А кровожадный диктатор вывел свою страну по продолжительности жизни на первое место на континенте. И ведь пока народ живёт — он всё время что-то жрет! Вот что страшно западной демократии: в далёкой стране её объедают.
С целью уничтожения ромашки непростой жестокий диктатор рассылает своих наймитов по всей стране, чтобы они с корнем вырывали обречённый злодеем цветик. К тому же, как доложила американская разведка, пособники диктатора — учёные — разработали химическое оружие для тотальной борьбы с ромашкой, и, вооружившись противогазами и опрыскивателями, рыскают по стране, фукая отравляющими веществами на места компактного цветения обречённого растения. В подобные зверства в наш просвещённый век невозможно поверить! Офицеры спецслужб, оснащённые тяпками, под корень выпалывали ромашку, крича: "Так не доставайся же ты никому!" Специально обученные агенты под видом романтических девушек срывали ромашки, отрывая лепестки, приговаривая "любит — не любит". Растению было больно, оно страдало, но это не трогало жесткие сердца. И. как стало известно мировой общественности, любовницы диктатора, зная о своей безнаказанности и пользуясь своей вседозволенностью, плели венки из этого редчайшего цветка
Но о готовящемся тотальном уничтожении и уже начавшихся зверствах стало известно прогрессивному человечеству: все агентства мира бились в благородной истерике: прекрасное на грани исчезновения, положим конец варварским замыслам самодура! О том, что он готовится к таким действиям и уже проводит их, сам законно избранный руководитель суверенного государства узнал из новостей западных агентств. А о редком диковинном растении на территории страны не было известно ни местным жителям, ни учёным. Его и не было. Как оказалось. Но разве это так уж важно, когда речь идёт о спасении прекрасного? Не будьте, чёрт возьми, формалистами. Поэтому, когда руководитель государства пытался объясниться, приверженцы свободы слова застенали: "Да он всё врёт! Посмотрите телекадры совещания, на котором он сурово требует расправы". Вот — совещание, вот диктатор собственной персоной, а закадровый голос диктора вещал о том, что узурпатор требовал не оставить ни пестика, ни тычинки от беззащитного растения.
Миллионы людей во всём мире видели своими глазами в телевизере. Никаких сомнений: зло грядёт!
В действительности показали кадры с совещания по борьбе с коррупцией, с которой руководитель страны, не замешанный ни в каких скандалах, с суровым видом требовал беспощадной борьбы.
Но демократический аналитик, сидящий в тысячах километрjd от места действия, уверял ("мамой клянусь!"), что именно о расправе над представительницей флоры шла речь на диктаторской сходке.
В расчёт не бралось, что в стране — самый большой ботанический сад на континенте, семена растений рассылаются по всему свету. Страна — самая зелёная за счёт сурового закона по отношению к браконьерам. Но правозащиту интересовала только судьба ромашки.
На помощь растению поспешила вся мировая демократия, жахнув по стране бомбами и ракетами под лозунгом "Спасём ромашку!" О наличии ромашки особенной свидетельствовали лишь американские ботаники, которые, по их утверждениям, тайно побывали в стране и обнаружили новую форму жизни. Показывали фотографии с размытыми контурами лепестков, слабыми намеками на пестики. Европейские коллеги американских следопытов вторили: уникальный экземпляр, обладает неисчислимыми полезными свойствами, которые помогут исцелять больных СПИДом и сердечной недостаточностью (об этих заболеваниях можно будет навсегда забыть). Станет заменой цезия и плутония в атомных реакторах, и таким образом энергетическая проблема человечества будет решена. Одним лепестком ромашки можно прокормить в течение дня семью из 4 человек — настолько питательно это растение.
И столь радужные перспективы всего прогрессивного мира решил похоронить кровожадный враг рода человеческого!
Когда передовая общественность узнала о зверствах тоталитарного диктатора, уготовившего бедному растению незавидную участь, потребовала справедливого возмездия.
Уничтожение диктатора и 500 тысяч граждан страны во имя ромашки было признано благим, способствовавшим и установлению демократии.
Купить шевроле каптива 2011 : обзор внедорожника.
