Обновлению, очищению подлежит и сфера культуры. Этот процесс станет идти тем быстрее, чем глубже и активнее будет вовлечена интеллигенция в жизнь народа, партии. Такт, доброжелательность, уважение, признание права на собственное мнение, но и честный, компетентный, открытый разбор ошибок — вот чего не хватает сегодня многим партийным комитетам в работе с интеллигенцией. „В вопросах культуры, — подчеркивал В. И. Ленин, — торопливость и размашистость вреднее всего“ (т. 45, с. 389).
В практике партийной работы порой наблюдается другое. Особенно ярко это видно на примерах отношения к критическому голосу прессы. Кое-кто готов все беды, все неприятности текущей жизни видеть в том, что газеты „разболтались, судят обо всем, будоражат общественное мнение“ и т. д. Надо осознать: газетная полоса — это вторичное явление. Первичное — в самой жизни! Чтобы не читать о недостатках на газетной полосе — их не должно быть в жизни.
И опять мы видим, какова цена, ответственность печатного слова. Как порой непроверенность фактов, претензии на монопольное владение истиной, порой просто подгонка фактов под заранее выстроенную концепцию автора закономерно оборачиваются против самых лучших побуждений. Консерваторы возводят подобные ошибки в абсолют, только к ним и сводят плоды демократизма и гласности. Что в итоге? Силы, на первый взгляд, полярно противостоящие по своим убеждениям, на деле блокируются в торможении перестройки.
Сегодня нет запретных тем. Журналы, издательства, студии сами решают, что обнародовать. Но появление статьи „Не могу поступаться принципами“ — это попытка исподволь ревизовать партийные решения. На встречах в Центральном Комитете партии не раз говорилось, что советская печать — не частная лавочка, что коммунисты, выступающие в печати, редакторы должны чувствовать ответственность за статьи и публикации. В данном случае газета „Советская Россия“, много сделавшая, прямо скажем, для перестройки, отошла от этого принципа.
Споры, дискуссии, полемика, конечно, нужны. Они ждут нас и впереди. Немало впереди и завалов, заминированных прошлым. Разминировать их надо всем вместе. Нам нужны споры, помогающие двигать вперед перестройку, ведущие к консолидации сил, к сплоченности вокруг перестройки, а не к разобщению.
Менее трех месяцев осталось до XIX Всесоюзной партийной конференции. Это — большое событие в жизни партии, всего народа. Идет подготовка к ней. Главное — принести на конференцию опыт перестройки, анализ того, как ее концепция фактически проводится в жизнь, какие дает результаты. Чтобы реально видеть происходящее, новые явления в жизни, коммунистам надо владеть событиями, не тянуться в их хвосте. В. И. Ленин не раз говорил: „…твердая линия партии, ее непреклонная решимость тоже есть фактор настроения, особенно в наиболее острые революционные моменты…“ (т. 34, с. 411–412). Перестройка — дело каждого коммуниста, патриотический долг каждого гражданина.
Больше света. Больше инициативы. Больше ответственности. Быстрее овладевать всей глубиной марксистско-ленинской концепции перестройки, новым политическим мышлением. Мы можем и обязаны возродить ленинскую практику социалистического общества — самого человечного, самого справедливого. Мы твердо и неуклонно будем следовать революционным принципам перестройки: больше гласности, больше демократии, больше социализма».
Крайне сложную политическую ситуацию до предела обострил кризис национальных отношений, приведший в конечном итоге к распаду СССР. Первым проявлением этого кризиса стали события в Казахстане в конце 1986 года. В ходе горбачевской «кадровой революции» был смещен первый секретарь ЦК Компартии Казахстана Д. А. Кунаев и заменен русским по национальности Г. Н. Полбиным. Это вызвало яростные демонстрации протеста в Алма-Ате. Полбина вынуждены были снять и заменить Н. А. Назарбаевым.
В 1988 году начался конфликт между двумя кавказскими народами — армянами и азербайджанцами — из-за Нагорного Карабаха, территории, населенной армянами, но входившей на правах автономии в состав Азербайджана. Армянское руководство потребовало присоединить Карабах к Армении, то есть изменения границ внутри СССР, на что московское руководство, естественно, пойти не могло.
