Почему же создалось столь превратное представление о протестующих? Потому что информация шла от либералов и властей. Корреспонденты телеканалов подсовывали микрофоны Немцову-Рыжкову-Касьянову. И зрители думали, будто они и есть лицо движения. Что выгодно и либералам ("смотрите, какая у нас мощная поддержка!"), и властям, которые умело противопоставили бузящих столичных "бездельников" "простому" народу, денно и нощно вкалывающему в провинции. Не упустили шанса и патриоты-державники, собиравшиеся на Поклонной. Они получили зримый образ врага, а наличие противника, как известно, консолидирует собственные ряды. В тактическом плане - победа. В стратегическом, на мой взгляд - поражение.
Основная масса "несогласных" движима той же заботой о стране, что и государственники-патриоты. На Болотной клеймили "жуликов и воров", а что, на Поклонную пришли их защищать? На Болотной требовали честных выборов, а разве на Поклонной кричали: "Обмани!"? Да, при этом называли конкретные имена - и вот здесь отношение было, действительно, разным.
Но искусство политики в том и состоит, чтобы привлекать оппонентов на свою сторону. Если, подчеркну, их главные цели не противоречат сути твоего собственного движения. С либералами типа Немцова союза быть не может. А вот какие такие "непримиримые" противоречия разделяют патриотов-государственников и патриотов-националистов, левых державников и левых "несогласных", не понимаю!
Мне скажут: все это умозрительные рассуждения, а в реальности они противостоят друг другу. Отвечу: после московских митингов, где они были разделены, ребята с Болотной и Поклонной вместе работали в разрушенном наводнением Крымске. Восстанавливали город сообща.
Главная разделительная линия проходит не между Болотной и Поклонной, а между теми, кому небезразлична судьба страны, как бы они ее ни понимали, и теми, кому все "фиолетово". Я четверть века стучусь в людские сердца, и все время слышал: "Не напрягай. Отстань. Мне это по барабану". И, наконец, появились те, кому не все равно! И вы хотите, чтобы я осудил их? Да ни за что! Поймите, мы не можем позволить себе роскошь отталкивать молодых, энергичных, неравнодушных. Особенно сейчас, когда страшный вопрос "быть или не быть стране" повисает в атмосфере почти поголовного безразличия.
Всплеск митинговой активности произвел на меня такое впечатление, что коренным образом изменил замысел моей книги. Я начал ее буквально за упокой - после взрывов в московском метро весной 2010-го года. Теракты накладывались на общий фон - экспансия мигрантов, грозящая заместить русских в родной стране, демографический спад в коренных областях России и абсолютное равнодушие основной массы населения к происходящему. Тогда и родилась мрачная метафора, давшая первоначальное название книге "Поезд убирается в тупик". Слышали, как говорят на конечной: "Поезд убирается в тупик, просьба освободить вагоны". Мне показалось, что подобным образом обращаются ко всем нам, русским.
Но события переросли книгу. Начались многотысячные выступления, вернулась политическая активность, жизнь, с неотделимой от нее борьбой мнений и общественных сил. В свою очередь, эта, как говорят сейчас, "движуха", вписалась в глобальный контекст. Мир забурлил. На пике протестов манифестации несогласных с нынешним положением дел проходили в 900 городах на всех континентах.
Моя книга разломилась на две части. Одна сохранила название "Поезд убирается в тупик", вторую я озаглавил "Будущее рождается на площадях". Общий заголовок - "Человек на площади". Что объединяет эти части? Любовь к России и вера в человека. Убежден: неравнодушные способны возродить страну.
"ЗАВТРА". Вы, наверное, не станете раскрывать всех карт, но хотя бы намекните - чем книга, в итоге, закончится?
Александр КАЗИНЦЕВ. Последняя глава будет называться "Матрешка кризисов". Об экономическом спаде не говорят разве что немые. Однако это не изолированное явление. Британский политолог Барри Гиллс справедливо считает: глобальный кризис - это система взаимосвязанных кризисных процессов.
С экономическим кризисом тесно связан моральный. Эксперты подсчитали: 1% населения Земли владеет почти половиной мировых активов. Доходы этого процента растут, тогда как благосостояние остальных падает.
Эти кризисы накладываются на еще один - цивилизационный. По прогнозам аналитиков, к 2050-му году 49% мирового ВВП будут формировать азиатские экономики и только 7% зона евро, а доля США сократится в два раза - до 11%. Это не просто изменение показателей - слом привычного, прежде всего на Западе, строя жизни. Все эти кризисы знаменуют крах западной модели капитализма, в которую столь опрометчиво и с такими неисчислимыми жертвами втиснулась Россия. Эта драматическая ситуация таит серьезнейшие угрозы, но и дает надежду на обновление. Надо готовиться к переменам, анализировать их, искать место России в меняющемся мире.
