Православие… Как много в этом слове! Слове, в котором все. Это слово, несущее в себе смысл и цель жизни нашей, — то есть через правильное славление Бога и стояние в истине Творца и Господа нашего войти нам в Царство Небесное и наследовать блаженную жизнь вечную.
Православие — это духовная сфера.
Православие, прошедшее века и тысячелетия, сквозь огонь и воду, сквозь кровь и слезы; и, как выдержавшее те жесточайшие испытания времени, является истинным вероисповеданием. Ибо это неразрывный союз любви человека с Богом: "Кто имеет заповеди мои и соблюдает их, тот любит Меня" (Ин. 14, 21).
Пройдя кровавый путь первых веков сквозь дебри римского язычества, окрепшее христианство — Православие вступило затем в изнурительную пятивековую и в не менее опасную битву с врагами внутренними; и спустя восемь веков — в 842 год, торжественно отпраздновало над ними свою победу. "Вы от Бога, и победили их, ибо Тот, Кто в вас, больше того, кто в мире" (1 Ин. 4, 4).
Это и было торжество Православия. Это было торжество Истины над злом, над ложью — над ложью арианства, отрицавшего Божество Христа Бога и Спасителя нашего; над ложью македонства, отрицавшего Божество Духа Святаго; над ложью несторианства, именовавшего Матерь Божию не Богородицею, а Христородицею; монофизитство и монофелитство, исказившие учение о естестве в Богочеловеке Иисусе Христе; иконоборчество и другие.
Несмотря на это, Православие никогда не почивало на лаврах победы над своими врагами, и не каждый день над ним было "безоблачное небо". С наступлением нового, второго тысячелетия, на Православие поднял руки новый его враг — католичество. И вот так, уже с апостольских времен, в непрерывной борьбе живет Православие — эта жемчужина мира.
Вот и нашу РПЦ уже тысячу лет преследует тот же самый враг, рыкающий яко лев, иский ее поглотити. На смену внешним — псам-рыцарям, шведам и другим детям "сестры-церкви", возстали враги внутренние, насажденные диаволом во дворех русских — жидовствующие — в конце XV века; протестанты — в XVIII; масоны — в XIX; и их потомки — большевики — в XX, которые залили Святую Русь кровью революций, войн, ГУЛАГов, морившие ее голодами и разрушившие ее перестройками и переделками.
Сделав это свое дело, сатанинский мавр не ушел, однако, а продолжил штурм духовной цитадели Руси — Православной Церкви — как главного и последнего препятствия антихристу на его пути к захвату власти над всем миром.
"У нас теперь один враг — РПЦ", — заявил на весь мир в конце XX века один из главарей мирового масонства небезызвестный Збигнев Бжезинский. И вот под здание нашей Церкви уже подводится новый "бикфордов шнур", чтобы взорвать ее "обновлением", "развитием" и заменой "неработающих" канонов и т.д.; заменить родной, врожденный, церковнославянский язык — богослужебный язык Церкви, принесенный нам, славянам, вместе с Православием Мефодием и Кириллом — на разговорный мирской русский язык, и перевести жизнь Церкви с православного, Богом данного времени — с юлианского календаря — на чуждый православию григорианский. А ведь Юлий Цезарь сказал о своем календаре: "Мой календарь не будет превзойден (побежден) никогда".
Церковнославянский язык — это голос Православия, данный Самим Творцом в Тело Христовой Церкви и поэтому только им, лишенным всякой скверны, и должно славить Творца и Бога нашего и общаться с Ним.
Как невозможно озвучить сложные музыкальные произведения на несоответствующих инструментах, так невозможно озвучить православные богослужения другим языком, кроме церковнославянского.
Идя в храм, православные одеваются в праздничные одежды, священнослужители для богослужений облачаются в богослужебные священнические облачения, церковный хор поет церковные гимны только церковными мелодиями.
На церковнославянском языке не выразишь плотских, греховных, страстных чувств; в нем нет ругательств и сквернословий, на нем не писались безбожные и всякого рода политические лозунги. Церковнославянский язык — это "спецязык" Церкви. Это язык верующего духа, а не язык страстной плоти. Это стяжатель благодати Духа Святаго, а не "промыслитель" плоти.
