ИЗВЕСТНЫЙ ПИСАТЕЛЬ Александр Солженицын, большой пророк и, по собственной аттестации, "меч Божий", а также владелец двух огромных поместий и нескольких царских чертогов по обе стороны океана (в штате Вермонт, США, и в Троице-Лыкове, под Москвой), монашеским образом жизни скопив к восьмидесяти годам деньжат, учредил литературную премию своего собственного лучезарного имени, ежегодно героически отстегивая на это 25 заморских тысяч. Факт в мировой литературной жизни беспримерный.
Откуда у пророка деньжишки? Да, видимо, прежде всего это гонорары за полубессмертный "Архипелаг", клонированный всеми русофобскими издательствами мира. И вот составил жюри: первый издатель "Архипелага" известный антисоветчик и лауреат русской Государственной премии Никита Струве, живущий во Франции, последний живой пушкинист Валентин Непомнящий, критикесса "Московских новостей" Людмила Сараскина, критик "Литгазеты" Павел Басинский, ну и, конечно, супруга фундатора Наталья Светлова, неустанно работающая там под руководством своего титана, пророка и живого классика. Отменная компания! Знаменитые имена! Блистательная плеяда! Кто ж не знает хотя бы, например, эту Сараскину и ее эпохальных сочинений? По некоторым сведениям, именно она, а не кто другой, играет в жюри главную роль. Если так, то это жюри целесообразно было бы именовать "Сараскина контора".
4 мая состоялось очередное вручение Солженицынской премии. На этот раз лауреатом оказался прославленный писатель Валентин Распутин. У него немало премий да наград: два ордена Ленина, Золотая Звезда Героя, кажется, две премии России, премия Льва Толстого... И всё талантливый писатель получил, бесспорно, по заслугам. Но это государственные советские регалии, а вот теперь будет еще и частная антисоветская. Что ж, такое сочетание разнообразит жизнь, делает её многокрасочной и полифоничной. Да еще ко всему перечисленному, что надо отметить особо, Валентин Григорьевич безропотно принял от Владимира Бондаренко, Виктора Кожемяко и других чувствительных почитателей еще и титул "совесть народа", что повыше и потяжелее, чай, титула "совесть интеллигенции", коего были удостоены ранее по инициативе Старовойтовой, Чубайса и других чувствительных почитателей два ныне, увы, покойных академика — А.Сахаров и Д. Лихачев.
К послужному списку В. Распутина можно добавить, что, став в лихие времена советником Горбачева, писатель пришел от него в восторг: "Это вообще очень мудрый человек!" ("Славянский вестник" №8-9, май 1991). И это сказано было, заметьте, на седьмом году горбачевского правления! После того, как подлинная суть самовлюбленной балаболки давно стала ясна уже всем, кому дорога Родина, и честные люди мечтали, как бы избавиться от него. Факт загадочный.
Шоу 4 мая меня не удивило отчасти по причине вышесказанного. Да и вообще, дело давно шло к тому. Распутин всегда пламенно нахваливал и оборонял пророка Александра. Так, еще в 1990 году выразил твердую уверенность в том, что" пером Солженицына водит глубинная правда, очищенная от скверны не с одной лишь стороны, чтобы скрыть другую, а выявленная полностью и издалека". Тут сразу возникал вопрос: да читал ли уважаемый почитатель сочинения своего кумира? Ведь тот давно и без обиняков объявил свое кредо: "Жизнь я всегда вижу, как луну, только с одной, с худшей стороны". Откуда же взяться у такого писателя глубинной правде, очищенной от скверны со всех как есть сторон?
А не так давно случилась такая история. В "Нашем современнике" №11-12 за 1998 год была напечатана о пророке Александре статья живущего в США русского писателя Владимира Нилова "Образованец обустраивает Россию". Нилов считает, что деятельность Солженицына — "преступление против Родины", что он "был в первых рядах легиона могильщиков нашей страны", ибо не только поздравил Ельцина в августе 1991 года с антисоветским переворотом, а потом, вслед за Окуджавой, благословил расстрел Верховного Совета, но и задолго до этого "растлевал национальное сознание народа, идеологически готовя страну к предательству Горбачева, Яковлева, Ельцина". Автор доказывал, что всю свою "известность в мире — и состояние! — Солженицын снискал бешеным антикоммунизмом, антикоммунизмом вплоть до гибели России", дошел в этом "даже до безразличия" к исходу Великой Отечественной войны. Действительно, добавим тут, в том самом "Архипелаге", шедевре патриотизма, он так рассуждал о возможности победы немцев: "Подумаешь! Висел портрет с усами, повесим с усиками. Украшали елку на Новый год, будем на Рождество..." Всего-то и делов. И можете вы представить себе в "Войне и мире" такое: "Эка беда, коли победят французы! Висел портрет русского царя с бакенбардами, повесим портрет бритого корсиканца"... Там же, в "Архипелаге", повествуя о той поре, когда у нас еще не было атомного оружия, пророк восклицал: "Будет на вас Трумэн с атомной бомбой, будет!.." А оказавшись в Америке, он молится в церкви: "Господи, просвети меня, как помочь Западу укрепиться... Дай мне средство для этого!" Такие молитвы могли бы возносить генерал Власов, ельцинский вице-премьер Кох, красотка Новодворская...