Материал подготовила Анна СКОК
Редакция газеты "Завтра" сердечно поздравляет нашего друга и соратника Александра Ивановича Казинцева с его 60-тилетием
Владимир Бондаренко
5 декабря 2013 1
Культура Общество
На "Большой книге" уже восьмой год ищут самую Большую (в художественном смысле) книгу, книгу - событие. И упорно не находят. К примеру, в прошлом году чуть ли не нашли книгу отца Тихона Шаргунова "Несвятые святые", но сами же испугались, и отдали премию невесть кому. "Большая книга" боится, как огня, книг писателей-патриотов, от Проханова до Лимонова, от Распутина до Личутина, "Большая книга" боится, как огня, писателей эпатажно-хулиганистых, таких, как Владимир Сорокин и Виктор Пелевин, она, как дама из приличного общества, боится ступить из кареты на грязь жизни под ногами, надо, чтобы кто-то шубу сверху на грязь кинул, как делали русские купцы своим изнеженным фавориткам.
Вот и на этот раз "Большая книга" никак не замечена ни в патриотизме, ни в мракобесии, ни в матерщине, обошлась и без Сорокина с его "Теллургией", и без Куняева с его великолепными мемуарами, и без последнего советского писателя Юрия Полякова с его "Глиняным трубачом". Всё было как всегда интеллигентно. Надо сказать, что вкус у "Большой книги" есть, совсем бездарных писателей она не отмечает. Всё-таки в членах её Академии, выбирающих лауреата, немало качественных экспертов. Среди них и я, Владимир Бондаренко. Но называю себя не из хвастовства, а для объяснения своего угрюмого одиночества на этом либеральном празднике жизни. Казалось бы, "Большая книга" - проправительственная премия, пропутинская премия, а Путин нынче такой патриот? Но среди членов жюри, членов Академии на сто мест нашлось место лишь одному писателю из нашего, самого многочисленного, Союза писателей России, ни Николаю Дорошенко, ни Александру Сегеню, ни Геннадию Иванову места не досталось. Мой девиз - на территории России всё должно быть русское, и потому я ни от каких мест в жюри или в списках участников литературных собраний не отказываюсь, и другим не советую. Я откровенно упрекаю Станислава Куняева за то, что он не явился на путинское литературное собрание. Хоть с места чего-нибудь, да выкрикнул бы.
Вот и на "Большой книге" я всегда принимаю активное участие. Тем более, среди членов жюри есть и старые знакомые, умеренные либералы, не чурающиеся общения со мной, те же Павел Басинский или Сергей Чупринин, так что обсудил с ними и проблемы литературы. Пусть даже в лонг-лист не попадают книги патриотов, но и из либеральных книг можно выбрать наиболее яркие и достойные. Тем более, что и среди либералов уже есть немало скрытых патриотов.
К примеру, когда-то активный либерал, уральский критик Сергей Беляков сегодня уже в чем-то консервативнее меня. И я с радостью отдал свои десять баллов за его книгу "Гумилев, сын Гумилева" - о великом ученом, Льве Николаевиче Гумилеве, последнее прижизненное интервью с которым печаталось в нашей газете. Конечно, моих баллов не хватило, но в итоге второе место среди лауреатов он занял. Чему я откровенно радуюсь. Надеюсь, и книгу Сергея прочтут, и от репутации какого-то профашиста Лев Николаевич окончательно избавится хотя бы после смерти.
Третье место в списке лауреатов занял мой давний приятель, интереснейший прозаик Юрий Буйда, книги которого всегда привлекательны, читательны и неожиданны. И эта новая книга "Вор, шпион и убийца" уже своим названием приманивает самых массовых читателей, в результате вовлеченных в самую серьезную литературу. Ибо в романе нет ни воров, ни убийц. Но пока ты в этом разберешься, уже увлечешься сюжетом, и дочитаешь роман до конца.
Главным лауреатом этого года стал писатель и ученый из Петербурга Евгений Водолазкин, специалист по древнерусской литературе, сотрудник знаменитого Пушкинского дома. Его роман "Лавр" даже написан как бы языком средневековой Руси, и потому, конечно, массового читателя он вряд ли обретет. И главным книжным событием не станет. Но книга вполне достойная. Это как бы житие святого. Главный герой - средневековый врач, и святой и юродивый одновременно, путешествующий по миру, исцеляющий одних, но не сумевший спасти свою же рожавшую женщину и её ребенка. Есть, конечно, в романе и дух постмодернизма, сочетание древности и современности. Умная интеллигентная проза, которую и пишут специалисты из Пушкинского дома, знатоки Древней Руси.
