Итак, кто ныне Мураками? Это идол в продвинутой прослойке японских хиппи (яппи). Он столь же обязательный атрибут студенческих посиделок в кафе, как американская сигарета, чашка кофе и порция секса вечером. Стоит задать вопрос: "Как думаешь, скоро Мураками дадут нобелевку?" — и ты становишься своим в обществе юных яппи-роботов, поскольку знание "миров Мураками" — это индульгенция и пропуск в тусовки и среду их нынешней молодёжи. Ныне эта молодёжь отслаивается и слезает с традиционной Японии, как шкура с тела линяющей анаконды.
…Муравей затаскивает в свою нору под сливой ничтожную, никчемную тлю и создаёт ей благоприятные условия для размножения. Затем он выносит потомство тли на воздух и расселяет его по сливовым листьям, чтобы оно множилось. Тля начинает плодиться, питаться соком сливы, перерабатывая его и выделяя при этом сладкий нектар. Вот он-то и является конечной целью разведенческой стратегии муравья: он лакомится нектаром тлей бесплатно, бесперебойно — до самых заморозков.
Янки ХХ века раньше всех мастеровито дополнили силовое решение своих геопроблем разведением нужных тлей. Это столетиями практиковал Рим, поставивший во главе Иудеи своего Ирода. Потом эту методу использовали хазары в Итиле и Белой Веже, посадив там своих каганов, затем ханы Орды — чтобы собирать паразитарную дань без крови, без потерь и разрушений в своих рядах, рассаживая двуногую тлю по государствам. В ХХ веке израильское лобби в США вырастило и разнесло по планетарным ветвям политических сокососущих: Пиночета, Ататюрка, Карзая, Леха Валенсу и Леха Качиньского, Хосни Мубарака, Горбельцина, Андропова, Яковлева, Шеварднадзе, Саакашвили и Ющенко.
Те послушно выделяли свой "нектарный" субстракт, пропитанный нищетой, ростовщичеством, ограблением недр, валютной спекуляцией, угасанием коренных народов и, как следствие, — банковскими кабальными кредитами.
Япония, в силу своей экономической конкурентоспособности, всегда являлась лакомым куском для звёздно-полосатого спрута. Но у японцев сложилось за века неодолимое: семейно-родственные отношения на доверии и национальных традициях пронизывали не только семьи, но и коммерческие фирмы, корпорации, которые отторгали паразитарных чужаков и готовили молодёжь к работе в своём государстве — доморощенных юных атлантов. Чтобы те, в своё время, приняли на свои плечи тяжесть японского чудо-небосвода. Кроме семейно-родственных отношений в Японии самым неподдающимся для америкосов были ещё и танки: не из стали и гусениц — из непостижимо изящных поэтических пятистиший школ Басэ, Танрин, Тэйтоку, ставших фундаментом японской литературы и культуры ещё в III-V веках.
Сорвал пион —
Он застонал.
Стою как потерянный
В вечерний синий час,
Пропитанный цветочной болью.
Я не могу найти цветов расцветшей сливы,
Что другу показать хотела,
Здесь выпал снег и я узнать не в силах,
Где сливы,
А где снега белизна.
Сюда, из здешних мест, из Синану
И из реки Тикума ты взгляни:
Вот камешек простой,
Но ты лишь ступишь на него ногой
И станет для меня он яшмой дорогой.
Вот это всё было крепчайшим цементом, о который ломал зубы звёздно-полосатый монстр, всаживая их в древнейшую эстетику японцев, измеряя её собственным аршином каторжан и бандитов.
Ныне для молодёжи не стало этих поэтических миров. В неё ржавыми гвоздями вбиваются "миры Мураками", пекущего с чёткостью хронометра по роману в год.
Растление изнутри и формирование Пятых колонн — эта практика отшлифована американцами на континентах и стала основным способом убирать с геополитической арены неудобных правителей и своих конкурентов.
Вот почему для старшего поколения мыслящих японцев Мураками сегодня — "Бата-Кусай": "невыносимо воняющая маслом" тля, подобная разве что нашим Горбачёву, Ельцину, Гайдару, Березовскому, Чубайсу, Грефу, Кудрину, с которых Америка слизала и слизывает свой нектар.
-- Анонс «Дня литературы» №3
Вышел из печати, поступает к подписчикам и в продажу мартовский выпуск газеты "ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ" (№3, 2011).
