- Собирал свой первый аппарат в ангаре в Москве, на территории воинской части. Делал все своими руками - зачем мне рабочие, если я сам умею и металл варить, и болты крутить? Вначале все было хорошо, но потом появилась одна проблема: у нас в стране как только кто-то что-то начинает делать, так все идут к нему с протянутой рукой. Я хоть и сам бывший офицер, все равно с меня постоянно что-то требовали, кроме аренды. Я им теплицу построил, казармы отремонтировал, но руководству части все казалось мало, и мне пришлось оттуда уйти.
К этому моменту агрегат был уже практически готов. Канталинский пригласил специалистов с завода. Конструкторы изучили установку, составили на нее документацию. Приехала государственная комиссия, через несколько месяцев все разрешения были получены, и Канталинский смог запустить собственное производство присадки на нефтебазе в Подольском районе.
- Присадка делается путем смешения различных компонентов, - рассказал Владимир Семенович. - Она обеспечивает более полное сгорание бензина. На тонну бензина требуется всего два с половиной литра присадки, поэтому обычно заводы предпочитают не делать присадку, а покупать ее у небольших производителей.
На сегодняшний день в России официально зарегистрированы 16 видов присадки и около десятка производителей. Сколько нелегальных - никто не знает.
- Многие организуют производство присадки или бензина у себя в сарае: наливают компоненты в бочку и размешивают их лопатой. Отсюда и берется такое понятие, как «некачественный бензин». Более цивилизованные производители устанавливают две трубы - одну напротив другой. Две струи ударяются друг в друга и таким образом смешиваются. Я же придумал перемешивать компоненты струйно-вихревым способом, это наиболее эффективно. Этот метод я разработал еще в Казахстане, в Москве перерегистрировал. Затем задумался, а не начать ли продавать свою технологию? Денег на то, чтобы построить настоящий завод по производству присадок, у меня все равно нет, в 1990-е годы я их не заработал. Вот и решил: пусть те, кто успел заработать, купят у меня технологию, построят предприятие и будут выпускать хороший продукт.
Тут-то и выяснилось, что «голые» технологии в России покупают не слишком охотно.
- Новую технологию в нашей стране можно продать только вместе с оборудованием. Например, я приходил в банки, просил кредит под мои патенты. Никто мне кредита так и не дал, сказали, под патенты не даем. Под имущество, под машину - пожалуйста. Где-нибудь в Германии под изобретения проще взять кредит, чем под машину, а у нас в стране не понимают, что идеи - самое ценное.
Раньше государство финансировало разработки, а сейчас предложи кому-нибудь свое изобретение, и на тебя посмотрят как минимум странно. Воспринимают изобретение только в виде уже готового завода, чтобы нажал на кнопочку - и бублики посыпались.
Тогда Владимир Семенович решил делать оборудование для производства присадок и продавать свою идею в таком, уже готовом, виде. Разместил заказ на заводе в регионе:
- На этом предприятии я раньше покупал дициклопентадиенил железа и видел, что там есть и машиностроительное отделение. В советские времена завод процветал, а потом его китайцы забодали, завод наполовину развалился и прекратил выпуск дициклопентадиенила. Теперь этот компонент можно купить только за границей.
Вслед за присадками Канталинский разработал несколько новых рецептур бензина и наряду с оборудованием для производства присадок стал делать на заказ агрегаты для производства бензина:
- Все знают о марках бензина - 95-й, 92-й. Но мало кто знает, что все бензины разные, на каждый бензин у завода имеется рецептура. Принадлежность бензина к определенной марке говорит лишь о том, что по каким-то определенным показателям бензин соответствует ГОСТам. Во всем остальном бензины могут сильно различаться. У меня тоже есть свои рецептуры.
Покупают наши установки небольшие предприятия. Таких производителей в стране очень немного, 95% бензинового рынка принадлежит крупным компаниям и всего 5% - мелким. А потом все говорят о сговоре нефтяных гигантов и удивляются, почему бензин дорожает? При этом никто не замечает, что когда крупные производители поднимают цены, маленькие их жалят, пытаются продавать бензин дешевле. В ответ на это небольших производителей везде прижимают, не дают строить свои заправки. Им ничего не остается, кроме как продавать свой бензин тем же самым крупным производителям или отдельным потребителям - совхозам или воинским частям.
