В то время уже поднимался Заволокин с его "Играй, гармонь". Мы в Ярославской области, кажется, даже раньше его, начали нечто подобное. Кроме гармонистов, собирали на праздники балалаечников. Прекрасные фестивали устраивали! Сейчас немногие поймут, почему вдруг в те времена нашу деятельность по возрождению национальной русской культуры пытались пресечь службы КГБ. Впрочем, если вспомнить, то и Василия Белова, и Валентина Распутина тогда считали опасными для государства. Так было. Меня и моих друзей преследовали. За что?! За гармошки и балалайки! За краеведение и монастырь. Стыд и срам! Это сейчас все чекисты православные стали, а тогда все было по-другому.
Особенно сильную поддержку я почувствовал, когда в моем районе решили построить атомную тепловую электростанцию, и я возглавил движение против строительства. Приходилось участвовать в разных конференциях, манифестациях, дискуссиях. Не всегда мы выигрывали, но народ нас поддерживал. Крепкая битва была вокруг строительства этой станции. Одновременно проходили выборы в Верховный Совет РСФСР. И меня на этой зеленой, патриотической волне люди выдвинули и избрали. Никакой особой политики тогда за мной не водилось.
В основном боролся за экологическую чистоту Родины. Тогда мне задавали вопрос: а что же ты предложишь вместо атомной станции? Я отвечал: нужна газификация. Потому мои первые годы депутатства и ушли на то, чтобы в своем округе выполнить главный наказ: провести газ в дома.
Мы стали широко газифицировать города Углич, Мышкин, Гаврилов Ям, Ростов Великий, мой родной Борисоглебский. Все десять лет я только этим, по сути, и занимался. Теперь осталось дать газ в два района. С каждым годом все труднее становится выполнять наказ: ликвидировали федеральную программу газификации России. Правительство ориентировано на поставку голубого топлива в Европу. Все французские села питаются нашим газом. Успешно строится газопровод по дну Черного моря. А российские села правительство как в советские времена не любило, так и теперь забыло напрочь. Потому и газификация Борисоглебского района затянулась. Пробиваю что есть сил. Через пару месяцев — сдача. Придется выступать, но трубить в фанфары не собираюсь. Так и скажу: это не праздник, это позор! Десять лет добивались газификации на своей земле!
Я рассматриваю депутатскую работу как работу по найму. Избирают и говорят: нужны дороги, школы, больницы. И приходится львиную долю своего времени тратить на исполнение этих наказов. На днях мы сдавали в Тутаеве дом ветеранов. Пятьдесят квартир. Все новоселы — участники Великой Отечественной войны. Каждый год приходится курировать и лоббировать десятки объектов. В этом году — семнадцать. Вообще, слово и дело — это фирменный стиль партии Бабурина, в коей я имею честь состоять.
В Ярославской области мы, например, поддержали недавно многие хоры и ансамбли патриотической песни. Провели конкурс за счет наших средств. Создали жюри, куда входили известная певица Татьяна Петрова, актер Николай Бурляев. Затем победителей отборочных прослушиваний собрали в театре имени Волкова, в Ярославле. Концерт растянулся на три часа! И все участники получили огромное количество хороших подарков.
Также стимулируем работу библиотек. Партия национального возрождения "Народная воля" провела в Ярославской области летопись сел и деревень.
Сегодня не секрет, что каждый год пять-десять деревень прекращают жить. Идея создания истории деревень нашла горячий отклик у краеведов. Пришлось продлить срок подведения итогов на три месяца. Предполагали шесть номинаций, а сейчас еще на двенадцать расширили. Материал собирается уникальный. После конкурса все краеведческие очерки будут изданы отдельной книгой. Обнаружилась деревня, где жил писатель Леонид Леонов. Или деревня Опальнево, где Федор Абрамов писал свои повести "Пелагея" и "Алька". Великая история живет в деревнях!
Патриотическая работа — это не риторика, не болтовня.
Корр. Вам приходится проявлять массу депутатских качеств. Заниматься в том числе и тем, что называется лоббированием. Раньше этот термин — лоббирование — использовался только в негативном смысле. Теперь, кажется, у него несколько другая смысловая окраска.
А.Г. Лоббировать приходится, потому что Москва целенаправленно, из года в год забирала все деньги у регионов. Ведь по бюджетному кодексу все налоговые поступления и акцизы должны делиться наполовину между регионом и столицей. В прошлом году забрали шестьдесят процентов. В этом году возьмут почти семьдесят. Скажем, табачный акциз составляет в Ярославской области почти два миллиарда рублей. Все сто процентов Москва забирает. А это восемнадцать процентов областного бюджета. На что мы будем строить дороги, больницы, издавать краеведческие журналы, газифицировать села и деревни? Вот и приходится лоббировать. Хотя это не мое дело. Прямая обязанность депутата — разрабатывать и принимать законы.
Чем отличается житель Москвы от жителя любой глубинной деревни? