За весельем, царящим в салоне на Мэрион-сквер, и яркими огнями Дублина скрывались молчаливые тени союзных конвоев, доставлявших через Атлантический океан важнейшие грузы. Трудно сказать, сколько судов было обнаружено рыскающими по морям подводными лодками благодаря сведениям, переданным за стаканом вина в каком-нибудь комфортабельном уголке роскошно обставленной квартиры Петерсена. Общее число потопленных судов было огромно. Антианглийские экстремисты и искатели наживы, посещавшие этот дом, провозглашали тосты за успехи в этой области и желали дальнейших удач.
Отдавая справедливость правительству Эйре, которое, несомненно, приложило немало усилий, чтобы остаться нейтральным не только на словах, но и на деле, нужно сказать, что власти, кажется, не знали о происходящем.
Однажды сотрудники аппарата английского верховного комиссара в Дублине посетили господина де Валера и рассказали ему о странных происшествиях в Гэлуэе, где с самолетов спустилось на парашютах несколько немцев, которых привели в Дублин ирландские «помощники». Эти люди ожидали их в заранее назначенное время на заранее условленном месте. Они рассказали господину де Валера и о не менее странных событиях в знаменитом дублинском кафе Бартоломео Берни на О'Коннел-стрит. Господин де Валера был потрясен этими открытиями и обещал немедленно принять меры.
Первый след вел к красивой, в современном стиле, вилле Изольды Тонне. Крестный Изольды — потомок одного из самых знаменитых и богатых семейств Эйре майор Мак-Брайд — был повешен англичанами. Изольда Гонне имела огромное влияние на дублинские литературные и общественные круги. Она посмеялась над четырьмя обескураженными сыщиками из дублинского уголовного розыска, прибывшими на виллу с ордером на обыск.
«Господа, что вы собираетесь искать здесь? — спросила их оживленная, как всегда, Изольда. — Здесь очень много книг… если вы интересуетесь чтением» — прибавила она, когда полицейские потребовали показать им библиотеку.
Да, книг было очень много, и оказалось очень нелегко найти тоненький в черном переплете томик, в котором находился шифр, используемый Изольдой для посылки со своей виллы радиограмм о выходе судов из английских портов в Америку.
Но намеки, данные английской Секретной службой, оказались вполне точными. Поэтому сыщики довольно быстро вытащили из одного великолепного гардероба, сделанного для мисс Гонне знаменитым мастером, два тщательно сложенных немецких парашюта, спрятанных под норковой шубой, мехами и ворохом изысканных платьев.
Изольда перестала смеяться, когда ее попросили в сопровождении сыщика отправиться и штаб. Некоторое время ее держали под арестом а затем освободили по поручительству одного высокопоставленного лица. Через несколько недель ей предъявили обвинение в совершение «проступков, направленных против безопасности Эйре». Гонне признала, что приютила двух «молодых людей», которых ей рекомендовали друзья. Она призналась также, что эти приятные молодые люди спустились в Эйре на парашюте и что их багаж состоял из небольшой, но мощной радиостанции и пачки банкнот в несколько тысяч английских фунтов стерлингов и американских долларов. Она сообщила, что молодые люди, имена которых отказалась назвать, несколько недель прожили у нее в доме и долго возились со своей радиостанцией, Она отрицала, что сама пользовалась радиопередатчиком для связи с Берлином. На суде почти не говорили о немецкой книге шифров, найденной в ее библиотеке. С Изольдой обращались очень, вежливо, мужу позволили дать свидетельское показание в ее пользу и произнести длинную речь, в которой он превозносил патриотизм своей жены, ее семьи, своей семьи и свой собственный. Он превратил суд в трибуну антианглийской пропаганды. Прекрасная Изольда получила условный приговор. Через несколько месяцев голос Фрэнсиса Стюарта, который совсем недавно звучал на суде в защиту жены, можно было услышать по бременскому радио во время регулярных передач для Ирландии.
* * *
Кто же были те приятные молодые люди, которых так гостеприимно приютила Изольда Гонне? Удалось установить личность только одного из них. Это был уже немолодой доктор Герман Герц, хотя, спустившись с немецкого самолета в уединенной части графства Гэлуэй, он имел при себе документы на другую фамилию. У него были все основания не пользоваться именам, хорошо известным английским властям и даже многим читателям английских газет.
