В последний день августа 1995 года Ельцин указ подписал. И ничего, что он противоречил трем статьям Конституции и закону о приватизации. Небо же не упало. Так в деле о разграблении имущества страны, именуемом приватизацией, наступил своеобразный апофеоз мерзости — раздача самых лакомых активов нефтяных компаний, металлургических предприятий, морских портов и пароходств. В итоге страна потеряла ценнейшие активы на сумму около 40 миллиардов долларов США, а в бюджет получила только миллиард 100 миллионов долларов. Ельцину на выборы благодарные олигархи преподнесли более 300 миллионов тех же американских, будь они неладны. Позже, в январе 1996 года, на сходке в швейцарском Давосе десять участников той посиделки у Березовского решили подбросить на избрание Ельцина еще 200 миллионов долларов. Здесь же решили, что Чубайс заслуживает хороших комиссионных. Не были забыты и авторы основных идей. Как уже указано выше, «Норни-кель» достался Потанину. Он также получил пост вице-премьера по экономике. А гениальный советник Лившиц стал министром финансов. Правда, ненадолго. Вскоре возвратился в советники. Тяжело работать он не привык. А советы давать — всегда готов!
Несмотря на предварительный сговор, драчку олигархи все-таки устроили. Вокруг ЮКОСа. Основным претендентом на крупнейшую нефтяную компанию России был определен банк МЕНАТЕП Ходорковского. Но были и конкуренты. Когда сделка «подвисла», менатеповец Кагаловский, прихватив с собой министра энергетики Генералова, пошел к Черномырдину. Никто им не сказал, что председатель правительства не при делах. Сказать им о своем отлучении от грабежа он тоже не решился. И пришлось ему звонить Коху как бы из простого любопытства.
— Кох, ко мне ребята из МЕНАТЕПа зашли. ЮКОСом интересуются. Что говоришь? Понимаешь? Ты на него погляди. Он понимает. Понимаешь, когда вынимаешь, хе-хе. Понимает он. Так ты там посмотри. Но чтоб по закону. Хорошо посмотри. Они к тебе зайдут. Понимает он, хе-хе. Давай только по закону. Смотри у меня!
ЮКОС, как и договорились, все-таки достался Ходорковскому. Как бы на аукционе. Но, по сути, путем заключения притворной сделки. А звонок Черномырдина? Так это же было простое любопытство. Какие могут быть претензии? Хотя как знать, не получив тогда ЮКОСа, может, и не сидел бы Михаил Борисович в местах не столь отдаленных.
После грабежа через так называемые залоговые аукционы общегосударственная экономика приказала долго жить. Из нее выдернули стержень, а криминальный капитализм, наоборот, получил надежную базу в виде крупнейших инфраструктурных объектов. Реставрация прежних экономических отношений теперь стала невозможной. А вот доплатить в бюджет разницу за халявно полученные активы раньше или позже новым собственникам придется. Лучше не откладывать. Ведь, как ни считай, 39 миллиардов долларов набирается. Больше десятой части бюджета страны.
Президентские выборы 1996 года были похожи на цирковой номер «хождение по канату под куполом» без страховки. Ради переизбрания Ельцина нарушалось все. Еженедельная бесплатная раздача 10 миллионов экземпляров газеты «Не дай бог!». Бесчисленные гастроли подкупленных популярных артистов. Откровенное шельмование соперников на телевидении и в печатных СМИ. Поездки полуживого Ельцина по стране с очередными денежными раздачами регионам и обещаниями избирателям сопровождались его неуклюжими выходками на сценических площадках. Врачи били тревогу и ничего не гарантировали. И делали все возможное, чтобы дотянуть кремлевского пациента до финиша. Но не смогли. Очередного инфаркта избежать не удалось. Причем в самый канун дня тишины. За день до выборов. Именно на это время было запланировано заключительное мероприятие — выступление Ельцина с обращением к «дорогим россиянам». А он в больничной палате. Пришлось в очередной раз дурить избирателя. За один день мастера из «Мосфильма» переоборудовали палату в кремлевский кабинет. В рубашке с галстуком, пиджаке и с безупречной фирменной прической усадили Ельцина за копию «президентского стола». Поработали и мастера макияжа. В кадре больной выглядел вполне здоровым. Записанное на телесуфлере очень краткое обращение было с трудом, но прочитано. Однако конкуренты сразу подняли крик: «Стране показали двойника!» Мол, на самом деле Ельцин при смерти. Они и простые телезрители не знали, что фарс был еще и комичным. Кандидат в президенты сидел за столом без штанов и в больничных тапках. Врачи и телемаги посчитали, что в такой ситуации полное облачение для пациента с больным сердцем будет излишней нагрузкой.
