Но если вернуться к вопросу об отечественном кино, то проблем, особенно в области детского кино, более чем достаточно. Возможно, в Год кино какая-то часть будет решена.
– Библиотеки. В их работе многое меняется. Приходят новые технологии. Но в библиотеке рядом с домом почитать подшивку «Литературной газеты», других просветительских изданий нереально.
– Хм!.. ( Похоже, удивлён. )
– Что – книжки в печку, всем в интернет?
– Всё больше информации человек может получить через гаджеты. Желающему почитать «Литературку» в библиотеке могут помочь это сделать через интернет, если вдруг понадобится. Так развивается общество, это объективно.
В своё время, когда пытались закрыть многие библиотеки, я, в числе многих, выступал против, и их удалось защитить. Выделили большие средства, чтобы создать при них интернет-центры. Развитие продолжается. Во многих библиотеках могут помочь, особенно пожилым людям, повысить свой интернет-ликбез, здесь можно оставить детей на какое-то время. Библиотеки становятся социальными центрами. Такова практика и за рубежом. При некоторых библиотеках есть кружки музыки, поэзии. Кстати, удаётся продвигать тему открытия там буфетов, продлено время работы ряда библиотек. Может, где-то дойдёт до экспериментов в режиме нон-стоп во время сессий, выпускных и приёмных экзаменов. Библиотеки обязательно сохранятся. Как театры, которые сто раз хоронили.
– Но запах книг и газет испарится?
– Нет. Всё будет для развития человека, получения знаний. Думаю, любимые живые книжки и газеты не уйдут. Наша общая задача – направлять процесс модернизации в нужное русло. Без потерь для культуры.
– Парки Москвы преобразились. Это оценено. Может, за исключением того, что билеты на увеселения подчас слишком дороги. Какие ещё сферы «массовых мероприятий» надо подтянуть?
– Мне кажется, совершенствования ждут культурно-досуговые центры – галереи, музеи в районах города. Они зачастую пустуют, поскольку слабо организованы, не вписались во время. Нужно, чтобы там работали лучшие специалисты, а также, если говорить о галереях, чтобы выставлялись лучшие мастера и более смелой была реклама. Есть прекрасные примеры. Как есть и тяга, что показала выставка Валентина Серова.
– Знаю, что вы, так сказать, в передовиках среди депутатов Мосгордумы. Но если без иронии, то впечатляют цифры: у вас 74 процента положительных решений по 18 тысячам обращений избирателей за последний депутатский созыв. Фантастика! Однако не могу не спросить о творческих планах.
– Немало предложений сниматься, есть замыслы постановочные. Сейчас драматург Виктор Мережко пишет специально для меня сценарий, надеюсь – состоится. Есть предложение по участию в совместном кинопроекте со стороны Австрии и Венгрии, где задействованы коллеги из Великобритании и США. Конечно, много внимания уделяю фестивалю «Буду жить!». Словом, буду жить по-прежнему неспокойно. Но разве это плохо?
Беседу вёл Владимир СУХОМЛИНОВ
Пасынки культуры?
Искусство / Год кино / Документальный экран
Фильмов о нумизмате А.Д. Черткове и академике Б.А. Рыбакове – увы – больше не будет
Теги: искусство , кинематография
Обсудили реформирование неигрового кино. Цель – опираясь на «общее мнение», перевести систему поддержки кинопроизводства на новые рельсы – финансировать неигровое кино через компании-мейджоры, которые будут распоряжаться бюджетными средствами. Девиз – «Лучше меньше, да лучше!»
«Нужно ли, чтобы росло количество документальных фильмов, или нужно сокращать их число и повышать качество? – задавался вопросом О. Иванов, первый заместитель председателя Союза кинематографистов. – Огромное количество компаний занимается производством неигровых фильмов. Больше, чем игровых. Это маленькие студии, которые никто не видит». Но на средства, выделяемые на один художественный фильм, можно создать более 150 неигровых. Сумма поддержки докфильмов – лишь 65%, а остальное – из скудного бюджета студий, при том что документальное кино – не коммерческий продукт, а просветительский и образовательный ресурс.
