"В июле-августе 1942 года я принял участие в экспедиции в район Трёхречья, называвшейся "летними манёврами". Эта экспедиция имела своей целью исследовать возможности применения бактерий сибирской язвы и сапа в естественных условиях, приближённых к району вероятных военных действий — у границ Советского Союза. Во время этой экспедиции проводились опыты по заражению сапом реки Дербул и водоёмов, а также опыты по заражению сибирской язвой почвы и травяного покрова. Микробы для этой цели вырабатывались в походной лаборатории и испытывались на лошадях, овцах и морских свинках.
С июня 1944 года я в группе научных сотрудников отряда №100 находился в Северо-Хинганской провинции и по приказанию командования Квантунской армии занимался сбором сведений разведывательного характера, а именно: выявлял наличие и количество скота у населения в пограничных с Советским Союзом и Монгольской народной республикой районах, устанавливал состояние этого скота, наличие летних и зимних пастбищ, участков сенокошения, состояние дорог и водоёмов. Эти сведения необходимы были японскому командованию для того, чтобы в случае войны с Советским Союзом произвести массовое заражение скота с целью бактериологических диверсий.
Как мне было известно от начальника отряда №100 генерал-майора Вакамацу, авиация на основании собранных мною сведений будет производить распыление бактерий сапа, сибирской язвы и вируса чумы крупного рогатого скота для заражения скота в пограничных с Советским Союзом и Монголией районах в случае возникновения войны".
Отрядом №100 по указанию штаба Квантунской армии систематически направлялись на границы СССР бактериологические отряды, производившие на протяжении ряда лет в диверсионных целях заражение пограничных водоемов, в частности рек в районе Трехречья.
Диверсии планировалось осуществлять и в зимнее время. Тот же Хиразакура Дзенсаку 6.12.1949 г. на допросе показал следующее:
"Признаю себя виновным также и в том, что во время нахождения в Северо-Хинганской провинции я по приказанию генерал-майора Вакамацу закупил скот (10 телят) для использования его в опытах, проводимых ранней весной 1945 года в районе реки Южный Хангол. От участника этих опытов майора Ямагучи мне известно, что во время опытов, именуемых "зимними маневрами", проверялось действие вируса чумы рогатого скота и овечьей оспы в зимних условиях путем их распыления по снегу и по разбросанному по нему корму. Опыты проводились в условиях, в которых должны были осуществляться бактериологические диверсии против Монгольской народной республики, ибо известно, что скот в Монголии в зимнее время питается подножным кормом".
Фактически это была необъявленная бактериологическая война против СССР, которая велась под видом эксперимента.
Не исключено, что японская разведка, как и германская ("Дело Тухачевского"), осуществляла подрывные акции внутри СССР, направленные на ликвидацию наиболее значимых для обороноспособности страны лиц.
Загадка гибели профессора Великанова. Гибель И.М.Великанова, бывшего начальника Биотехнического института РККА, каким-то образом связана с развертыванием в Японии программы создания БО. В.И. Великанов, затративший много усилий для восстановления обстоятельств гибели отца, приводит в своей книге ряд фактов, которые приобретают совершенно другой смысл, если их рассматривать в контексте вышеизложенных событий.
Когда в 1934 г. И.М.Великанов в составе делегации Красного Креста прибыл в Японию (он был там с 15 октября по 5 ноября), то в Маньчжурии японцами уже проводились эксперименты по разработке средств биологического нападения и даже осуществлялись опыты над людьми. Военное руководство Японии в те годы рассматривало СССР как потенциального врага, а создаваемое БО предназначалось для ведения войны на его территории. Естественно японцы знали, какую организацию представляет профессор Великанов, хотя бы по его публикациям в русских, французских и немецких научных журналах. Экстраполируя свои собственные действия на действия потенциального противника, японское военное руководство, видимо, посчитало необходимым оказать Великанову "повышенное внимание", тем самым если не выведать у него какую-то информацию, то хотя бы этим его скомпрометировать и затем устранить как опасного противника. Заметим, что в начале 1930-х гг. Япония не считалась страной, способной создать БО. Такие опасения в Европе тогда вызывала только Германия, особенно в связи с появившимися сообщениями о секретных экспериментах немцев, проводившихся в 1932 г. (т.е. еще до прихода к власти в стране нацистов) по изучению распространения бактериальных аэрозолей в Парижском метро.
