Вряд ли ошибемся, если скажем, что каждого побывавшего в Дохе приятно поражает архитектурное разнообразие этого города, присущее ему удачное сочетание традиционного арабского стиля с новейшими достижениями строительного искусства Запада. Набережная катарской столицы, протянувшаяся на семь километров и окаймленная пальмами и цветочными клумбами,— излюбленное место для прогулок как местных жителей, так и иностранных туристов, число которых растет с каждым годом. К их услугам множество отелей высочайшего класса, например: "Шератон", "Мариотт", "Интерконтиненталь", а недавно открылся престижнейший "Ритц-Карлтон".
Среди основных достопримечательностей столицы Катара следует назвать Национальный музей, Центр традиционных народных промыслов, крепость Эль-Кут и, конечно же, базары, без которых немыслим ни один большой арабский город. Славится Доха и своими прекрасными мечетями (говорят, что их здесь 345), особенно интересны Большая Мечеть, Абу Бакр ас-Сидик и Омар ибн аль-Хатгаб, здесь выступает широко известный во всем исламском мире шейх Юсуф Карадави, и толпы народа собираются, чтобы послушать его. Как уверяют, некоторые верующие ради этого специально приезжают в Катар из самых отдаленных уголков света.
Как и в других арабских столицах стран Залива, в Дохе в последние годы открыли целый ряд огромных магазинов и так называемых "шопинг-центров", в том числе и гигантский "Сити-центр", считающийся крупнейшим во всем регионе и признанный "раем для всех покупателей". Этот гипермаркет, раскинувшийся на 11000 квадратных метрах, был бы, вероятно, более уместен в каком-нибудь миллионном мегаполисе, чем в городе с населением всего в 250 тысяч.
Но главное отличие Катара от соседних стран, пожалуй, состоит не в склонности к гигантомании, а в том, что его столица превратилась в бесспорного лидера по количеству проводящихся в ней крупнейших международных конференций и спортивных состязаний, причем не только регионального, но и мирового уровня. Достаточно лишь вспомнить, что в ноябре 2000 года в Дохе прошел саммит организации Исламская Конференция, собравший 4000 гостей, включая 56 глав государств, а в ноябре 2001 года состоялась встреча министров стран, входящих во Всемирную торговую организацию (ВТО), на которую съехались свыше 6000 делегатов и журналистов. Катарцы не скрывают, что очень любят спорт и не жалеют средств на его развитие. Поэтому-то различные спортивные соревнования также все чаще проводятся в их столице. Например, в феврале 2001 года — Международный турнир теннисисток с участием ведущих ракеток мира. По окончании его Моника Селеш, между прочим, сказала, что ей "больше всего нравится выступать и отдыхать в Катаре".
Недавно было объявлено, что в 2006 году в этой стране пройдет Всеазиатская Олимпиада, и в одном из пригородов Дохи уже приступили к строительству олимпийской деревни, где будут жить ее участники.
В дни нашего пребывания в катарской столице собрались специалисты газовой промышленности со всего мира, ибо в "Шератоне" проходила их встреча "Газтех— 2002", а буквально через день после нее в том же отеле открылась международная конференция военных врачей. Одновременно в "Ритц-Карлтон" специалисты из Америки и арабских стран обсуждали взаимоотношения между США и исламским миром. Иными словами, мы, как говорится, на собственном опыте имели возможность убедиться в том, что маленький Катар становится подлинным местом встреч, серьезным центром международного притяжения. Невольно подумалось, что ныне роль того или иного государства в мире определяется не столько территориальными размерами, количеством проживающего в нем населения и военной мощью, сколько совсем иными показателями. Несколько лет назад американский журнал "Ньюсуик" охарактеризовал Катар как "мышь, которая рычит", имея в виду, очевидно, тот факт, что эта небольшая страна стремится проводить независимую и самостоятельную политику. Можно соглашаться или не соглашаться с подобным мнением, однако нам, прежде всего, хотелось бы отметить верность катарцев традиционному арабскому гостеприимству, обязывающему радушно встречать гостей в любое время и при любой погоде. В арабский дом, в отличие от американского дома, гость может прийти без приглашения, и ему будут рады. И этим тоже, а не только успехами нефтегазовой экономики, объясняется притягательность "мыши", ее превращение в то самое место встреч, которому нельзя изменить. Катар — одна из тех стран, где чувствуешь искреннее, а не внешнее показное дружелюбие, и сюда хочется возвращаться.