Некоторые эксперты считают, что стратегия реформы отрасли – «пробурить две-три скважины в недрах госзаказа и установить акционерные краны». Всё идёт к тому, что производство неигрового кино должно стать делом нескольких монополистов-посредников. «По сути, это вопрос о том, как распределять деньги, – разъяснил Е. Савостьянов, Центр национального фильма. – Должно быть ограниченное число участников распределения, которым необходимо взять на себя ответственность за производство и качество конечного продукта. Они могут быть посредниками между министерством и независимыми производителями, которых они будут привлекать к созданию конечного продукта». Претензии к качеству – смертельное оружие в руках тех, кто мечтает расчистить многоцветную поляну документалистики в неукротимом стремлении многократно увеличить бюджеты своих студий.
«Я не думаю, что автоматическое укрупнение студий повлияет на качество работы. Всё зависит от того, кто работает» – Л. Коршик («Кинохроника»). «Нам говорят: «Мы сделаем крупные студии – мелкие сами отвалятся, – режиссёр Д. Завильгельский. – Там у вас будет худсовет, с голоду не умрёте, будете подконтрольными». «Я полностью разделяю опасения, – соглашается Н. Тихонов-Рау, – связанные с созданием механизмов, которые убьют господдержку маленьких независимых производителей». И В. Герчиков: «Не должно произойти появление 5–6 мейджоров. Это противоречит всем основополагающим документам, всем законам о тендерах. Есть маленькие студии, которые производят прекрасное кино, и есть большие, которые производят посредственное кино. Новая техника, новые технологии не требуют огромных коллективов». Документалисты понимают, почему их фильмы стали вдруг «экономически нецелесообразны».
Парадокс в том, что почти не финансируются проекты об исторической судьбе русского народа, а ведь именно там находится неисчерпаемый золотой запас исторического опыта славянской цивилизации, формирования единого этноса, его культуры и традиций. Этот фундамент исторической общности и есть самое мощное крепостное сооружение духовной силы и единства нации. Не поддержаны и проекты об академике Б.А. Рыбакове, М.П. Мусоргском, А.Д. Черткове, А.А. Шахматове, в Год литературы – о писателе и государственном деятеле В.В. Крестовском и т.д.
«Прочитав порядка 300 заявок в этом году, совершенно очевидно для меня, что эти заявки, которые написаны, маловероятны, потому что всё это взято из воздуха», – заявил Е. Григорьев, президент Гильдии неигрового кино и телевидения. Раз-два, шашку наголо! И нет трёхсот документалистов! Поэтому вместо «300 маловероятных» – проект самого Григорьева. «Сделка с местными жителями выглядит так. Мы вам – бесплатную образовательную программу, – предлагает он любителям кино из провинции, – а вы нам – свой прекрасный видеоконтент с правами, которые принадлежат нам». Индейцы, менявшие золото на бусы, замерли бы в изумлении! «Понятно, что мы не сумасшедшие, и кино мы их научить не сможем, но у каждого дилетанта в профессии кино есть одна уникальная штука – она называется ИСКРЕННОСТЬ. Это то, что сегодня ХОРОШО ПОКУПАЕТСЯ». Вот они – новые рельсы «экономической целесообразности» с «ресечем» и «девелопментом»! Но на них невозможно поставить тех, кто не торгует искренностью!
Идёт игра в тёмную. Какие проекты поданы – неизвестно. Кто из экспертов отклонил проект – неизвестно. Почему профинансировали этот проект – неизвестно. Придумали «резерв» – когда Экспертный совет рекомендует проект, а министерство его не финансирует. В резерв в 2015 г. попало 99 фильмов, которые так и сгинут в этом бездонном виртуальном подвале. Почему не финансировать их в первую очередь в следующем году – как прошедшие все этапы отбора? Кинорежиссёр Н. Сутырин предложил «ротировать экспертное жюри, каждый год полностью меняя его состав». Экспертный совет должен формироваться документалистами разных регионов. При этом члену совета следует воздержаться от участия в субсидировании. Нужна открытая защита допущенных ко второму этапу проектов, считает Н. Тихонов-Рау. При таком подходе невозможно проигнорировать проект.
В 2015 г. подано более 800 проектов и – странное молчание. В июне объявили дополнительный отбор. Финансовую поддержку получило 120 проектов – вдвое меньше, чем в прошлом году. И это на всю Россию, где одних субъектов – 85, многие из которых вмещают в себя несколько европейских государств не только территориально, но и по численности населения. В сентябре игра на этом поле чудес продолжилась: 40 студий сыграли роль статистов, поддержку же получила только одна организация – из опоздавших. В ноябре все вновь повторилось с «дебютантами»: 33 участника – один проект поддержан. И уж совсем неприлично, что в рейтинге, составленном документалистами, эти «избранники» занимают нижние строчки.
