Разд. 4. «Яко в тех вещах и делех обычаю подобает последовати, о которых несть писано в законе».
Кроме того в первой части Царского пути помещены главизны святого Иустина Философа: «како подобает казнити лукаво, а не благочестно жительствующих христиан». Како подобает покланятися честному кресту и «яко подобает покланятися святому евангелию не хартии, ниже чернилу, ниже коже, ниже дске, но повеети еже во плоти христова смотрения».
Во второй части прежде всего выборка из писаний «о Енохе и Илии», «иже послани будут от Бога у людям, яко да не приемлют прелести антихриста». Потом об антихристе и наконец рассуждение о «молении за неверных», «яко достоит творити моления за вся человеки, за царей и за всех яже во власти суть (аще и невернии или еретицы), ибо сие добро и приятно пред господом нашим Богом».
О Енохе и Илии инок Павел повторяет всем известные предсказания насчет их пришествия перед появлением антихриста, напирая на обращение ими евреев в христианскую веру прежде пришествия антихристова и таким образом устраняя мысль, что последние времена уже начались. Антихриста же ожидает явнообразного, выводя, что он «не к нам, но к жидам приидет и от них прият будет, нас же будет гнати и сядет в церкви божией, не в нашей, но в жидовской». Не разбирая совершенно толкования, что антихрист уже невидимо действует, уже Павел свидетельствуется Иоанном Дамаскиным, что «всяк убо не исповедуяй сына божия и Бога в плоть пришедше и суща Бога совершенна и человека совершенна, — антихрист есть. Обаче свойственно-образно и изрядно антихрист, глаголется в скончании века грядый».
Выписки о пришествии антихриста, сделанные Павлом, небезынтересны, но не для всех и даже не для многих, а потому я их оставляю. Довольно знать, что Павел ждет явнообразного пришествия антихриста и, следовательно, противоречит и поморцам, и федосеевцам, и филипповцам, и многим другим, решившим себе, что антихрист царствует или «нечувственно» в духе века, или даже в образе русских государей после-петровской эпохи.
Таким образом, резюмируя «Царский путь» и его «дополнение», мы видим, что Павел стремится распространить знание евангелия; ставит эту книгу выше всех позднейших творений; допускает в древних писателях способнось погрешать и ошибаться; не охуждает их за это, но не ставит обязательным держаться сказанного, «по недоумению», потому только, что это сказано человеком доброй жизни; возбуждает охоту к изучению писания и отстаивает прямой смысл апокалипсиса, доказывая, что антихриста нет еще и он не придет, пока в мире не совершится известных событий, которых тоже до сих пор еще не было. Во всех этих положениях Павел тверд, смел и определителен.
Павел начинает шататься и становиться сбивчивым и непоследовательным, когда дело касается до вопроса о том, сообразно ли критическое отношение к священному писанию и творениям св. отец духу этого писания и этих творений? Он отвергает несомненность авторитета некоторых творений и тут же боится «самомнения» и обрекает за них строгому раскольничьему осуждению, перед которым — как он сам должен бы знать — «не оправдится всяк живый».
Наконец в статье «о богомолении за неверных» (то есть, главным образом, «за царя русскаго и за вся яже во власти суть») Павел пишет более сдержанно и нерешительно. Он главным образом танцует около одного приводимого им места из предисловия к книге Кирилла Иерусалимского. Вот это место: «О баче и сия изъявим, божию человеколюбию подражающее, яко солнце свое осиявает на праведныя и на не праведныя; тако и дождь дождит на злыя и благия. Сице и нам божественная писания повелевают молитися, о еллинах же и еретиках, паче же вразех, да и тии в разум истинный приидут и в веру обратятся». Все какие-то общие места, которых смелому и честному человеку, каким кажется инок Павел, держаться непристойно. Так, так так, а не так, так и не так! А то вся энергия, вся определенность речи в пятки ушла, и староверческий проповедник пошел танцевать на канате, — да на каком канате-то! На канате, в конце которого была привязана давно обдуманная и давно им составленная «помянная молитва за царя, князи, боляры и вся яже во власти суть»! Это не похоже вовсе на все, что писал Павел.
Но как бы то ни было, Павел выпустил свой «Царский путь», его апостолы распространяли эту книжку, и федосеевский раскол во всех пределах Литвы, Польши, северо-западного края Руси, Москвы и Ярославля читал ее. По Литве, Польше и в Петербурге книга эта имеет свой успех, вводя на первый раз сомнения в соответственности многих вещих глаголов расколоучителей и даже вообще некоторых древних писателей основаниям учения евангельского.
Побуждения, которыми Павел руководствовался при издании «Царского пути», он выясняет следующим образом.
«Понеже многих видех в сии времена, не на святом писании утверждающихся и свое писание полагающих: но ови убо утверждение своего упования полагают от великих мест (снова кивание на поморцев, гордящихся именованием своей секты „по страны“, то есть по стране): ови же от долговременнаго обычая, друзии же от множества единогласных, а мало таковых зрех иже надежду спасения своего и основание своея веры полагающих на словесах Господа нашего Иисуса Христа и божестенных его апостолов — сия зрях и сжалихся зело». «Печаль прият мя». «И паки помянух пророка глаглюще: видех неразумеющая и стоях и сего ради от жалости сердечныя убедих соживущую со мною братию, еже кто чел, еже все свое упование спасения полагати во святом писании: „И поведаю всякому, яко се есть Царский путь“».
