Роман Коноплев ВЕНЕЧКИНА МЕЛЬНИЦА
Златоглазый Коперник, твори меня вновь.
Спасибо, колдунья-весна, за твою акварель.
Спасибо вам, вешние чары, за нашу любовь.
За маленький домик с видом на небо,
а в небе апрель...
Последние времена. Омерзительная каша зарубающегося на власти истеблишмента. Стаи жирных мух, сонмища звероподобной нежити между бабами и “бабками”, да все ниже, все непригляднее ясного солнышка, синих небес, вселенской любви. Где-то там внизу, перебирая прошлое, корчится от боли живая душа моего народа, гордо молчит, осознавая незыблемую, никем не смытую истину. Русь — это не только колыбель добра, последняя на земле обитель истинной Православной веры. Русь — мать поэтов.
Как-то незаметно приходят они, живут, зачастую не пачкая рук деньгами, подальше от телевизора, постмодернистских игрищ сомнительной славы. Кагал придворной челяди упивается, роняя слюни, новыми кумирами, развешивая незавоеванные ордена и ублажаясь на блатной манер.
А в далекой станице, затерявшейся в степи под Луганском, вырос мальчишка, как ясно-Солнышко. Засветил, запел под гитару, закрутил небесную карусель Венечка Дркин.
Мы с тобой за шальной игрой
В четыре руки да в четыре ноги.
Под колючей змеей, да под горящей струей
По причине тоски, да под предлогом строки.
Лауреат трех к ряду Оскольских Лир (есть такой рок-фестиваль, страшно не любимый теми, кому поспокойней да потише, а лучше б и вообще)... Светлые венечкины песни вполне обошлись без мерцающей телесодомии. Сами полетели по всей стране без роскошных тиражей от студий “Союз”, без модных продюсеров, имиджмейкеров и прочей холеной “полезной” публики. Кагал сознательно клюет на дешевенькое, пестрое, шипучее, как “Кока-Кола”. Куда Лисовскому с его орфографией. Такие и Пушкина-то не читали. С детства потеют “в трудах”. Венечка для них латентно “красно-коричневый”, коли не тусовался либерально. А по иным понятиям — вообще иностранец. Гражданин другой страны. Можно подумать, вот так просто и обрезали вселенскую Русь.
А тем временем Веня выходил на трассу, не расшаркиваясь перед столицами, сейшенил на прокуренных флетах, собирая вокруг себя сотни навсегда влюбившихся девчонок, от сердца к сердцу, с кассеты на кассету перебрасывающих от Беларуси до Сибири волшебный голос под гитару и скрипку:
Вот и мы под прицелом войны,
Мы ни слова в ответ, вы ни слова взаймы...
Огоньки сигарет, да в последний раз чай
В полчаса до весны уходящий трамвай.
Кто-то рассказывал, что Венечка дико обломал нескольких продюсеров: “Это было бы круче “Аквариума”. Ему делались хорошие конкретные предложения, может быть, для кого-то это действительно важно. Только, как в старой поговорке, быстро пробиваются лишь бездарности. Не нужно было этого ему. Хотя уже ни для кого не секрет, что сейчас в Москве Веня собрал бы любой зал, и, как это обычно бывает, неслабо нагрел чьи-нибудь пухлые ручки. Только не будет пока ничего этого — ни концертов, ничего. Даст Бог — ненадолго. Потому что пришла ко всем беда.
Веня заболел. Страшная, тупая, дикая боль от того, как это все бывает. Лимфогранулиматоз. Нарушение функций лимфатических узлов сокрушило, подкосило под корень весельчака Венечку. В последнее время он погрузился в уединение, в свой сказочный, добрый мир, где озлобленные менты, калечащие судьбы неформалов, живут вместе с Кащеем и Змеем-Горынычем, где все способна победить лишь любовь. Веньке сделали химиотерапию. Затем еще и еще. Сейчас в луганской больнице он выворачивается, как может, и, впрочем, вообще не очень понятно, почему он такой живучий. Ясно, что если ничего не предпринимать, то мы все его потеряем. Да, он такой же, как сотни тысяч наших соотечественников, брошенных под колеса чудовищно-неотвратимого последнего времени. Он не лучше и не хуже тех, кто умер вчера и позавчера. В тот момент, когда один вор кричал, что пора собирать налоги, а другой переводил эти налоги прямиком в благодатно оффшорный филиал Нью-Йорк-Сити-Банка на острове Кипр.