5 Марта 1936 года перед судьей Гривсом в тюрьме Оулд Бейли предстал сорокадвухлетний темноволосый худощавый человек в очках — доктор Герман Герц, адвокат и романист, проживавший в Бродстэрсе под видом туриста. Он обвинялся:
1) в составлении предназначенного для использования иностранной державой схематического плана аэродрома Менстон Кент близ Бродстэрса;
2) в тайном сговоре с Марианной Эмиг — немкой, вместе с которой он совершал проступки, карающиеся согласно «Закону о сохранении военной тайны».
Герц очень любил природу Англии, а особенно — красивые места в окрестностях аэродромов. Раньше он жил в Милденхолле (графство Суффольк), а затем снял дачу в Бродстэрсе с прекрасным видом на Менстон — военный аэродром Англии. Он приобрел мотоцикл и посещал излюбленные «туристами» места, где строились первые современные аэродромы.
28 Октября 1935 года Герц ненадолго съездил в Гамбург. В его отсутствие дачу обыскали и захватили с собой несколько «сувениров», оставшихся от его воскресных прогулок. Когда в ноябре он вернулся в Гарвич, его арестовали. На суде главное свидетельское показание дал подполковник Уильям Кук, находившийся на службе в генеральном штабе. Через год Кук стал главным следователем английской Секретной службы.
Герц неуклюже оправдывался. Он хвастливо заявил, что во время первой мировой войны был летчиком и служил в разведке ВВС. Как бывший летчик, он интересовался авиацией, не зная о предписании, запрещающем посещение военных аэродромов. Что касается найденных у него планов, то они служили ему материалом для детективного романа. Присяжные заседатели сочли, что для литературной работы следовало бы основываться больше на воображении, чем на фактах, а судья высказал мнение, что четырехлетнее тюремное заключение даст ему возможность подумать над всей этой историей.
Английская Секретная служба хотела только разоблачить шпиона и обезвредить его. Продолжительность тюремного заключения была делом второстепенным. За «хорошее поведение» его освободили и выслали через два с половиной года.
Впрочем, потом оказалось, что лучше бы Герц подольше посидел в тюрьме и 3 сентября 1939 года находился еще в руках англичан. Благодаря связям с фашистскими группами в Англии Герц смог оказать существенную помощь Германии. Эти связи привели его к кружкам ирландских экстремистов, в числе которых были кружки госпожи Гонне Стюарт и Памелы О'Грейди — шпионки, арестованной на острове Уайт в начале войны.
После того как Герц в июле 1940 года опустился на парашюте рядом с глухой деревушкой Балливор в графстве Пит, его откомандировали в Дублин. Он был одним из нескольких парашютистов, опустившихся в Эйре во время войны. Число этих парашютистов сильно возросло с прибытием в Северную Ирландию американских войск. Парашютисты, а также немецкие агенты, прибывшие в Бантри на подводной лодке, привезли с собой много американских и английских денег. После каждого такого прибытия в дублинских прогерманских кругах деньги текли рекой. В роскошной таверне мистера Берни устраивались вечера с шампанским. Находились деньги и для друзей по общему делу, которые выполняли различные темные поручения.
Герц играл ведущую роль во всей этой деятельности. Наконец по настоятельному требованию английского правительства в конце 1944 года он и несколько его друзей были интернированы. В сентябре 1946 года власти Эйре решили, что больше нет необходимости задерживать их, и они были освобождены с условием, что сведения о них будут ежедневно посылаться в полицию. Герц стал секретарем «Фонда по спасению немецких детей» в Дублине. Английское правительство неоднократно требовало его выдачи, и наконец 12 апреля 1947 года доктора Герца и пятерых бывших нацистских агентов должны были выслать в английскую зону оккупации Германии. Они подали апелляцию в верховный суд. Апелляция была отклонена, и, когда Герц 23 мая 1947 года регистрировался в полиции, ему сказали, что завтра его на самолете отправят в Германию. Он засмеялся, вынул изо рта трубку и вытащил из кармана жилета маленькую ампулу. К нему бросились трое сыщиков, но не успели помешать раздавить ампулу. Его немедленно отвезли в больницу, и он умер на операционном столе. Ампула с ядом была точно такая же, как у Генриха Гиммлера, покончившего жизнь самоубийством в момент своего ареста.
* * *
Одни агенты, спущенные с парашютами в Эйре, были арестованы, а другие вернулись в Германию.
