Что он вновь в стороне.
И что власть не взяла
Эту боль на поруки...
Но у них
Лишь вельможные жизни в цене,
Когда детство больное
Со счастьем в разлуке
РЖАВЧИНА
Не верится, что вырвется Россия
Из цепких лап коррупции...
Она
Сейчас в такой неуязвимой силе,
Что честности уже совсем хана.
Коррупция – как ржавчина в металле –
И блеск, и силу – всё сведёт на нет.
А, в общем, мы в гробу её видали...
Но где тот гроб,
Пока большой секрет.
* * *
Уезжают мои земляки.
Уезжают в престижные страны.
Утекают на Запад мозги.
Заживают обиды и раны.
Уезжают мои земляки.
Но былое ничем не заменишь.
От себя никуда не уедешь.
И несутся оттуда звонки.
* * *
Разрушили связь поколений
Юнцы из седого Кремля...
«Куда же мы прошлое денем?» –
Спросила у Неба Земля.
* * *
Власть с перепугу приняла законы
О клевете и митингах страны.
Чтоб были ей все возрасты покорны,
Как будто бы во власть мы влюблены.
Но жить теперь при ней небезопасно
Среди угроз судебных да интриг...
И вспомнилась эзоповская басня:
«Ты хочешь правды?
Прикуси язык...»
* * *
Северный Кавказ –
Швейцарские пейзажи.
Горные вершины,
Грусть и красота...
Мне бы здесь остаться.
Я бы славно з[?]жил.
Да не отпускают
Отчие места.
* * *
Почему природные богатства
Не принадлежат теперь стране?
Кто-то их нахально заграбастал
И рубли считает в тишине.
Всем принадлежат дары Природы.
Те же, кто присвоил нефть и газ,
Посягнули на права народа.
А по сути, обокрали нас.
* * *
Я издавна знаю, что честь офицера
Дороже карьеры
И выше наград.
Сошлись навсегда в ней –
И совесть, и вера.
И жизнь невозможно прожить
Наугад.
* * *
Мой друг виновен лишь в одном,
Что власти был он неугоден.
Теперь в СИЗО к нему мы ходим.
И справедливости не ждём.
Но так рождаются герои
Из непокорности крутой.
Да и себя мы тоже строим
Из веры, выжженной бедой.
* * *
Женщина на рóды денег просит,
Прикрывая кофточкой живот.
И стучатся в сердце Маша с Фросей
Или русский богатырь Федот.
Что же со страною происходит,
Если тает каждый год народ?!
И с сумою наши бабы ходят,
Каясь, что не сделали аборт.
* * *
Я молился в храме Рождества
Рядом с хрупкой колыбелью Бога...
Возносились в небеса слова,
Таяла недавняя тревога.
Милости у Бога я просил,
Чтобы нас в беде Он не оставил.
Чтобы нам с лихвой хватило сил
Защитить права в стране бесправной.
Я ушёл из храма Рождества,
Просветлев душою от молитвы.
И ушли со мной мои слова,
Те, что пригодятся мне для битвы.
* * *
Как хлеб по карточкам, –
Свободу
Нам выдают под аппетит.
Власть назначает быть народом
Тех, кто её боготворит.
Тасуют лидеры друг друга –
Сегодня я, а завтра ты...
И сник наш рубль от испуга.
И жизнь под боком нищеты.
* * *
Всё чаще хороню друзей,
Хотя они ещё так молоды.
И сердце в горести своей
Пронизано смертельным холодом.
О, как мне не хватает их
Среди раздумий, встреч и творчества...
Ушедших из надежд своих
В мою печаль и одиночество.
* * *
Пацаны насилуют девчонку...
На костре палят,
Чтоб не было следов.
Я б в отместку вырвал им печёнку,
Или к стенке – под пяток стволов.
Мы же либеральничаем с ними, –
Позабыв, что ладим со зверьём...
И гордясь законами своими,
Дарим жизнь им...
И приют даём.
* * *
По вере и Богу –
Мы братья и сестры.
По жизни –
Порой наша близость слаба.
И чья-то душа –
Как заброшенный остров.
И так одинока чужая судьба.
Фото: Ольга Ландер
К 70-летию Курской битвы ТВ Центр показал фильм Леонида Млечина "Курск-1943. Встречный бой".
