Затем прочел об открытии канадских медиков. Эвангелос Микелакис из Университета Альберты к 2006 г. открыл, что очень простой химический реактив — дихлорацетат (натриевая соль дихлоруксусной кислоты) при небольших дозировках уменьшает раковые опухоли разного рода и разной дислокации втрое за три недели. Он это установил при испытании в пробирках и на животных и разработал теоретическое обоснование этого явления. До перенесения на людей — пробивания разрешений на клинические испытания, многолетней проверки и т.п., — срок обычно большой, многолетний. Те, кто уже болен раком, разумеется, до конца этих испытаний не доживут.
Дело еще осложняется тем, что фармакологические компании встретили без всякого энтузиазма эту перспективу нового лекарства от рака. Успех лекарства означал бы свертывание производства неимоверно дорогих нынешних препаратов (а их бездна) и замену их очень дешевым препаратом, на который даже патент взять невозможно, потому что это давно известный химический реактив, продающийся в обычных магазинах химреактивов. Конечно, там продается вариант для химических опытов, а не для медицинского применения, т.е. не столь чистый. Но и как лекарство этот реактив применялся (в лечении детей) и даже специально выпускался для медицинских целей. Он поступал в детские больницы для лечения нарушений метаболизма. Для этих целей он оказался безрезультатным, и его больше не применяют и не выпускают. Исследования в Университете Альберты если и не застопорились, то замедлились, хотя большие, подробные статьи в солидной медицинской печати опубликованы.
Исходя из этого, больные раком американцы стали сами ставить на себе эксперименты, применяя дихлорацетат. Они списались друг с другом по Интернету и организовали собственный сайт (thedcasite.com), где стали публиковать все медицинские материалы, ставшие доступными, и результаты своих экспериментов, обмениваться опытом применения. К американцам вскоре присоединились больные из других стран, в том числе из России. Конечно, нет недостатка в описаниях чудесных случаев полного исцеления от безнадежных форм рака, но нет статистики, которая являлась бы единственным надежным доказательством действенности препарата.
Я тоже решил достать этот препарат. В Америке был налажен выпуск чистого дихлорацетата, но американское правительство немедленно наложило запрет на эту самодеятельность, и ко времени моих попыток его уже не было в продаже. Друзья привезли мне из Финляндии флакон препарата довольно чистого (предназначенного для лечения животных), я начал было его принимать, но заболел живот, и я прекратил сей опыт. Так как у меня и вообще с животом хронические неполадки, то, за счет чего болел живот, не ясно, но эксперимент пришлось прекратить еще и потому, что из упомянутого сайта я узнал, что и другие больные как раз простатным раком не получили исцеления от препарата. Позже появились сообщения, что особенно действенным этот препарат является в сочетании с кофеином: любители крепкого кофе и чая исцелялись быстрее. Словом, люди лечатся, и некоторые находят исцеление.
Что до меня, то мой профессор-онколог, относившийся к моим опытам с интересом, созвал консилиум из своих учителей, озадачив их моим казусом. Три старых онколога, посовещавшись, вынесли вердикт: в этом случае ничего делать не нужно — радикального и надежного средства нет, а любые эксперименты способны вывести организм из того баланса, в котором он пребывает. Нужно пользоваться теми возможностями и тем качеством жизни, которые налицо. Не рисковать. Что ж, решение мудрое, но печальное.
Я лишь поддерживаю иммунную систему в состоянии активности более скромными средствами (два курса в год). Один лучик надежды: за последние полтора-два года повышение онкомаркеров (ПСА) у меня прекратилось, и есть даже снижение. Но как долго это будет продолжаться, неизвестно.
Статью эту я написал для того, чтобы обратить внимание руководителей нашей фармакологии и медицины на существующие возможности, которые еще не использованы. Возможно, если бы нашлись инициативные люди среди наших медиков и фармакологов, подсуетились, преодолели ведомственные барьеры и препоны, нашли финансирование, организовали применение препарата (уже известного как лекарство) к безнадежно больным, то, может быть, народный артист Янковский не ушел бы из жизни так рано у всех на глазах. Очень жаль, если каждый из них вспомнит об этой упущенной возможности только тогда, когда сам встанет у последней черты.
Евгений Онищенко
Ваше кредо? Везде!
На сером научно-политическом небосклоне есть одна яркая звезда. В то время как другие скучно отчитываются о достижениях или сожалеют о потерянном в последние десятилетия, этот человек, напористый, как танк, сияет оптимизмом и готов браться за масштабные, можно даже сказать — эпохальные проекты. Для него нет ничего невозможного, он готов вести нашу страну в новый технологический уклад. Это Михаил Валентинович Ковальчук, рассказывающий нам на Пятом канале истории из будущего.