Венькино счастье, что он никогда не пел ни на чьих президентско-парламентских выборах, иначе господа-продюсеры давно бы закопали его живьем и торговали смертью направо и налево.
Но, поверьте, в 27 лет поэт не должен умирать — своими песнями он дарит свет, радость, жизнь, веру десяткам тысяч девчонок и мальчишек. У большинства из них голодом, разрухой, войной, политическими спектаклями, плясками на костях и подлым отрепьем засыпавших перхотью и заляпавших сальными лапками все наши святыни, навсегда отнято детство. Не отнимайте у них Веньку.
Ему не нужен ни пост президента, ни мандат депутата. Ему никогда не были нужны вообще ничьи деньги. Помогите только приобрести лекарства, и он сам выкарабкается. Поверьте, это святое дело зачтется вам, думаю, ни в каких коридорах власти праведника не встретить, а венькины песни помогут многим тысячам людей. Он нужен нам всем.
Бесимся, бесимся, бесимся.
Под новым месяцем, месяцем, месяцем.
Чертовка мельница, мельница, мельница,
Вес так же вертится, вертится, вертится...
P. S. Телефон инициативной группы поддержки Вени Дркина в Москве: (095) 478-64-39 (Анна, Алексей); в Луганске: (0642) 46-18-36 (Юра).
Роман КОНОПЛЕВ
Официальная фирма «Автовариант» передовое автомобильное газовое оборудование 10 на автомобили с двигателями, оснащенными системой распределенного впрыска топлива.
“АГАТА КРИСТИ” “Чудеса” ‘98
(Extraphon)
1. Сны (муз. и сл. Глеба Самойлова) .
“Это программное заявление на весь альбом — основное, что мы хотели сказать. В этой песне в полной мере отражена воинствующая жертвенность главного лирического героя альбома”.
2. Дорога паука (муз. и сл. Глеба Самойлова) .
“Дорога паука” связана с рассказом немецкого писателя Эверса “Паук”. Страшный и мрачный рассказ, его мало кто читал, потому что в нашей стране он практически не издавался”.
3. Ковер-вертолет (муз. Александра Козлова, сл. Глеба Самойлова).
“Текст появился после моего разговора с мамой. Мама проходила какой-то тест, где был вопрос: в каких обстоятельствах вы чувствовали бы себя комфортнее всего? Я сказал: “Наверное, если бы умел летать”, — и мама говорит: “Вот, я то же самое ответила”. В принципе песня посвящена маме”.
4. Чудеса (муз. и сл. Глеба Самойлова) .
“Чудеса” написаны в очень сложный период моей жизни, после моей первой исповеди”.
5. Глюки (муз. и сл. Глеба Самойлова) .
“Просто смешная, веселая песенка. Текст был написан мною в 15 лет. Он никак не связан с наркотиками, а создан лишь благодаря силе моего воображения”.
6. Серый траур (муз. и сл. Глеба Самойлова) .
“Первоначально песня называлась “Траур по китайской императрице” (во втором куплете там умирает китайская императрица). Но это название показалось мне слишком длинным. Так как в Китае цвет траура — серый, то я решил назвать песню коротко — “Серый траур”.
7. Крошка (муз. Александра Козлова, сл. Глеба Самойлова) .
“Впечатление от фильма “Остин Пауэр” — замечательной комедии, очень любимой Сашей Козловым. Чтобы доставить ему удовольствие, за основу припева я взял слова главного героя фильма: “Я от таких вещей тащуся, крошка”. Во всем остальном песня очень серьезная и программная по тексту”.
8. Полетаем (муз. и сл. Глеба Самойлова) .
“Эта композиция предлагалась еще в альбом “Опиум”, но почему-то большинство участников группы сочли ее несвоевременной. Таким образом песне пришлось ждать четыре года, чтобы все-таки прийти к слушателю”.
9. Навеселе (муз. и сл. Глеба Самойлова) .
“Источником вдохновения для этой песни, причем именно по настроению, явилась песня “Прекрасное далеко” из кинофильма “Гостья из будущего”, который в свое время оказал большое влияние на Глеба Самойлова”.