Сепаратистское движение разгорелось и в прибалтийских республиках. После опубликования секретного дополнительного протокола к пакту Молотова— Риббентропа вхождение Литвы, Латвии и Эстонии в состав СССР стало однозначно рассматриваться большинством населения этих республик как оккупация. Сложились народные фронты радикально-националистического направления, выступавшие под лозунгами политической независимости. Опубликование этих же протоколов вызвало массовое движение в Молдавии за возвращение Бессарабии Румынии, усилило сепаратистские тенденции на Украине, в первую очередь, в ее западных областях.
Все эти факторы еще не ставили под угрозу существование Союза. Уровень экономической интеграции между республиками был чрезвычайно высок, невозможно было себе представить их существование по отдельности. Как часовой механизм действовали единая армия, единая система вооружений, в том числе ядерных. Кроме того, в результате миграционных процессов в СССР не было ни одной республики, однородной в национальном отношении, на их территориях проживали представители самых разных национальностей и разделить их было практически невозможно. Это, если смотреть на эти вопросы из центра, из Кремля.
Однако, с нарастанием экономических трудностей, тенденция к сепаратизму заметно усилилась. В результате в любой области — русской или нерусской — появилась и стала пробивать себе дорогу мысль о том, что Москва обирает территории, тратя деньги на оборону и на удовлетворение нужд бюрократии, что каждая республика жила бы значительно лучше, если бы не делилась с центром своими богатствами.
В ответ на сепаратистские тенденции быстро стал распространяться русский национализм. Русские, в ответ на обвинение в эксплуатации других народов, выдвинули лозунг об ограблении России республиками. Ведь Россия производила в 1990 году 60,5 валового национального продукта СССР, давала 90 % нефти, 70 % газа, 92 % древесины и т. д. Появилась идея, что для улучшения жизни русских надо сбросить с себя балласт союзных республик. Первым эту мысль сформулировал А. И. Солженицын. В письме «Как обустроить Россию?» он призвал русских предоставить другие народы СССР собственной судьбе, сохранив союз только с Украиной и Белоруссией — славянскими народами.
Этот лозунг был подхвачен Б. Н. Ельциным и активно использован им в борьбе против «центра». Россия — жертва Советского Союза, «империи». Она должна добиться независимости, уйти в свои границы (Московское княжество?). В этом случае, благодаря своим природным богатствам и таланту народа, она быстро достигнет процветания. Тогда другие республики станут стремиться к интеграции с новой Россией, так как в одиночку существовать просто не смогут. Советский Союз постепенно становился мишенью для критики.
Ельцин призвал все республики «брать столько суверенитета, сколько хотят и могут удержать». Позиция российского руководства и парламента, провозгласивших курс на независимость, сыграло решающую роль в развале СССР — Союз мог выжить без любой республики, но без России никакого Союза существовать не могло.
Став Председателем Верховного Совета РСФСР, Б. Н. Ельцин провозгласил суверенитет России и верховенство российских законов над союзными, что свело власть союзного правительства фактически к нулю.
Между тем, нарастание кризиса в национальных отношениях продолжалось. В апреле 1989 года в Тбилиси армия открыла огонь по толпе демонстрантов, пытавшихся ворваться в правительственные здания. Приказ об использовании войск для разгона демонстрации отдали местные власти, но гнев и ненависть населения были направлены против Москвы. В Узбекистане, в ферганской долине, начались стычки местного населения с турками-месхитинцами, переселенными туда в годы сталинских репрессий. Появились первые потоки беженцев из Узбекистана, Азербайджана, Армении.
Наконец, 12 января 1991 года в литовской столице Вильнюсе армия открыла огонь по демонстрантам, взявшем под защиту местное телевидение, выступавшее с призывами о независимости. Эти события фактически привели к отделению прибалтийских республик к резкому падению авторитета М. С. Горбачева, на которого была возложена вся ответственность за расправу.
В этих условиях Горбачев организовал в стране референдум о будущем Союза. Идея обращения к народу была чрезвычайно удачной — свыше 70 % населения, участвовавшего в голосовании (не принимали участия в референдуме прибалтийские республики, грузины и молдоване), высказались за сохранение Союза, реформированного на демократической основе. Это позволило генсеку начать переговоры с руководителями республик о государственных формах будущего объединения.