В это же время телевидение круглосуточно вещало, как трудится и многого добивается кандидат в президенты Ельцин. И одновременно рисовало картины голода, массовых репрессий в случае, если победит лидер коммунистов Зюганов.
Антикоммунистическая газета «Не дай бог!» еженедельно раздавалась на улицах, вокзалах и в аэропортах, вкладывалась в каждый почтовый ящик. Доставлялась во все учреждения и на предприятия. Два с половиной месяца она врала о достижениях Ельцина и морально насиловала население ужасами возможного зюгановского правления.
Дочь Татьяна сопровождала больного отца в поездках, чтобы помочь в случае необходимости и поддержать во время выходов к народу. К приезду в Ростов-на-Дону кандидат еле двигался. В полдень он еле выступил с речью на сцене зеленого театра и остался на концерт. Но во время выступления артистов разогретый Ельцин поддался настроению, взобрался на сцену и стал изображать что-то похожее на чарльстон или летку-енку, популярные в пору его молодости. Люди реагировали бурно: криками, свистом. Такого Ельцина они еще не видели. Дочь тоже увлеклась невиданным зрелищем, забыла о больном сердце отца и начала кричать: «Танцуй, папа». Через несколько минут, еле живой, он покинул сцену. В другие регионы уже не поехал. В гостинице собрал приближенных из числа сопровождения и объявил: «Я сделал все, что мог. Теперь дело за вами. Возвращаемся в Москву». На третий день уже в Барвихе его «догнал» тот самый пятый инфаркт.
Администрация президента и правительство, руководство регионов, городов и районов — все работали на выборы. Почти год никто своими прямыми делами не занимался. Неизбрание Ельцина для них означало конец карьеры.
А тем временем оставленную без присмотра страну терзали мародеры всех мастей. Коррупция расцвела пышным цветом именно в это время. Чубайс от имени предвыборного штаба требовал от руководителей государственных корпораций, олигархов и других крупных бизнесменов все больших и больших финансовых вливаний на проведения предвыборных мероприятий, а те в свою очередь ставили власти все новые и новые условия. Очень скоро все основные финансовые потоки государства (налоговые, таможенные, обязательного социального страхования, дорожного фонда, бюджетные, пенсионные и министерские депозиты) оказались в частных банках. В этих же банках оказались счета крупнейших компаний с государственным участием, таких как РАО ЕЭС, Роснефть, Газпром, ОАО РЖД, Транснефть. Это позволяло иметь постоянный безвозмездный остаток средств в десятки и сотни миллионов долларов. Малая часть банковской ренты уходила на выборы, а несравненно большая на скупку лучших государственных предприятий. За деньги государства у государства задешево скупалось государственное имущество. Вскоре семь крупнейших частных банков владели лучшей половиной государственных предприятий. То же самое происходило и на региональном уровне. Там тоже были свои банки. Власть позволяла украсть, а воры делились украденным с властью. Свои деньги на избирательную кампанию тратят единицы.
Результаты «выборов» позволили Ельцину обойти Зюганова, но для победы они были недостаточны. Понадобился второй тур. В этот раз в ход пошли прямые фальсификации и союз с другим успешным кандидатом генералом Александром Лебедем. В итоге Ельцин продолжил «насиловать» Россию еще четыре года. Зюганов протестовал, судился, но суды его доказательств не принимали.
Весь второй срок Ельцин бездействовал и позволял всем, кому был обязан своим избранием, грабить страну. Платой были также выгодные государственные подряды, получение дешевых кредитов, списание долгов перед бюджетом, предоставление налоговых льгот. Для видимости активной деятельности за эти годы он поменял четырех премьеров и около сотни министров.
Такое положение привело к тому, что вскоре в стране нечего было воровать и крупнейшие частные банки стали все больше набирать зарубежных кредитов под гарантии российского правительства. Доходы бюджета «худели» на глазах, расходы росли, и страна уверенно двигалась к финансовой пропасти. Чтобы как-то притормозить этот процесс, были выпущены государственные казначейские обязательства под выплату буквально через полгода неподъемных 70 процентов. Скупили их те же, кто промышлял бюджетным воровством, и они в очередной раз ограбили страну. По данным Генеральной прокуратуры, среди них оказались около тысячи крупных госчиновников, министров и даже некоторые лица из ближайшего окружения президента. В августе 1998 года ожидаемая катастрофа случилась и была названа странным для россиянина словом «дефолт». За три месяца до этого позорного для страны события по рекомендации олигархов премьером стал молодой министр энергетики Сергей Кириенко. Он и превратился в того козла отпущения, на которого свалили всю ответственность за принятие решения о дефолте. Однако он пришел в правительство в то время, когда предотвратить кризис уже было невозможно.
