Посевные площади прибавились на 901 гектар. Урожайность зерновых по сравнению с 18 центнерами прошлым годом составила 21 центнер.
Объем товарной продукции увеличился на 33 миллиона рублей.
На строительстве разных объектов освоено средств в 2, 7 раза больше, чем в прошлом году.
Этот шатер— ангар из металла поставлен был усилиями Волкова в центре Черни еще во времена первого его правления. Тогда он успел только спортзал в ход запустить, с тех пор в нем беспрерывно идут тренировки и соревнования. А вот плавательный бассейн довести до ума не дали. После московского "отпуска" работа под крышей физкультурно-оздоровительного комплекса опять закипела.
Я поднимаюсь по металлическим ступенькам наверх, оказываюсь на трибунах для зрителей будущих соревнований по плаванию. Стою над громадной емкостью бассейна без воды. Она спущена. Ее наливали недавно, чтобы проверить: не случилось ли за четыре "сухих" года осадки фундамента. Теперь покроют ванну пленкой и, я так представляю, Волков во всей своей богатырской мощи первым нырнет в этот бассейн— по праву. И погонит волну натуральную, как он гонит административно-хозяйственную.
А пока сварка сверкает в зале. Десяток маляров тут и там катают валики, подмалевывают кистями. Гулко раздаются в перекличке голоса прораба и бригадира
На Крещение вскипят здесь воды от барахтающихся тел.
Жилой дом рядом с ФОКом. Тоже в отсутствие Волкова стоял недостроенным. Коробка в четыре этажа. Панели пятого растащили. Что делать? Быстренько Волков заказывает архитекторам начертить мансарду. И ставит пятый этаж, чуть поуже, из кирпича. Покрывает железом. Получается не хуже, чем у Лужкова. Вселение— через неделю. И здесь тоже так милый сердцу Волкова аврал. Уже "назначена приемная комиссия"— слова приятные для всякого.
ИЗ ИНТЕРВЬЮ В.Д.ВОЛКОВА "ТУЛЬСКИМ ИЗВЕСТИЯМ"
— Виктор Данилович, как вы решились вновь стать главой района?
— Не сразу. Были многочисленные обращения ко мне и от общественных организаций, и от отдельных граждан, в том числе и от туляков, и от москвичей. Просили вернуться. Сомневался. Решающим стало то, что я увидел : администрация Тульской области во главе с Василием Стародубцевым взяла курс на возрождение всего того, что было порушено после 1991 года. И на выборы в районе я пошел, заручившись поддержкой губернатора, других руководителей области.
— Как формировали свою команду?
— По принципу профессионализма. Если сильный специалист, хочешь району добра, не блефуешь — милости просим! Даже если критикуешь меня, не соглашаешься. Будем спорить и найдем оптимальное решение.
Создал "Совет 100" из самых опытных руководителей района. В моей команде, естественно, и сельские администрации. Даю им больше самостоятельности, нацеливаю на самоуправление, поиск финансирования. Пусть сами думают, как пополнить свой бюджет.
Только выедешь за Чернь, свернешь с Симферопольского шоссе и пойдут тебя кружить поля с перелесками, пустынные, безлюдные, каменеющие на морозе русские пространства, в такую декабрьскую бесснежную пору, кажется, ни птице, ни червю не надобные. Звенят на ветру ветки краснотала, какая— то ядовитая пыль переметает дорогу, и солнце бордовым нарывом, злокачественной опухолью набухает в лощине, где— то совсем близко. Не верится, что здесь тысячу лет обитали люди, за благо считая разжиться этой землицей, покосом, пастбищем. От тех людей и духа не осталось, хотя по статистике их прямых, кровных потомков в Чернском районе больше двадцати тысяч добивают свой исторический срок.
Вот совсем недалеко от Черни, следовательно от больницы, Дома культуры, автостанции, то есть цивилизации, — совхоз. Название как в насмешку— советское хозяйство. По воле, а точнее— безволию тех, кто стоял у руля в Черни, пока Волков трудился в московских министерствах, и кто исповедовал принцип, а точнее беспринципность под видом мудрости : пусть все идет своим чередом , — исчезли на территории совхоза деревни Ростопчино и Знаменка. Разошлись люди, взяв паи и попав в полную зависимость от перекупщиков, не защемленных "княжеской властью". И дали им в прошлом году за труды в сезон по два центнера зерна на душу! Это четыре мешка. И— все! Живых денег— ни копейки. Такой он "свой черед". Весной — солярки в баки, покатайся мужик по полям, подыми, а осенью — зерна курам натрусить. Себе на хлеб — добывай как знаешь. Таков сегодня экономический механизм. Таков ход вещей. Без мобилизационного фактора, без волковского "кнута и пряника" — мертвая тишина.