СЕРЕБРЯНЫЙ ВЕК ПРОСТОНАРОДЬЯ
Владимир Бондаренко
18 ноября 2002 0
47(4670)
Date: 19-11-2002
Author: Владимир Бондаренко
СЕРЕБРЯНЫЙ ВЕК ПРОСТОНАРОДЬЯ
В Вологде на юбилее у Василия Ивановича Белова разговорились со Станиславом Куняевым о так еще не сформулированном четко великом феномене второй половины ХХ века — крестьянском прорыве на вершины русской культуры. Уверен, схлынет пена времени. Забудут о многих еще и поныне модных именах, и главным мировым открытием в русской литературе на века уже останутся впервые за тысячу лет услышанные голоса крестьянских детей, к тому же по преимуществу сирот. Рядом с Фолкнером и Стейнбеком, Беллем и Гессе, Оденом и Фростом, Шолоховым и Твардовским на полках абсолютно на равных будут стоять книги Василия Белова и Валентина Распутина, Николая Рубцова и Александра Вампилова, Виктора Астафьева и Василия Шукшина, Федора Абрамова и Владимира Личутина… Будет звучать классическая музыка еще одного крестьянского сиротинушки Валерия Гаврилина…
Сквозь все трагедии и драмы ХХ века русский народ сохранил и вручил ключи от своей души уже не высшему сословию, не потомственной интеллигенции и не выходцам из дворянства, не наследникам революционеров и партийной номенклатуры, а не ахти как и образованным, прорвавшимся к культуре сквозь многочисленные комиссарские и интеллигентские заслоны своим младшим детям, своим Иванушкам-дурачкам.
Это и был подлинный авангард в русской культуре второй половины ХХ века. Явление, никогда ранее не виданное. Конечно же, мы сразу назовем и предтеч, наших славных русских гениев Сергея Есенина, Николая Клюева, Михаила Шолохова, Александра Твардовского. Но все-таки, то были гениальные предтечи-одиночки среди выходцев из городской интеллигенции. Такое случалось и раньше, такое бывало и в других национальных культурах. А так, чтобы лет тридцать определять все развитие русской культуры, быть главными ее носителями и продолжателями — впервые…
Сразу хочу сказать, что я не собираюсь умалять ни былую дворянскую и разночинную культуру, ни большой стиль советской эпохи. Не собираюсь я и свергать потомственную интеллигенцию с корабля современности. Тем более, вынужден признать, что этот гениальный прорыв был совершен на самом исходе крестьянской русской цивилизации, спасшимися пловцами с затонувшей крестьянской Атлантиды. Ненадолго его и хватило. От поколения фронтовиков до родившихся в конце тридцатых—начале сороковых годов — и все, дальше пропасть… Не конец истории, и не конец русской культуре. Но явный конец былому крестьянскому ладу, явный конец былым Бердяйкам и Тимонихам. Как ушла навсегда в прошлое великая дворянская культура, давшая нам Тургенева и Толстого, Пушкина и Некрасова, Грибоедова и Бунина. Так, пожалуй, с Владимиром Личутиным, последышем великого прорыва, уйдет уже навсегда в прошлое и великая культура деревенского лада.
Будут новые, может быть, не менее великие и талантливые, но это уже будут другие писатели и художники, композиторы и поэты, другие и по языку, и по традициям, и по укладу жизни, и по мелодии… Уверен, вновь окрепнет православная культура. Останутся неизменными наши русские этические и эстетические идеалы. Но так же, как невосстановим былой аристократизм дворянского уклада, невозможен уже будет и былой деревенский лад. Беловский "Лад" — это уже памятник литературы. Навсегда, как "Слово о полку Игореве", как гончаровский "Обломов"…
И вот, когда смотришь на этот единовременный могучий прорыв русских простолюдинов, крестьянских детей в мировую культуру, уже понимая его завершенность и классическую законченность,— постигаешь истинную красоту свершившегося чуда.
Если ХХ век начался изумительным исходом Серебряного века бывшей в основе своей дворянской послепетровской цивилизации, то завершился он не менее изумительным Серебряным веком русского крестьянского простонародья. Одним из первых обратил внимание на этот крестьянский прорыв еще Александр Солженицын, сам в своих лучших вещах породнившийся с этим прорывом. Конечно же, его праведница Матрена и его Иван Денисович — братья и сестры Ивану Африкановичу и Пряслиным, шукшинским чудикам и распутинским старухам. Конечно же, в этом прорыве найдем мы Бориса Можаева и Владимира Солоухина, Николая Тряпкина и Михаила Ворфоломеева. Каждый ценитель русской культуры волен добавить своих любимых творцов в этот ряд мастеров Серебряного века простонародья. Художники — своих, музыканты — своих, ученые — своих, артисты — своих. После войны русская культура явно обрусела. Выявила свой национальный характер, и подлаживались под него уже все остальные умелые настройщики культурной атмосферы. Не забудем, в тот высший миг Серебряного века русского простонародья Таганка ставила "Деревянные кони" Абрамова и "Чужой" Можаева, в кинофильмах гремели Михаил Ульянов в роли председателя, Георгий Бурков и Валерий Золотухин, Нонна Мордюкова и Николай Бурляев… Взошла звезда Людмилы Зыкиной. Многие из них позже слиняли, переметнулись, но в тот период все определял в русской культуре крестьянский лад.