Прекрасен и универсален русский язык. Но это язык более плоти, нежели духа. Русский язык — это язык мира сего. Он зарождался в недрах церковнославянского языка, развивался, для нужд человекообщения в мире сем грешном и прелюбодейном, и совершенствовался по мере удаления людей, особенно привилегированных, от Церкви, Бога, и ослаблением у них вследствие этого веры и духовности и обмирщения их.
Церковнославянский язык — это формула богообщения, это язык не от мира сего, это языковой канон Православия, как соответствуют духу Церкви канонические иконы, выражающие образ святости, так и живописные, являются по сути портретами плоти, а не образом духа, так и соответственно церковнославянский язык является словесным выражением образа верующего духа, обращенного к Богу. Это ключ к Истине.
О церковном же календаре и богослужебном времени — старом стиле по юлианскому календарю, вот что пишет игумен Лангобардского монастыря, находящегося на о. Парос, старец высокой духовной жизни Филофей (Зервакос) в 1968 году в своем письме к новостильному епископу Августину Флоринскому: "Поскольку старый стиль — это письменное Предание, а новый — новшество папистского и масонского происхождения, то всякий, отметающий старый календарь и следующий новому, подлежит анафеме. Всякое извинение и оправдание сего — неоправданно, и является непщеванием вины о гресех.
Не думайте, что следование папистскому календарю — это что-то несущественное. Православный Юлианский календарь — это Предание, и как таковые мы должны хранить его, иначе мы подпадаем под анафему. "Аще кто отметает любое Предание, писанное или неписанное, да будет анафема", — провозглашает Седьмой Вселенский Собор. Сейчас не время продолжать хранить молчание, не медлите же, спешите".
Православие уже давно сделано "под ключ", и в нем ничего более не надо делать. Строитель его, как тот мудрый строитель храма в Кижах, навсегда выбросил в море "топор", чтобы никто не посмел с Его творением ничего поделать.
Инославные же "перестройщики" веры Христовой — это новозаветные самаряне, выхолостившие Христово учение о спасении, "подогнав" его под "нужды" латинствующих католиков и отпавших от них засохших ветвей — реформаторов разных толков.
Даже те, на кого сошли огненные языки — апостолы, и сонмы святых отцов, устами которых Дух Святой наставил христиан на всяку истину, не дерзали "поправлять" Главу Церкви Христа Бога нашего, а папы и лютеры это сделали, "ничтоже сумняшеся". "Когда же придет Он, Дух Истины, то наставит вас на всякую истину" (Ин. 16, 13).
Эти проводники Света Истины не дерзали изменять даже йоту во святом учении и делать "ревизию" Нового Завета. Так будем же мы и впредь крепко держать неповрежденным это безценное наследие святых отцов — Святое Православие.
Ибо Православие — это духовное царство, озаренное нетварным светом Божества. Это божественная энергия, осуществляющая идеи Вечности через гармонию человеческого духа с волей Божией, которая движет человека к вожделенному блаженству в Вечности. Это духовный "оазис" с источником воды, текущей в живот Вечный, для странствующих по земной юдоли плачевной.
Православие — это возвышенный образ жизни человека, данный ему Богом в конце человеческой истории. Это колыбель святых и питомник небожителей.
Православие — самый оптимальный и совершенный духовно-нравственный институт, данный Богом для выражения и реализации даров Духа Святаго в Его образе — человеке, через веру в Него и Богообщение. Поэтому русский народ — не просто этнос, а в своей воцерковленной части является хранителем Истины и христианской нравственности. Православная вера — это содержание и смысл нашей жизни.
Православие — это тип жизнеобеспечения русского народа, его духовный "кислород" и основа бытия нашего Отечества.
Православие — это дух, повергающий горячо молящегося в невыразимо сладостный и трепетный транс. Это небесные объятия, носившие по пустыне преподобную Марию Египетскую. Это напиток, приведший в буйство Христа ради святую мученицу Перпетую, устремив ее на рога дикого животного; это скорбь о Блаженной Вечности, источающая слезы у стоящего пред престолом Божиим. "Блажен, кто вкусит хлеба в Царствии Божием" (Лк. 14, 15).
О, Святое и чудное Православие! Как много в этом слове…