Фёдор Гиренок -- Движение покоя
Возможны два взгляда на историю. Первый — это взгляд людей, которые думают, что история была всегда и всегда она куда-то шла. Они верят, что у неё есть логика и есть смысл. В случае заминки истории всегда находятся люди, которые подталкивают её в нужном направлении. Другой взгляд — это взгляд людей, которые понимают, что история никуда больше не идёт, у неё теперь нет ни логики, ни смысла, и нужно очень постараться, чтобы в неё сегодня попасть. Она когда-то началась и однажды тихо закончилась. Но закончилась она не страшным судом, не победой добра над злом, а вхождением мира в состояние после истории.
История — это иудео-христианская идея. Все мы помним о снах фараона и о толковании этих снов Иосифом, о том, как семь тощих коров поглотят семь тучных коров, а семь иссушенных колосков пожрут семь полных колосков. Так предъявила себя миру история, у которой есть начало, середина и конец. И в начале важно думать о том, что будет в конце. В истории время как бы линейно растягивается, и то, что случится в конце, будет зависеть от того, какие смыслы мы извлечём в середине.
КОНЕЦ ИСТОРИИ
История, как матрёшка, включает в себя много историй. Но это множество конечно. Первый признак того, что всемирная история закончилась, состоит в невозможности извлечения смыслов. Смыслы невозможно стало извлекать потому, что события заместились сообщениями о событиях. Одно событие сменяется другим событием с такой скоростью, что между ними невозможно поместить сознание. События, не соединённые сознанием, перестали иметь последствия, и поэтому составлять историю они уже не могут.
Второй признак заключается в утрате людьми всяческих надежд и ожиданий. Очарование истории состояло в том, что она всегда что-то прятала в конце, давая надежду на то, что впереди будет то, чего не было в начале, что завтра будет лучше, чем сегодня. Но история, вывернув, как "викиликс", изнанку, утратила свою загадочность. Она ничего больше не прячет, в ней нет оснований для надежд, ибо что было, то и будет. История лишилась очарования.
Третий признак связан с прошлым. Поскольку есть история, постольку у каждого из нас должно быть прошлое. Чтобы появилось прошлое, нужно научиться что-то переживать. Пережить и забыть, ибо забвение — это условие того, чтобы мы вообще что-то помнили. Из того факта, что на смену апрелю непременно приходит май, никакой истории еще не следует. Сам по себе май не принесёт нам новых смыслов. Почему? Потому что вещи, которые забываются, уходят в прошлое, а с нами остаётся память. Но сегодня всё изменилось. Мы сталкиваемся с тем, что нами по каким-то причинам не может быть пережито. И поэтому непережитое, как, например, феномен Сталина, не уходит в прошлое. А поскольку оно мучает нас, не дает нам покоя, постольку мы его вытесняем под видом, например, десталинизации сознания. Но вытесненное уходит не в прошлое, а в будущее, из которого оно постоянно к нам возвращается. То есть возвращается к нам то, смысл чего от нас ускользнул, ибо не был нами извлечен, и поэтому мы принуждены всякий раз заново встречаться со своим непониманием, которое предстаёт перед нами как наше незабвенное. Эта незабвенность непережитого и вводит нас в пространство пата.
ПАТ
Пат узнаётся по подвешенному состоянию, в которое люди попадают не по своей воле. Никто не любит это состояние, потому что в нём ничто не определено, все неясно. Пат отключает причинный механизм действия. В нем не работает и смысловая детерминация. А это значит, что волевые усилия ни к чему в нём не приводят. Поскольку человеческий мир — это, по существу, мир как воля и представление, постольку в патовых ситуациях этот мир деградирует, обесчеловечивается. Никто не знает, куда ему плыть, ни для кого нет попутного ветра. Действие с нулевым результатом, как бег на месте, останавливается на том, с чего когда-то начинали. Мир после истории оказывается миром без субъекта. Вот эти бессубъектные действия и явили себя миру в новых арабских революциях и, конечно же, в том, что происходит в Ливии и вокруг неё.
ПОЧЕМУ ЛИВИЯ — ЭТО НЕ КУБА?
Ливия — это не Куба, а Каддафи — не Батиста. Почему? Потому что Ливия живет после истории, а Куба — это сама история. Каддафи устраивает ничья в гражданской войне, Кастро устраивала только победа.
