и думаешь: на кой нам чёрт свобода,
когда мы в ней как окуни в сетях?!
РЕФЛЕКСЫ
рождённый ползать
летать желает.
мурлычет кошка,
собака лает.
в фольгу завёрнут
кусочек секса.
в мозгах — ни мысли,
одни рефлексы.
есть только мясо,
есть только тело.
душа как будто
бы отлетела.
хотя неправда,
душа-то бродит.
а если с телом
и происходят
метаморфозы,
то это — старость.
к тебе коварно
она подкралась.
ну, выпей водки,
кефиру, чаю…
грехи любые
себе прощают.
уж где засунул,
так там и вынешь…
аппендикс в чреве,
кремлёвский идиш
и шерсть на ж... —
лишь атавизмы.
долой уродов,
позор буддизму!
привет буддизму,
позор уродам!
в тюряге место
слепым народам.
нас презирают,
нас ненавидят.
я улыбаюсь.
Господь всё видит.
летать рождённый
желает ползать.
он, видно, принял
двойную дозу.
мы не уроды
и не красавцы.
мы не святые
и не мерзавцы.
и нам непросто
определиться,
когда браниться,
когда молиться.
ЛИРИЧЕСКИЙ ОПЫТ
ненужное вычеркнуть. вычеркнуть всё.
знакомую плоть, искривлённые тени,
весеннюю лужу в арбатском дворе,
ущерб от случившихся вдруг сновидений.
ненужное вычеркнуть. вырвать. сломать.
продать за гроши перекупщику дряни.
иначе оно прорастёт сквозь асфальт,
замучит ночными звонками от пьяни.
червяк, извиваясь, висит на крючке.
приманка, добыча… хорошие ноги.
и губы впиваются в губы… зачем
ты должен мораль поместить в эпилоге?
ненужное выронить, выплюнуть, смыть
как грязь или кровушку с кафельной плитки.
не верю, что можно судьбу изменить,
однако свои не оставил попытки.
ненужного много, а нужного нет.
ты врёшь, но порою готов проболтаться.
ненужное вырезать, сглазить, избить,
убить и потом продолжать измываться.
кромсать на куски мертвечину, топтать,
калечить, как бездарь уродует песню.
ну, в общем, жестоко и больно любить,
пока это мёртвое вновь не воскреснет.
АЗИЯ ВНУТРИ
какие-то монголы по Арбату
туда-сюда гуляют не спеша.
им, видно, это нравится, монголам,
собою Третий Рим заполонить.
пока аборигены пребывают
в прострации, ждут осени, молчат,
довольно многочисленное племя
туристов мягко бродит по Москве.
сейчас туристов, в будущем — хозяев…
проснёшься утром, глянешь в зеркала
и от зеркал со стоном отшатнёшься:
там плоский нос и узкие глаза.
и ничего славянского, святого.
ты — монголоид. Азия внутри
и Азия снаружи. и рука,
привыкшая креститься, вдруг замрёт.
и в голове задвигаются мантры.
почешешь пальцем жёлтое лицо,
по-тарабарски выбранишься матом
и снова ляжешь в мятую постель:
авось тебе приснится добрый сон.
БРАНЬ АСКЕТА
а лето переходит в бабье лето.
а бабье лето плавно перейдёт
в разнузданную осень, в брань аскета,
в жуть, что у нас полжизни украдёт.
до судорог кого-то зацелуют.
и кто-то, выпив стопку, будет пьян.
и нищего собратья обворуют.
и мёртвый вождь закурит свой кальян.
под окнами русалки захохочут.
по-пушкински окрасятся леса.
и скажет старый пень, что снова хочет
упасть лицом в чужие телеса.
мне станет слишком скучно, слишком пусто.
начну очередных я ждать утрат.
мне опротивет всякое искусство.
я осени уже не буду рад.
прохожие вдруг сделаются слепы.
слепых, немых, глухих здесь легион…
и я сбегу из этого вертепа,
как из Москвы бежал Наполеон.
ТРУДНОЕ ВРЕМЯ
трудное время зима:
хочется тёщу убить.
даму большого ума
хочется стулом лупить.
я потому что садист,
гад и проклятая тварь.
совестью крепко нечист.
тёща кричит: ну, ударь!
я зазвездил ей по лбу
так, что зашибся кулак.
тёща включилась в борьбу:
мол, душегубец, дурак.
вот и колбасимся мы.
ей откушу завтра нос.
нас доведёт до тюрьмы
пошлый квартирный вопрос.
жрёт же она как Дюма.
глянешь и тянет запить.
трудное время зима:
хочется тёщу убить.
СЕВЕР
арктический воздух, вторгаясь в родные пределы,
морозит двуногих животных и портит машины.
в России хватает и снега, и страшного дела.
и воткнуты в небо нордических елей вершины.
здесь души порой тяготятся инстинктами плоти.