Въезжаем в СПК "Снежедь". Кооператив называется, а отличия от совхоза никакого. Только разве что глава здешней администрации — неповторимый, бывалый человек, балагур по фамилии Раевский, на досуге собирающий материалы о своих знаменитых предках. А мужики — без оригинальности бедствуют в деревнях. "Кто посмелее, те в городах, на заработках". Раз в месяц привозят семьям деньги. Обзаводятся на отходе жильем и "сдергивают семьи с места". Ибо индустриализация! Она не в тридцатых годах началась, и не в сороковых закончилась. Из деревни в город — вечное движение, как от истока к устью. А сподвижники Волкова все-таки ставят запруды. Здесь в Снежеди этот самый Раевский создал-таки требуемое Волковым потребительское общество— для поддержания водопровода, прочего коммунального хозяйства. Опять же начали с того, что скинулись по сотне. Отремонтировали водонапорную башню. И за то как "пряник" от главы района получили солярки на вспашку под зиму 60 гектаров. Со скрипом, но провернулось-таки от усилий Волкова и здесь колесо в ржавом механизме сельской жизни, а дальше уже и маховиком протолкнет.
Едем дальше.
Опять трехцветный флаг посреди деревни. Под флагом — выдвиженец Волкова — глава администрации Дорохин Петр Иванович. Он тут недавно. Зерна у него на вверенной территории— 300 тонн. Он его "пережигать" намерен в брюхах рыбы карп. С московскими заводчиками договорились исполу : их малек, а корм и пруды — здешние. Весной запустят. Живая деньга в неводе появится.
И так почти во всех деревнях импульс волковской энергии, как искры в системе зажигания, разживляют районную махину.
При всей своей фундаментальной приверженности к крупному общественному производству, надо сказать, Волков дает жить и фермерам, даже рекламирует их в буклете, выпущенном на днях в Туле к празднику работника сельского хозяйства.
Каков сегодня середняк в Чернском районе, судите по рассказу Николая Думалкина, которым он поделился на страницах чернской газеты "Заря".
— Из крупного рогатого скота у меня пять коров, три быка, телка. Куры , утки. Имею лошадь. Трактор Т-40. Косилка. Картофелесажалка. Земли двадцать гектаров. Раньше сено заготовлял вручную. Уходил на сенокос в половине четвертого. За день — тонна. А надо тридцать. Теперь с косилкой полегче. На выручку от сдачи молока ежегодно закупаю до шести тонн зерна для собственной мельницы.
Все бы хорошо, но есть завистники. Одной корове дали хлеб с гвоздями. Другой помогли "подавиться" яблоками. Птицу часто воруют.
Молоко сдаю на Тургеневский пункт. Зимой платят по 5 рублей за литр, а летом едва три. Раньше возил на машине, теперь пересел на лошадь, чтобы дешевле. Литр солярки— 6 рублей. Иногда выходит и по триста рублей в день выручки, а иногда и сотни не наберешь.
Девять вечера. Чернь безлюдна и мрачна. На третьем этаже главного дома в кабинете Волкова гаснет свет. Мы идем ужинать. Стол обилен. Выпивка — только за встречу. Еда — не самоцель. В застолье — активисты команды Волкова, с которыми он вошел во власть. Разговор о проигравших, враждебных, оттесненных на периферию районной жизни. Страсти накалены. "Да ведь они и стрельнуть могут", — то ли в шутку, то ли всерьез пытаются убедить Волкова быть покруче с побежденными. "Пускай. Я ничего не боюсь". "Они вашу консолидацию за слабость примут. Неужели и Н.Н. в аппарат возьмете? Ведь он столько вам гадостей сделал!"."Он специалист. Нужен району. Начнем с чистого листа".
Тут открывается мне в Волкове и великодушие победителя и предрасположенность к тонким политическим играм на пределе дозволенного. Влияет на его решения и просто здравый смысл. "Когда мы еще свои кадры вырастим? До тех пор пускай старые спецы работают".
И потом вдруг, вздохнув немного шутя совсем по-фаустовски: "Скучно мне тут с вами!"
Мне кажется, ему скучно без битв и побед. Другие понимают иначе: "Это вам после Москвы, Виктор Данилович".
Мятежность характера Волкова толкает его на грань риска. Будь то хозяйство или политика. Он из тех, кто ищет бурю, в которой находит отнюдь не покой, а способы усовершенствования живой кровяной народной жизни. Он был такой и шесть, и десять лет назад… Едва не погиб в автокатастрофе — не стал осторожнее за рулем. На прицеле у чеченской мафии находился больше года — не отступился от обличений в тайной торговле оружием. Вот совсем недавно, в ноябре, как первое предупреждение от "обиженных" — сгорел у него флигель. Он уже новый сруб кладет на уцелевший фундамент. И спокойно пишет мемуары, подводя итог первым пятидесяти годам своей жизни.
