Тогда член комиссии Оливер Ратколб из Университета Вены сделал запрос на основании закона о свободе информации в ЦРУ на получение доступа к соответствующим документам. Но в 1997 году представитель группы ЦРУ по связям с общественностью (Agency Release Panel) отказался удовлетворить запрос Ратколба на основании исключений B1 и B3 в законе о свободе информации, оставив австрийцев сожалеть о том, что ЦРУ не несет ответственности за свои действия.
Так как запросы на основании закона о свободе информации являются единственным способом получения информации о «Гладио», автор 14 декабря 2000 года разместил в ЦРУ подобный запрос. Спустя две недели ЦРУ ответило на вопрос автора, «имеющий отношение к «Гладио», в крайне уклончивой манере, заявив, что «ЦРУ не может ни подтвердить, ни отрицать наличие документальных подтверждений по вашему запросу». Своим письмом координатор ЦРУ по защите информации Кэтрин Дайер, умело используя исключения B1 и B3 в законе о свободе информации, фактически отказалась дать какую-либо информацию по операции «Гладио» (53). Автор опротестовал отказ ЦРУ, аргументируя протест тем, что «сокрытые документы должны быть открыты для публичного просмотра в соответствии с законом о свободе информации, так как поправки об исключениях B1 и B3 должны применяться с разумным подходом к операциям, которые являются тайными и по сей день». Используя данные своих исследований, автор доказал, что в данном случае все не так, и заключил: «Если вы, миссис Дайер, рассмотрите поправки об исключениях B1 и B3 в данном контексте, то поймете, что тем самым вы неразумно лишаете ЦРУ права голоса и возможности занять определенную позицию в деле «Гладио», которое будет раскрыто независимо от того, участвует в этом ЦРУ или нет» (54).
В феврале 2001 года пришел ответ ЦРУ: «Ваше обращение было принято, мы будем принимать меры для его рассмотрения соответствующими членами группы ЦРУ по связям с общественностью (Agency Release Panel). Вы будете проинформированы о нашем решении». В то же время ЦРУ подчеркнуло, что группа ЦРУ по связям с общественностью работает над запросами на основе принципа «кто первый сделал запрос, тот первым получит ответ», и что «в настоящее время в работе находятся около 315 сообщений» (55). Таким образом, запрос автора был положен на полку, отложен не неопределенное время. К моменту написания данной книги прошло четыре года, а группа ЦРУ по связям с общественностью все еще не ответила на запрос автора.
Британская секретная служба МИ-6 была третьей по счету организацией после НАТО и ЦРУ, занимающей центральное место в секретных операциях. В 1990 году МИ-6 отказалась от комментариев по делу «Гладио» из-за своего ставшего легендарным стремления к секретности: само существование МИ-6 было официально подтверждено только в 1994 году с принятием Закона о спецслужбах, который подтвердил сбор разведывательных данных службой МИ-6 в секретных операциях, проводимых за границей.
В то время как британские руководители МИ-6 отказались от комментариев, член Консервативной партии Руперт Алласон, издатель «Ежеквартального агентурного журнала» под псевдонимом Найджел Вест и автор нескольких книг по британской службе безопасности, в разгар скандала с «Гладио» в ноябре 1990 года в телефонном интервью подтвердил информационному агентству Associated Press, что «мы были глубоко вовлечены в работу с этими сетями, и до сих пор вовлечены». Вест объяснил, что «британцы помогли финансово и в административных вопросах, они через МИ-6 совместно с ЦРУ и при участии нескольких американских сетей были вовлечены напрямую: «Вдохновителями были агенты из британских и американских спецслужб». Вест сообщил, что после 1949 года секретные армии координировались структурой командования и контроля частей специального назначения НАТО, в составе которой британская Специальная авиадесантная служба (САС) играла стратегическую роль (56).
«Роль Британии в создании сети секретных подразделений, оставленных в странах Западной Европы на случай советской оккупации, была фундаментальной», — с некоторой задержкой 4 апреля 1991 года заявила британская корпорация Би-би-си в своем издании Newslight. Читатель Newslight Джон Симпсон подверг критике то, что МИ-6 и британское Министерство обороны держали в тайне информацию, пока «в связи с разоблачениями существования «Гладио» не всплыл тот факт, что многие европейские страны — Бельгия, Франция, Голландия, Испания, Греция, Турция — имели свои собственные секретные армии. Даже в нейтральных Швеции и Швейцарии прошли публичные дебаты. В некоторых случаях были подготовлены запросы. Но в Британии не произошло ровным счетом ничего. Ничего, кроме стандартного комментария Министерства обороны: «вопросы, связанные с национальной безопасностью, не обсуждаются» (57). Симпсон вспомнил, что после падения Берлинской стены англичане с любопытством и ужасом узнали о заговорах и террористических операциях Штази, Секуритате и других спецслужб Восточной Европы. «Делалось ли что-либо сопоставимое с этим и у нас? Конечно, нет», — иронично заметил он. А затем указал на западные службы безопасности: «Сейчас начинает появляться непроверенная информация о преступлениях наиболее засекреченных спецслужб НАТО. В Италии парламентская комиссия расследует деятельность секретной армии, созданной государством для противостояния советскому вторжению. Расследование привело к раскрытию информации о подобных засекреченных силах по всей Европе. Но итальянская группа войск, известная как «Гладио», подозревается в бомбовом терроризме» (58).