но вымерзнет похоть, и оргию сменит аскеза.
смешенье креплёных напитков предшествует рвоте.
хрупка на морозе пластмасса, и жгётся железо.
есть Север, который для многих как смерть неизбежен.
есть страны, которым милее судьба Атлантиды.
ко льду бледным лбом прикоснёшься, и звон этот нежен.
а если разлепишь глаза, открываются виды.
пусть воет под окнами нашими белая сука.
пусть язвы земные стремительный снег укрывает.
у каждого — личная ересь и личная мука.
арктический воздух пусть лёгкие нам разрывает.
УТОПЛЕННИК
утопленник глядит из-подо льда
и ничего не видит — лёд заснежен.
зима. в мозгах одна белиберда.
зато вкус рыбы делается нежен.
о камень точит ногти на руке.
шум города не слишком донимает.
утопленник живёт в Москве-реке,
но тайно о реке-Неве мечтает.
в России много рек, озёр, болот,
готовых обернуться Светлояром…
достаточно открыть разбухший рот,
и окунь лезет в рот буквально даром.
и в гости царь природы водолаз
к утопленнику изредка заглянет.
и сальный анекдот в который раз
рассказывать, посмеиваясь, станет…
зима. скупают водку рыбаки.
на снегоходах долбится элита.
и ангелы сморкаются в платки.
и бесы трут замёрзшие копыта.
КРАСОТА
была бы койка, чтоб бросить тело.
хочу, чтоб тёща разбогатела.
была бы рюмка, чтоб выпить водки.
была бы воля напялить шмотки.
была б структура, чтоб развалиться.
была б столица, чтоб веселиться.
была бы милость к пропащим людям.
была бы попа, и были б груди.
но нету денежного прироста.
и мозг болвана устроен просто.
попала в морду головка мака.
забил, зажарил и съел собаку.
и ухмыльнулся, когда проснулся,
и как-то хищно вдруг облизнулся.
была бы совесть, чтоб было стыдно.
краснеют уши, а глаз не видно.
была б Россия, чтоб тут родиться
и чтоб по жизни нам тут влачиться,
и чтобы в нужные сдохнуть сроки,
и отрешиться от всей мороки.
была бы дырка, была бы палка.
была б ворона, была бы галка.
была бы песня про всё такое,
игра в чудовищ, борьба с тоскою
и пуля, что пролетает мимо.
и красота, что неистребима.
СКОРО ЗИМА
это… скоро зима. скоро выпадет снег.
прояснится в мозгах у духовных калек.
заработает мысль, где бы денег украсть.
хоть немного срубить и при том не попасть.
даже голод в морозы особенно лют.
денег, денег давай! — жёны песню поют.
водка, мясо, любовь, пиво, хлеб и вино,
шмотки, чтиво, бензин, дурь и порнокино…
вся Россия того… или, к счастью, не вся…
водка, титьки, бензин… океаны вранья…
огороды костей, парники черепов.
прохудился "кондом"… кошка ловит клопов…
и бездомные псы ночью сильно орут
их отлов прекращён: сами вымрут? не мрут.
скоро, скоро зима мир почистит вокруг.
курит, но бросил пить мой спивавшийся друг.
я трудился с весны и кряхчу до сих пор.
строю что-то. сломал вот уж третий топор.
строю что-то… зимой, может быть, отдохну.
к середине зимы простужусь и чихну.
так, чего-то хотел. лучше не вспоминать…
лучше матом шипеть, чем безвольно стонать…
мой не спившийся друг скажет жёстко и зло:
разучился писать. просто гонишь фуфло.
я цинично кивну головою в ответ.
бесполезен любой бесполезный совет.
нам спасаться зачем? от чего? почему?
ничего не спасти. неподвластно уму.
сам я эту беду чем-нибудь да залью.
до свидания. чао. гудбай и адью…
проштудировал жизнь, как талмуд — иудей.
ведь не бисер же свиньям… пишу для людей.
28 октября 2003 0
44(519)
Date: 28-10-2003
Author: М.Ковров
ДОПЛАТНЫЕ ПИСЬМА
Федор Абрамов, оказываясь в Москве, любил заходить в ЦДЛ. Где с тебя сразу слетал провинциализм. Так и на этот раз. Снял пальто на вешалке, легко преодолел три ступеньки, разбежался глазом. Среди цветастых афиш нелепо торчал листок, потому и вчитался. Письменными буквами от руки сообщалось о смерти 31 октября 1973 г. члена СП с 1934 г. Бориса Викторовича Шергина. Ни фотографии, ни указания о дне похорон. Какой-нибудь ударник, призванный в литературу в тридцатые годы. А может, это тот Шергин... Нет, не может быть, о том рыдал бы сейчас весь Дом литераторов. Спросил. Никто не знает. Позвонил Юре Галкину, и Юра говорит: да, тот самый.
