Пообещал помощь, забрал с собой. Привез на окраину Москвы в Капотню. За койку в комнате взял "всего" сто долларов за месяц, но потребовал заплатить за четыре месяца вперед. А всего через две недели хозяйка квартиры, здоровая русская тетка, выгнала его и еще восьмерых таких же, как он, горемык-соотечественников на улицу. Она, оказывается, месяц назад сдала квартиру женщине с ребенком…
Русского языка Эльхан почти не знал. Поэтому все его контакты с милицией были коротки, как первое знакомство с невестой. Его привозили в отделение, и после короткого — с помощью жестов — разговора отпускали, но уже без очередной двадцатки долларов.
Работы в Москве было действительно предостаточно. Эльхан хватался за все, что мог. Был грузчиком, каменщиком на стройке, торговал с лотка. Но торговец из Эльхана не получился. В школе математику плохо преподавали, к тому же русский язык плохо знал, не мог покупателя завлечь. Земляки, кто нанимали его, качали головой, разводили руками и увольняли уже через неделю. Работы было много, но уже очень скоро он убедился, что платят за нее далеко не всегда, а жить в Москве куда дороже, чем роскошествовать в родной Гяндже.
К концу первого года жизни в Москве из денег, которые собрала родня, не осталось ничего. А всех заработков хватало только-только на еду и койку, которую он снимал за тридцать долларов в Щербинке у пожилого пенсионера — прапорщика дяди Коли. Дядя Коля научил Эльхана пить водку и есть сало. "Я думал меня просто вырвет! — рассказывает он сквозь гул мотора. — Но есть хотелось — аж кишки к спине прилипали".
Теперь сало для него, можно сказать, второй хлеб. Но об этом ниже…
Дядю Колю он боготворит как родного отца. Именно он предложил Эльхану заняться частным извозом. Сам учил его на своей "шестерке" вождению. Через полтора месяца Эльдар уже лихо водил машину. В этом деле открылся его талант. Но нужны были права. Пришлось скрепя сердце звонить отцу… Тот долго молчал. Потом сказал только одно слово: хорошо!
А еще через месяц на рынке у метро "Пражская" земляк передал ему пакет, в котором лежали международные права и двести долларов.
Так Эльхан стал "бомбилой". Первый год работал на "шестерке" дяди Коли. Договор был такой: с Эльхана ремонт, обслуживание и сто пятьдесят долларов в месяц за аренду.
Но в январе 1997 года дядя Коля умер. Отравился водкой. В месте с ним в реанимацию угодил и Эльхан. Пили вместе. Из больницы он вышел только через месяц. К этому моменту квартиру дяди Коли уже продала его дочь, которая до того появлялась всего пару раз. Хотела продать и машину, но Эльхан ее еле уговорил отдать ее ему в аренду. Но дочь оказалась бабой жадной и стервозной. Уже через месяц она потребовала платить ей за машину двести долларов. Деваться было некуда — согласился. Потом двести пятьдесят — стерпел. Потом она заявила, что кроме денег он должен по субботам отвозить ее с детьми на дачу, а в воскресенье забирать обратно. Он согласился и на это. Но в конце концов дочь заявила, что машину он "гробит", и значит никакая аренда убытков не покроет. Поэтому он должен просто выкупить "шестерку" за четыре тысячи долларов…
В этот вечер он пригнал машину под ее окна, молча отдал ключи, документы и, развернувшись, ушел…
Так все пришлось начинать заново.
За три года жизни в Москве сложился свой круг знакомых. В основном земляков. К ним он и пошел. Одалживал понемногу, зная, что скоро отдать не может. Где двести, где триста долларов. Наконец, насобирал полторы тысячи. Купил "шестерку" 90-го года. Первые полгода работал, как зверь, — по двенадцать часов в сутки. Раздавал долги. Жил у знакомой двориничихи в Щербинке. За жилье расплачивался тем, что по утрам выходил с ней на уборку территории. Еще одну "смену" отрабатывал ночью. Сорокапятилетняя бездетная, побывавшая три раза замужем и два раза в ЛТП дама оказалась весьма охоча до мужской ласки.
Наконец, к осени с долгами рассчитался. И уже через неделю съехал от любвеобильной дворничихи. Снял за сто долларов квартиру в Северном Бутово.
Следующие полгода стали в жизни Эльхана самыми счастливыми. Именно тогда он познакомился с Кристиной. Кристина, как и он, приехала в Москву "на заработки" из Луганска. Вербовщик попытался было ее с ходу выставить "на панель", но от древнейшей профессии она безоговорочно отказалась. Ценой выбитых двух зубов, отобранных вещей и полностью выпотрошенного кошелька она получила свободу. После недели скитаний по вокзалам ее пожалел большой Ясин, который держал два магазина и пять точек на оптовом рынке у "Теплого стана". Поставил Кристину на фруктовую точку. Платил десять долларов за день при условии выполнения плана. К этому моменту Эльхан по утрам ездил в аэропорт — забирал товар для Ясина. Ясин сам попытался, было, затащить новую работницу в постель. Но Кристина и здесь не уступила. Ясин сначала разозлился, но поостыв, махнул рукой. Торговала она бойко. Покупатель к ней шел.
С Кристиной у Эльхана и сложилось. Почему? Он думает, что ей понравился его веселый легкий характер. Эльхан действительно все время улыбается, вечно что-то напевает себе под нос. Тут, правда, выяснилось, что у Кристины есть дочка трех лет, которая жила у матери, и муж… Правда, только по паспорту. Сам благоверный давно спился и бомжевал где-то в Одессе…
Так продолжалось с полгода, пока не грянул кириенковский дефолт. Ясин, торговавший импортными фруктами, оказался на грани банкротства. Его торговое княжество рассыпалось. Кристину он уволил. Проревев всю ночь, она собралась домой. Тогда Эльхан и решился. Его заработки тоже упали, но не до критического уровня. Он предложил Кристине жить у него.
А к декабрю 98-го она привезла в Москву дочку. Расписались они год назад, когда Кристина была уже на пятом месяце. Правда, отцу он сказал о том, что женился, только когда родился сын. Его решили назвать Русланом. Сейчас жена опять беременна. Ждут второго сына.
Хозяйка квартиры поворчала, но потом успокоилась. Жилец он надежный. Деньги платит день в день. А у хозяйки своих детей нет. Квартира осталась от матери мужа. Так что все вроде устроилось. Старшая дочь в этом году пойдет в школу.
На своей "шестерке" он зарабатывает в месяц от четырехсот до пятисот долларов. Сто отдает за квартиру.
Пятьсот долларов он отдал за то, чтобы Кристину расписали с внуком одного знакомого деда в деревне под Воскресенском. Этот фиктивный брак дал ей возможность получить на будущий год российское гражданство и подмосковную прописку. С ней ее обещают взять в ДЭЗ на работу, поставить в очередь на квартиру.
Вообще Кристина оказалась женщиной строгой и волевой. Водку разрешает пить только на праздники. Попытался он, было, однажды урезонить ее. Объяснить, как себя должна вести жена кавказского мужчины. Но жена в ответ стала собирать вещи. Махнул рукой. Аллах с ним, с шариатом. Конфессиональный вопрос в семье решили просто. Сына Кристина вместе с тещей крестила в Луганске. Второго сына решили обрезать в мусульмане.
На днях приехала теща. Привезла десять килограммов сала, домашнюю тушенку, колбасу. Эльхан распахивает "бардачок". Там сверток. От него аппетитно пахнуло чесноком и хлебом. "Обед, — улыбается Эльхан, — без сала и водки в России мусульманину не прожить!"