Корпорация Би-би-си не смогла получить от государственных официальных лиц информацию об их позиции по делу «Гладио», и официальное подтверждение участия в этом деле МИ-6 пришло много лет спустя через довольно необычный источник: музей. Лондонский Имперский военный музей в июле 1995 года открыл новую экспозицию под названием «Секретные войны». У входа посетителей встречала вывеска: «То, что вы сейчас увидите на выставке, на протяжении многих лет было частью наиболее тщательно охраняемых секретов страны. Впервые это становится доступным для общественности здесь, у нас. И что самое важное — все это правда. Все это невероятно и захватывает больше, чем фантастика». Неприметный комментарий в одной из витрин, посвященной МИ-6, подтверждал, что «среди приготовлений МИ-6 к Третьей мировой войне было создание секретных подразделений, готовых действовать в тылу врага в случае продвижения советских войск внутрь Западной Европы». В том же окне большой ящик, полный взрывчатки, имел на себе комментарий: «Упаковка для взрывчатых веществ, разработанная МИ-6 для сокрытия на потенциально враждебной территории. Может храниться в земле без повреждения его содержимого». А текст, написанный рядом с буклетом о диверсионных методах секретных армий, гласит: «В британской зоне оккупации, в Австрии, младшие офицеры морской пехоты были оторваны от своих обычных обязанностей для подготовки тайников в горной местности и установления контактов с местными завербованными агентами» (59).
Бывшие офицеры МИ-6 приняли выставку как знак того, что теперь стало возможным говорить о секретной операции «Гладио». Через несколько месяцев после открытия выставки бывшие офицеры морской пехоты Джайлс и Престон, единственные агенты на выставке «Гладио», чьи имена могут быть рядом с фото «В австрийских Альпах, 1953–1954 год», подтвердили автору фото Майклу Смиту, что в конце 1940-х — начале 1950-х годов англичане и американцы создали эти диверсионные подразделения на территории Западной Европы, ожидая вторжения советских войск. Джайлс и Престон в то время находились в форте «Монктон» недалеко от Портсмута, Англия, где МИ-6 тренировали «гладиаторов» вместе с британской специальной авиадесантной службой (САС). Их обучали кодировке, использованию оружия и проведению тайных операций. «Нас заставляли тренироваться глухой ночью, готовиться к подрывам поездов на железнодорожных станциях, стараясь, чтобы тебя не заметили, — вспоминал Престон. — Мы подползали и делали вид, что закладываем взрывное устройство справа от тепловоза, а потом наблюдали, как он взрывается» (60).
Джайлс также припомнил, что они принимали участие в диверсионных операциях на британских поездах, которые использовались в качестве общественных видов транспорта, как, например, во время учений на сортировочной станции Истли: «Мы клали кирпичи внутрь поездов в качестве имитации пластита. Я помню нескончаемые ряды паровозов под толстым слоем снега, стоящие в клубах пара, — вспоминал Джайлс. — Там были войсковые части с собаками, они прошли мимо, когда я прятался среди блоков цилиндра мотора. Мы также открывали смазанные верхушки корпуса подшипника и насыпали туда песок. После пятидесяти миль песок начинает из-за трения нагревать подшипники, и они перегреваются» (61). Агентов особо не волновало, что локомотивы использовали для перевозки людей: «Это были не мои проблемы. Мы играли так, будто все было по-настоящему», — объяснял Джайлс. «Я должен был пройти десятидневный курс в Гринвиче, вычисляя преследователей и отрываясь от слежки, — рассказывал Престон. — Практика для вхождения в мир секретных служб». Затем их перевезли в Австрию с тем, чтобы набирать и обучать агентов, контролировать «подземные бункеры австрийской «Гладио», устроенные МИ-6 и ЦРУ, полные оружия, одежды, боеприпасов». Когда в 1999 году автор посетил штаб-квартиру МИ-6 на берегах Темзы в Лондоне, он не был сильно удивлен, когда ему сообщили, что МИ-6 не комментирует военные тайны.