Но соответствует ли фильм названию? Нудно и неспешно повествует автор о неудавшихся покушениях на Гитлера, о случайном спасении его от неминучей, казалось бы, смерти. О метаниях-колебаниях фюрера и разногласиях его генералитета вокруг операции «Цитадель». О немецких рабочих-«стахановцах» и тысячах военнопленных, ударным трудом ковавших на немецких заводах «тигры», «пантеры», «мессершмитты», «юнкерсы». О призывах Геббельса к народу и «шапках» германских газет: «Тотальная война - тотальная победа!» Об американских бомбёжках Рура и Гамбурга и коварных англичанах, обладавших секретом шифра гитлеровских разведслужб, но скупо делившихся с советскими союзниками полученными данными[?] Это уже не «встречный бой», это какое-то броуновское движение в мыслях автора!
Наконец-то к середине этой телелекции вспомнил он и о Красной армии. Но что? Мы узнали, что в канун Курской битвы у генерала Ватутина поднялась температура, заботливый член Военного совета фронта Хрущёв, сообщив о том лично Сталину, вызвал врача. Оказалось – малярия. До того переживший опалу генерал Конев был по рекомендации Жукова назначен командующим Степным фронтом. Комментарий автора: «Сталину нужны были командующие, чтобы спасти не только страну, но и себя самого». Но Конев в дни хрущёвских гонений на Жукова проявил чёрную неблагодарность! Второй комментарий автора: «Видно, сам метил на пост министра обороны»… Мимоходом автор вспоминает наконец об историческом «выступе» в Орловско-Курской дуге. На кадрах кинохроники – женщины с лопатами роют противотанковые рвы и куда-то ползут танки под индифферентный комментарий автора: «Превосходство на Курской дуге было наше…»
Заканчивается унылый лекторий сказанием о незавидных судьбах гитлеровских генералов: тот-то, тот и этот пустили себе пулю в лоб... Упоминается гибель генерала Ватутина в 1944 г. от бандеровской пули. Следует похвала Рокоссовскому: он-де «не ощущал превосходства немцев, умел беречь солдат и, сокрушив врага, вошёл в историю полководцем Победы». Умолчание имён других полководцев красноречиво.
Но где же битва-то? Величайшая битва, о которой с огромным пиететом высказалось бесчисленное множество политических и общественных деятелей мира, историков, ветеранов всех войск, включая вермахт? Где хотя бы потрясшие воображение фашистских вояк подвиги советских танкистов, по примеру советских лётчиков таранивших вражеские «тигры» и «пантеры»? Покидавшие запылавший танк, коль повезло остаться в живых, для того чтобы потребовать другую машину и вновь ринуться в бой? Разве им, молодым и сильным, не хотелось жить? Просто в те дни не только генералы, но и солдаты понимали решающее значение Курской битвы для всей войны! Понимают и многие современные военные историки.
Американец Ален Кларк в книге «Барбаросса». Русско-германский конфликт 1941–1945» характеризует Курское сражение как «величайшую танковую битву в истории – в разгар её почти три тысячи танков одновременно передвигались на поле боя... битву, сломавшую хребет немецких танковых войск и навсегда передавшую стратегическую инициативу в руки русских…».
Немец П. Карелл в книге «Война Гитлера против России (т. 2, «Выжженная земля») проводит сравнительно-исторический анализ: «Русская победа под Курском знаменовала собой поворотный пункт войны и непосредственно привела через два года к краху Гитлера и разгрому Германии и, таким образом, изменила облик всего мира. В этом смысле Курская битва была решающим сражением всей Второй мировой войны».
Хроническое непонимание Млечиным и некоторыми другими штатными телеисториками масштабов Курской битвы и всей Великой Отечественной войны в судьбах мира можно объяснять разными причинами. Авторитетнейший Д. Гланц в книге «Советское военное чудо. 1941–1943. Возрождение Красной армии» (М.: 2008) пишет: «На Западе преобладает искажённый и дилетантский взгляд на эту войну – ведь почти вся история этого конфликта основывалась на немецких источниках. А они, как и следовало ожидать, описывали его как борьбу с безликим и бесформенным противником, главными свойствами которого являлась огромность его армии и безграничный запас щедро расходуемых ресурсов… Однако ещё более важную роль тут сыграла неспособность советских – а также и российских – историков снабдить западных (и российских) читателей и исследователей достоверными сведениями о войне… поэтому по-прежнему бушуют споры о её цели, ходе и значении».