В номере: продолжение работы Владимира БОНДАРЕНКО "50 критиков ХХ века", его рассказ о конгрессе народов России в Грозном и беседа с председателем Союза писателей Республики Чечня Кантой ИБРАГИМОВЫМ; проза Новеллы МАТВЕЕВОЙ; поэзия Валерия ДИКОВА, Александра ДОБРОВОЛЬСКОГО, Геннадия ИВАНОВА, Сергея КОРОЛЁВА и Валентина МОЛЯКО; публицистика Александра СЕВАСТЬЯНОВА и Евгения ЧЕБАЛИНА. Александр ЛИСИН пишет о творчестве Михаила БУЛГАКОВА, Сергей ШАРГУНОВ — о новой книге Владимира БОНДАРЕНКО. Как всегда, читатели могут познакомиться с хроникой писательской жизни.
"ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ", ведущую литературную газету России, можно выписать по объединённому каталогу "Газеты и Журналы России", индекс 26260. В Москве газету можно приобрести в редакции газет "День литературы" и "Завтра", а также в книжных лавках СП России (Комсомольский пр., 13), Литинсти- тута (Тверской бульвар, 25), ЦДЛ (Б.Никитская, 53) и в редакции "Нашего современника" (Цветной бульвар, 32).
Наш телефон: (499) 246-00-54;
e-mail: [email protected]; электронная версия: http://zavtra.ru/.
Главный редактор — Владимир БОНДАРЕНКО.
Фёдор Гиренок -- Философия — это поступок
Философия — это то, при помощи чего меньшинство отделяет себя от большинства людей, отмахиваясь от них, как от назойливых мух. Философия — это граница между большинством и меньшинством. Как эта граница устанавливается? Очень просто. Вот пример. Мы смотрим на чашку. Что мы видим? Чашку. А что видит философ? Чашечность. Чтобы увидеть чашку, достаточно иметь глаза. А чтобы увидеть чашечность, нужно, скажет философ, иметь ум. Как только исчезает различие между меньшинством и большинством, исчезает и философия.
Философию придумали умные люди, которые не принадлежали к большинству, у которых не было своего места в мире. Поэтому умные люди всегда неуместны и несвоевременны.
МАРГИНАЛЫ
Философ — это, прежде всего, иммигрант, "лимитчик", гастарбайтер. Он всегда не местный. Он приехал откуда-то со стороны, из другого мира. Например, из Малой Азии в Грецию, как Анаксагор, которому в Афинах было ничто не мило, ничто не дорого. Для всех греков солнце — это бог, для Анаксагора — это камень. Понятно, что греки прогнали Анаксагора из Афин, и он умер.
Философ ни к чему не привязан, ничего не ценит, ко всему относится критически. Его не устраивают ни местные боги, ни местные традиции, ни местные власти. Философия — это всегда взгляд другого, взгляд со стороны, из иного мира. В нем, как у Гераклита, нет ни сочувствия к людям, ни сопереживания, но есть любопытство.
Философ — эстет, метафизик, а философия с самого начала является потусторонним взглядом на привычное, на близкое. Сократ, ученик Анаксагора, хотя и был из местных, но вёл себя как философ, то есть как чужестранец, как посторонний, разрушая мир подручного, обжитого, конечного. За это, да еще и за высокомерное поведение в суде, его и убили.
Никто не знает, оплакивала ли его Ксантиппа или нет, но к философии она не имела никакого отношения.
ПОЧЕМУ У ФИЛОСОФИИ НЕ-ЖЕНСКОЕ ЛИЦО?
Не-женское это дело — заниматься философией. Почему не-женское? Потому что философия рождается в обожающем взгляде, который бросает один мужчина на другого. Философы — это люди лунного света. У них то, что они чувствуют, растворяется в том, что они видят. Тогда как у всех нормальных людей видимый мир растворяется в мире переживаемом.
В момент, когда философия начинает рождаться в обожающем взгляде женщины, бросаемом на мужчину, тогда начинается деградация философии. И мужчина, как Ориген, должен оскопить себя, чтобы остаться философом.
Если взгляд обожания бросает на женщину мужчина, то от этого взгляда рождается не философия, а дети. Обожание между женщинами ни к чему не ведет. В нем ничего не рождается, кроме техники овладения телом. Но овладеть техникой — не значит совершить поступок.
