Сергей Алексеев - Россия: мы и мир

Предание донесло до нас иное семя, к сожалению, не замеченное, а вернее, не вычлененное отечественными историками. Существует один любопытный документ от 1417 года – договор о свободной торговле и обоюдном непропуске врагов через свои территории между Москвой и Ливонским Орденом, где Василий Дмитриевич прямо именуется титулом «император русский» . Немцы, а с ними поляки и литовцы, присутствующие при заключении договора, отлично разбирались в титулах и знали, кто есть кто и кого как называть в грамотах. Достаточно сказать, что спустя полвека они же выговаривают Иоанну III, что тот не может называться «Великим князем всея Руси», поскольку западные области (Смоленск, Новгород, Псков) находятся под властью польско-литовского королевства.

Что же такое произошло, если вечные противники Москвы титуловали императором (кстати, еще и королем Московским) ничем особенно не выдающегося на первый взгляд Великого князя, которого прежде не называли даже царем, как его отца, Дмитрия Донского? А суть состояла в том, что в период княжения Василия началось зарождение Империи и мир, вольно или не вольно, уже почувствовал это.

Если Империю рассматривать не просто как форму власти, а как отдельную, самостоятельную цивилизацию, то она, Империя, не может возникнуть и утвердиться в одночасье либо по воле некоей личности. Когда же то или иное государство, завоевав своих соседей, объявляет себя таковой, то это ни к чему не приводит, ибо насильное объединение стран еще не есть цивилизация, обладающая главным свойством и признаком – живучестью . Примеров тому много, от Империи Александра Македонского до наполеоновской Франции и гитлеровской Германии. Империя как хорошее вино, которое прежде должно выбродить несколько раз, «подмолодиться», набраться крепости, насытиться вкусом да еще и выдержаться, чтобы получить эту живучесть и с годами только крепнуть, а не прокисать, медленно превращаясь в уксус.

Зарождению России имперской способствовали три важнейших события, напрямую с ней связанных. Первое: отец Василия, Донской, не только разгромил Мамаево полчище на Куликовом поле, не только положил начало конца ордынскому игу, но в первую очередь дал генеральное сражение Востоку и победил его. Все последующие набеги Орды уже ничего не решали. Второе: спустя ровно тридцать лет после великой битвы искусными дипломатическими стараниями сына, Василия (сейчас бы сказали – манипуляциями), руками Великого князя литовского Витовта, который был ему тестем, и русскими полками из Смоленска, Киева, Полоцка, Витебска и других западных княжеств были наголову разбиты рыцари Ордена под предводительством великого магистра фон Юнгингена. И это была не просто знаменитая битва при Грюнвальде; это был смертельный удар по Западу . Никогда уже больше Ливонский Орден не мог влиять на Москву так, как прежде.

И третье событие – Византия, православная Империя, Второй Рим, стремительно погибала под нашествием турок, и православная Русь оставалась ее единственной преемницей.

Немцы вместе с папой прекрасно знали об этом и не случайно наградили Василия Дмитриевича титулом «императора русского». Так что Петр I спустя триста три года был вовсе не первым императором, и сама Империя – цивилизация – уже зародилась, хотя и оставалась признанной пока лишь в Предании. По крайней мере это семя именно тогда было брошено в удобренную почву, и сам Василий уже обладал имперским мышлением и поведением , ибо не носился по стране с полками, не воевал, как это делали его предки – Великие князья, а сидел в Москве, дергал за нитки, связанные с Востоком и Западом, и добивался прогрессивных результатов.

Для пущей убедительности открутим еще один виток и позрим на сакральные события 1112 года. Это смерть Святополка и приход к власти выборного Великого князя Владимира Мономаха, положившего конец междоусобицам внуков Ярослава Мудрого. Но свершилось не только это явное и зримое деяние. Зерно Предания все-таки состоит в том, что вскоре Русь становится не княжеством, а царством и митрополит эфесский, Неофит, посланный в Москву Алексеем Комниным (императором Византии), воскладывает на голову Мономаха царский венец, дает «скипетр и державу» – крест из древа животворящего и чашу императора Августа и при этом провозглашает царем русским . И брак его уже чисто династический, королевский: женой становится дочь Гаральда, англосаксонского короля.

Вся история была заново переписана в угоду династии Романовых, то есть представлена в таком свете, что это не Рюриковичи, а предки боярина Кобылина «построили» русское царство, воздвигли империю Российскую, поэтому и был возвеличен Петр I, а не его предшественники.

Но вернемся в наше время и разберемся: кто мы есть ныне? Оправдываем ли мы свое самоназвание – «русские»? По праву ли носим знак принадлежности к этносу , который вычеркнули из наших паспортов, или только по привычке считаем себя и пишемся русскими, как писались обрусевшие иноземцы, а на самом деле уже не принадлежим к его Космосу? Что тут говорить, ведь многие наши соотечественники стыдятся своего происхождения, а то и открыто ненавидят все «тупое и дикое в этой стране». Дикости и тупости в самом деле хватает, как и во все времена, но назовите мне идеальный этнос без греха? Сосредоточение на самокритике – это, между прочим, положительное качество, указывающее даже не на мудрость, а на глубокую древность этноса , ибо все младосущие либо искусственно возрожденные народы сосредотачиваются на собственном восхвалении, как дети, еще только познающие мир и утверждающиеся в нем. (Самые яркие примеры – младосущие США и Израиль. Они и держатся-то в одной связке лишь потому, что «рыбак рыбака видит издалека», и одинаково стремятся управлять миром, дабы в нем утвердиться.)

Сосредоточение на самокритике – положительное качество, указывающее даже не на мудрость, а на глубокую древность этноса .

Русский – это не национальность, это судьба.

Все эти обязательные условия выстроены в том порядке, когда из первого вытекает второе, из второго – третье. Это жесткое зацепление полностью исключает возможность владения или обладания чем-нибудь одним; выпадение любой части из целого лишает права называть себя русским. Например, нельзя владеть культурой, не зная языка, хотя можно быть православным по вероисповеданию и даже придерживаться русских обычаев. А не владея первыми двумя, невозможно обладать ни образом мышления, ни, тем паче, манерой поведения. Однако при этом любой человек, поставивший себе цель определиться в «этническом пространстве», довольно легко может стать русским, шагая вдоль этих пунктов, как вдоль верстовых столбов. Однажды в нашей компании случайно оказался казак-якут (когда-то были и такие казаки), на вид натуральный этнический саха, который стучал себя в грудь и утверждал, что русский. Через десять минут общения так и оказалось, причем казак был настолько выразительным, ярким человеком, что я перестал замечать его якутский образ. Не имея специального образования (только средняя школа), родившись в казачей семье, где больше говорили на якутском, он владел русским языком, как родным (то есть имел живой слух), владел культурой и отлично ее знал, но самое главное, обладал русским образом мышления и манерой поведения .

Не зря сказано – «в начале было Слово»…

Всякий язык, как и могучая река, собирается из притоков. Наши прапредки именно так и понимали этот процесс, поэтому слова «речь» и «речка» – однокоренные. И мало того, однозначны слова устье и уста . Воды этого «речного бассейна» смешиваются в единую, и даже самому искусному химику не дано расщепить ее на составляющие. При слиянии еще можно, но в общем русле, а тем более в устье этой реки – никогда.