Статья Нилова ужасно не понравилась В.Распутину и еще двум членам редколлегии журнала — И.Шафаревичу и В.Бондаренко, друзьям титана. В четвертом номере за прошлый год они выступили с письмом, в котором предлагали в пику этой статье опубликовать о "крупном таланте, имя которого знает весь мир", такую статью, которая восстанавила бы его репутацию. Даже по соображениям простой логики, это было крайне странно. В самом деле, ведь до этого журнал так отменно поработал на репутацию пророка! Весь 1990 год печатал солженицынское "Красное колесо".
Но это не всё. В 1988 году был большой вечер, посвященный 70-летию "писателя-подвижника", а через два года в виде напутствия или предисловия, что ли, к "Колесу" журнал напечатал пять статей, написанных ораторами этого вечера на основе их выступлений.
И вот образчики их вдохновенной элоквенции. Владимир Солоухин: "Солженицын — сын российской культуры, сын Отечества и народа, борец и рыцарь без страха и упрека, достойнейший человек... Игорь Шафаревич: "Как писатель, мыслитель, человек Солженицын ближе к Илариону Киевскому, Нестору или Аввакуму, чем к каким-нибудь (!) поздним стилистам (!) — к Чехову или Бунину"... Владимир Крупин: "Я как писатель обязан очень многим, если не всем, Александру Исаевичу... Страдания, которые перенес Александр Исаевич, возвышают его над всеми нами"... Леонид Бородин: " Солженицын явился той опорой, которая была нам так нужна... "Архипелаг" — это реабилитация моей жизни (посвященной борьбе против советской власти. — В.Б.)... В лагерях мы считали Солженицына нашим представителем на воле". Наконец, вот что сказал и сам Валентин Распутин: "Солженицын — избранник российского неба и российской земли... Его голос раздался для жаждущих правды как гром среди ясного неба... Великий изгнанник... Пророк... " (Все цитаты из "НС" №1,1990). За такие песнопения и я, не скупясь, отстегнул бы 25 тысяч заморских, окажись они у меня в заначке от жены...
И все эти акафисты литературных звезд, как и само "Колесо", были даны тиражом в 500 тысяч. А статья безвестного В.Нилова — 13 тысяч, то есть почти в сорок раз меньше. И, однако же, какой всплеск благородного негодования!
КАК ВОЗНИКЛА, казалось бы, очень странная близость, общность, даже любовь Распутина к Солженицыну, и какова природа сего феномена? Нам говорят: "Солженицына и Распутина объединяет самое голодное и тяжкое для них обоих послевоенное время: для первого — время экибастузского особого лагеря, для второго — время несытого сибирского детства". Пардон, но ведь это время "объединяет" миллионы, и что? Может, голод "объединил" Распутина и с Горбачевым, почти года два находившимся в оккупации? Они и по возрасту гораздо ближе. А тогда почему не "объединил", допустим, с Ярославом Смеляковым, голодавшим и в финском плену, и в наших лагерях при всех режимах? Я не знаю, каким было детство Распутина, но Солженицын за всю свою жизнь никогда не бедствовал, не голодал и не знал нужды. До войны, в школьную и студенческую пору, за спиной работящей матери он, в отличие от большинства сверстников, так благоденствовал, что едва ли не каждый год проводил каникулы в увлекательных туристских походах: то на лодке по Волге, то на велосипедах по дорогам Крыма, то пешочком по сказочным тропам Кавказа или шляхам Украины... А сверстники все каникулы обливались потом на самых черных работах, чтобы скопить денег на учебу. Ну, во время войны всем приходилось туго, и вполне возможно, что в обозной роте, а потом в военном училище, где Солженицын провел почти два первых года войны, и он затягивал ремень потуже. Однако, оказавшись весной 1943 года на фронте, он, офицер, уж, конечно, не ел конину, как приходилось нам, солдатушкам, допустим, той же весной под Сухиничами, что, впрочем, тоже не было голодом. Ведь не от голодной и не от смертельно опасной жизни послал он денщика за две тысячи верст в Ростов, и тот (после войны ловкач укатил то ли в США, то ли в Израиль) по умело состряпанным фальшивым документам привез Солженицыну прямо в уютную землянку молодую жену.