Если вы решили делать бензин, то потратите уйму времени и сил на то, чтобы получить все необходимые разрешения. Надо и пожарных пригласить, и Ростехнадзор, и каждый хочет что-то получить. Со стороны государства маленькому производителю продуктов нефтехимии нет никакой помощи, зато есть много препятствий, в отличие от того же Казахстана, где Назарбаев принял закон, согласно которому все сельхозпредприятия обеспечивают бензином малые производители. Дал им налоговую льготу - сразу бензин подешевел, и начался рост сельского хозяйства.
В 2000 году Канталинский смог продать всего одну установку по производству бензина, потом стал продавать в среднем по пять штук в год.
- Установок по производству присадок за эти годы продал всего три. С одной стороны, обидно, а с другой - в чем-то хорошо, надо и себе оставить кусок хлеба. Была мысль и бензин самому производить, но не решился: для производства бензина нужны более существенные площади, купить нефтебазу денег нет, а арендовать и жить в страхе, что тебя попросят, не хочется. О строительстве отдельного предприятия по производству оборудования речь тоже не идет - это имело бы смысл, только если бы я мог продавать по нескольку машин в день или хотя бы в месяц. А при нынешних объемах продаж мы бы сделали годовой запас машин за 20 дней, а потом сидели бы без дела и платили заработную и арендную плату.
До 2000 года у Канталинского в фирме работали всего два работника - друг и племянник друга. Не было офиса, компьютера, поэтому периодически приходилось просить своих знакомых напечатать счета и накладные. Наконец в августе 2000 года Владимир Семенович взял в аренду офис, штат пополнился бухгалтером и уборщицей. Сейчас в компании работают 11 человек, в том числе один на производстве присадок.
- Много рабочих для моего производства не надо - объемы невелики, всего несколько кубометров в смену. В 2000 году мы делали 10 тонн присадки в месяц, сейчас - всего 2 тонны. Конкурентов стало больше - ряду предприятий я уже передал технологию производства, а многие ее просто украли. Случаи беспрецедентного воровства случаются даже у меня на производстве - например, один человек работал в моей компании, потом ушел и зарегистрировал фирму «Компания „Алтын Нива“». У меня просто «Алтын Нива», а у него «Компания „Алтын Нива“». У меня присадка «КВ мотор», где КВ - это Канталинский Владимир. А у него присадка «КВ мотор модификат». И что мне с ним теперь делать? Пойти застрелить? Но я не хочу из-за какого-то идиота садиться в тюрьму! Да и нелегальных производителей с каждым годом все больше - многие раскусили, что на этом можно заработать.
Ни одного талантливого разработчика Канталинскому найти так и не удалось.
- А хотелось бы, чтобы хоть один Кулибин в компании был, кроме меня самого!
Сейчас Канталинского знают в топливно-энергетическом комплексе, звонят, консультируются, заказывают разработки в области нефтехимии. Покупают присадку заводы, нефтебазы, которые занимаются изготовлением смесовых бензинов. Однажды Канталинскому позвонили даже из Монголии:
- В Монголии нет ни нефти, ни газа. Монгольская компания, занимающаяся экспортом нефти, решила построить первое в стране предприятие по производству бензинов. Я составил проект, сделал в России часть оборудования, другую часть произвели в самой Монголии и в Китае. Полгода я там жил. Когда запустил предприятие, правительство Монголии наградило меня Золотой чашей - я получил ее первым из россиян.
Потом монголы наградили чашей Лужкова. Сейчас благодаря Канталинскому Монголия имеет 9 тыс. тонн своего собственного бензина в месяц.
Владимир Семенович решил реализовать в Москве все свои знания и таланты. Вспомнил, что в Казахстане делал клетки для перепелов, - решил и в Москве этим заняться.
- Раньше перепелов держали в обычных клетках для бройлерных цыплят, - объяснил Канталинский. - Но они были неудобные, так как состояли из единого блока. Сломалась одна клетка в блоке - и всю птицу надо пересаживать, чтобы клетку починить. Я же придумал делать блоки разъемными. Заказываю клетки на том же опытном заводе - больше за них никто не берется. Прибыль с клетки очень маленькая, а возни много.
В год Канталинский реализует в среднем 50 батарей по шесть клеток. В клетке умещаются 60 перепелов. Затем Канталинский начал делать клетки для кроликов, клетки и загоны для свиней, но они пользуются намного меньшей популярностью.