М.В. Ковальчук
Взгляды Михаила Ковальчука на науку и ее развитие, безусловно, оригинальны [1]: «Более 300 лет назад, во времена Ньютона, была только одна наука — естествознание и только один тип учёного — естествоиспытатель. По мере совершенствования инструментария науки и представлений о мире люди начали в единой природе вычленять разные сектора, в которых было легче разобраться, — физика, химия, биология и т.д. В результате за сотни лет развития человечество построило узкоспециализированную систему науки и образования. С одной стороны, эта система уникальна, потому что с её помощью создана современная цивилизация. С другой -оказалась тупиковой. Поэтому неслучайно возникла идея запуска коллайдера, который должен промоделировать большой взрыв, произошедший 14 миллиардов лет назад, когда возникла Вселенная. Из общего количества энергии и материи, которые появились во времена взрыва, человечество понимает и использует только пять процентов. Это означает, что мы живём в неком иллюзорном мире, который составляет всего пять процентов от мира реального».
Цели, которые ставит М.В. Ковальчук, также поражают воображение [2]: «Стратегическая цель «запуска будущего» — создание антропоморфных технических систем, подобных конструкциям, создаваемым живой природой. Выполнение этой задачи возможно не просто путем соединения одной технологии с другой, а при помощи конвергенции, взаимопроникновения наивысших технологических достижений и знаний в области изучения живой природы и человека. Такая конвергенция, объединение наук и технологий даст толчок формированию нового технологического уклада, основанного на НБИК-технологиях, где Н — это нано, новый подход к созданию материалов «под заказ» путем атомно-молекулярного конструирования; Б — био, то, что позволит вводить в конструирование неорганических материалов биологическую часть и таким образом получать гибридные материалы; И — информационные технологии, которые дадут возможность в такой гибридный материал или систему «подсадить» интегральную схему и в итоге получить некую интеллектуальную систему, а К — это когнитивные технологии, основанные на изучении сознания, познания, мыслительного процесса, поведения живых существ и человека в первую очередь, как с нейрофизиологической и молекулярно-биологической точек зрения, так и с помощью гуманитарных подходов. Смысл создания НБИК-центра в Курчатовском институте и состоял в том, чтобы сформировать инфраструктурную базу этой конвергенции наук и технологий».
Столь яркая и нетривиальная личность не могла не быть оцененной по достоинству. Одно перечисление должностей г-на Ковальчука займет целый абзац. Он — директор РНЦ «Курчатовский институт», директор-организатор Курчатовского центра синхротронного излучения и нанотехнологий РНЦ «КИ», директор Института кристаллографии РАН, ученый секретарь Совета при Президенте РФ по науке, технологиям и образованию, член Комиссии по модернизации и технологическому развитию экономики России, член правительственной комиссии по высоким технологиям и инновациям, глава комиссии Общественной палаты по науке и инновациям, член коллегии Минобрнауки, член коллегии Федерального агентства по атомной энергии, член бюро Отделения физических наук РАН, главный редактор журнала «Кристаллография», заведующий кафедрой «Физика наносистем» Физфака МГУ, декан факультета нано- , био- информационных и когнитивных технологий МФТИ и т.д. Второго (не первого) апреля Ученый совет физфака СПбГУ на внеочередном заседании обратился к Михаилу Валентиновичу с просьбой стать деканом.
Возглавляемый М.В.Ковальчуком РНЦ «КИ» представляется руководству страны своего рода первой ласточкой в деле создания новой, прогрессивной формы организации российской науки — национальных исследовательских центров. Одним из последних свидетельств этому стало совещание у премьер-министра Владимира Путина 12 января 2010 г. В.В. Путин сказал [3]: «Курчатовский институт» призван стать площадкой, на которой мы должны отработать все аспекты формирования национальных исследовательских центров. А таких, как вы помните, мы планируем создать 5-7... По сути, речь идёт о принципиально новых элементах формирования инновационной инфраструктуры России, о внедрении современных методов управления, организации и работы в научной сфере, формировании единой цепочки — от фундаментальных разработок до технологий, имеющих перспективы на высокотехнологичных, наукоёмких рынках.» Таким образом, Михаил Ковальчук выбран на роль «рулевого» пилотного проекта по созданию нового, современного облика российской науки. В этой связи интересно посмотреть на то, что происходит в руководимом им институте: какие ресурсы есть в его распоряжении и какие результаты — на выходе.