Как ни тонко лавирует Павел, а в этих словах он высказался весьма ясно. Возбуждая в расколе безусловное почтение к евангельскому учению, он, разумеется, отодвинул и еще более отодвигает своих последователей от подчиненности авторитетам, из которых «кийждо своя ереси нововымышляя» попирал то одно, то другое право личности, вовсе не в интересах, давно не существующих, прежней, широкой общинности, а часто в интересах «вымышленныя ереси».
«Царский путь», распространяясь далеко по федосеевскому расколу, сделал свое дело, и «Сборник о браках», изданный после него через год, упал уже на готовую почву, разрыхленную Павлом посредством «Царского пути».
Как ни ясен план этих изданий, но большинство последователей Павла его не понимали и за сборник брались только любопытства ради.
Павел начинает эту книжечку очень скромным предисловием: «Мнози мужие, — пишет он „от издателей“, — в нынешния времена бывшия прежде нас, ведущий божественное писание, писаша о тайне брака, яко в неприсутствии иерея, по нужде может и без священнословия брак совершиться и есть тайною и тайною святою, от Бога установленною, Христом утвержденною, ибо от человека тайна не уставляется (катехизис, гл. 33), их же писания мало где преписана обретаются и могут погубитися. О чем и сожалехом и елико обретохом потщахомся для пользы многих типографским художествам оныя издати, и да незабвенна бует оных мужей ревность и труды, имиже о правде боряхуся от блуда».
«А понеже их писания много и пространна бяху, а мы немощны, все вполне напечатати не могохом:[20] но малая некая из оных, еже токмо мнехом нужнейшая быти избрахом, а иная за безсилие и за тожде подобствия оставихом: в сочинениях же смысл сочинителей весь цел соблюдохом, токмо некая укоризненная словеса оставихом, — да не ко свару, рече, будут. Рабу бо божию не подобает сваритися, но в кротости наказывати». — «И тако сию книгу Сборник сочинений о браках часть первую напечатахом, — ревнующе и тщащеся браком, а блуду и тому последующим безчиниям входы затворити». — «Блуда ради кождо свою жену имать. Девство же, яко вольный дар Богу увещевающе не по нужде (как у федосеевцев, по неимению священства), но от усердия Богу приносити и не порочно соблюдати» («за веником», значит, уж не ходить к оставленной сожительнице, как у рижан).
В «Сборнике» сгруппированы сочинения, доказывающие необходимость брака; разговоры приемлющего браки старовера с старовером, не приемлющим браков; извлечения из книги Павла Любопытного; извлечение из книги «Двоположника», «что брак в Христовой церкви может производиться окроме священства», рассуждение о тайне супружества, «содержащее истинное доказательство, что брак в нужде и без священнословия может состояться»; о молитвах по рождении младенца; о послужении женам во время родов; извлечение из «Кормчей» о брацех не написанных и о том, что подобает наследити неимущим жен, и толкование, что значат слова «имущий жены, яко же неимущии будут».
Резюмируя все, составляющее павловский сборник, мы можем так формулировать апробованное им мнение о браке.
Жизнь с переменными женщинами и оставление своей подруги и детей, с нею прижитых, греховно. Самый принцип, во имя которого такая жизнь оправдывается, — безнравствен и ложен в своем основании, «противясь словесам евангельским». Брак есть тайна, «но вещь сея тайны есть муж и жена, совокупитися изволящии». — «Вещество убо сожительства есть мужа и жены ко друг другу изволение». — «Сие и есть материя брака, что и всегдашний опыт доказывает: когда есть жених и невеста и взаимное их согласие к составлению супружества, то из того всегда и во всех брак производится». — «Форма брака сие есть образ или совершение ея суть словеса совокупляющихся, изволения их внутреннее, перед иереем». — Когда бы от священника проистекало браку совершенство, то бы в Кормчей было сказано: «Браку совершенство получать от иерея, а не пред иереем». — «Действенник брака первее сам Господь Бог, а посем сами брачащиеся». — «Посем брачащиеся сами сию тайну действуют. Аки сам кто продается, сам есть вещь и купец: сице и в сей тайне сами себе продаются и предаются оба себе купно в сию честную работу». (Катехизис малый, старопечатный, лист 68.) — «Или и сие кого не уверит, что достояние брака бывает от тех, иже входят в то достояние, а входят в оное жених и невеста, а не иной аще кто». — Союз брачный должен быть «точию не потаенне». — Обеты (по Гавриилу Филадельфийскому) должны быть сказаны «пред обретающимися». — Союз этот необходим и установлен «во умножение рода человеческаго и в воспитание чад; в неразрешимый (sic) союз любве, дружества и взаимную помощь и во еже огребатися греха блудодеяния». Люди, утверждающие (то есть федосеевцы), «что бытие законного брака прекратилось и прекратится прежде кончины мира», лгут. Если же будут идти от своих положений последовательно, «то должны доказать, что умножение людей и соблюдение рода человеческаго Бог отменил; рождать запретил; воспитывать чад отказал; законным чадородием составлять исполнение церковное отрешил; признавать брак предохранительным средством от любодейнаго осквернения оставил; жену помощницею мужу не числит». Вообще Павел все ведет к тому, что «да отец будеши, а не прелюбодей».