Дело И.М.Великанова было только небольшой частью масштабных репрессий, осуществленных Сталиным в рамках ликвидации так называемого "антисоветского военного заговора, подготовлявшего антисоветский вооруженный переворот с целью свержения советской власти". В 1993 г. В.И.Великанов выяснил некоторые подробности, почему третий пункт приговора военной коллегии его отцу гласил: "...Великанов в бытность свою в Японии в 1934 г. был завербован для шпионской и террористической деятельности японской разведкой и эту деятельность проводил вплоть до ареста..."
В показаниях члена исполкома Красного Креста Найды содержатся важные подробности повышенного внимания японского командования к И.М.Великанову. В Токио Найда и Великанов жили в одной комнате. Найда сообщил Раковскому (тогда известный советский дипломат), что "...как Великанов не конспирирует, он все же не может скрыть, что он ведет какие-то самостоятельные переговоры с представителями японского правительства, с военными сферами. Военный министр Японии генерал Араки выказывал Великанову особые знаки внимания. Он предложил Великанову сесть рядом с ним во время фотографирования". Араки не стал бы выказывать знаки внимания гражданскому члену делегации Красного Креста.
Раковский был арестован 27 января 1936 г. 8 сентября 1937 г. он показал: "Я ехал в одном купе в Москву из Владивостока с Великановым. Я его спросил, чего касались переговоры с Араки? Великанов уклончиво ответил, что он принял задание японского военного министра, связанное с его специальностью, о характере которого он воздержался говорить, в виду его особой секретности" (Х.Г.Раковский осужден на 20 лет).
Правду ли говорил Раковский, или его показания были "привязаны" к какой-то другой информации, сегодня уже не установить. В следственном деле Великанова есть пробел продолжительностью почти три месяца. Однако следствие по каким-то причинам постоянно отрабатывало "японскую версию". Вот выдержка из самого последнего протокола допроса от 10 марта 1938 г.:
Вопрос. Вы пытаетесь скрыть свою шпионскую деятельность. Сейчас, когда эта сторона ваших преступлений установлена, ваше отрицание следствие может расценивать не иначе как продолжение вашей провокационной шпионской работы.
Ответ. Я продолжаю отрицать обвинение меня в шпионаже.
Вопрос. Помимо тех показаний, ранее вам предъявленных, изобличающих вас в шпионаже, вам предъявляются показания Халепского (бывший министр связи СССР) в части, где он излагает ваш разговор с ним о вашей связи с японскими военными кругами. Имел место такой разговор?
Ответ. Нет. Подобного разговора у меня с Халепским не было. Это я отрицаю.
Вопрос. Вы хотите сказать, что Холепский вас оговаривает?
Ответ. Да, очевидно.
Вопрос. Чем же это объяснить? Разве Халепский с вами имеет личные счеты, в силу которых ему понадобилось вас оговаривать?
Ответ. Не знаю, чем это объяснять. Личных счетов у меня с ним не было никогда.
Вопрос. Разве Халепский не ваш сообщник по предательской деятельности?
Ответ. Нет, о его предательской деятельности мне ничего не известно.
Вопрос. Вам предъявляются показания Халепского, из которых устанавливается, что он является Вашим сообщником по антисоветской деятельности.
Ответ. Я отрицаю показания Халепского, так как они не отвечают действительности. Он моим сообщником никогда не был.
Собственноручная подпись — Великанов.
В.И.Великанов обращает внимание и на то, что его мать, З.И.Михайлова, обвинялась во "вредительской и диверсионной деятельности", однако она не была обвинена в связях с французской разведкой, хотя и была в Париже в длительной командировке. И Зоя Ивановна и Иван Михайлович погибли, не признав себя виновными в предъявленных им обвинениях; они не дали показаний ни на других людей, ни друг на друга.
Конец отряда №731. Бывший служащий отряда рассказал исследователю истории отряда №731, Моримуре, следующее: "Приказ значительно увеличить в течение ближайших двух месяцев производство, прежде всего бактерий чумы и тифа для заражения колодцев и водоемов, холеры и сибирской язвы для заражения рек и пастбищ, был отдан 10 мая 1945 г. В результате увеличения числа сотрудников, работавших на "фабрике по производству бактерий", и перехода на 24-часовой производственный цикл, одних только бактерий чумы было произведено не менее 20 килограммов, а если учесть и ранее произведенные, и сухие бактерии, то, я думаю, общая масса составляла 100 килограммов".
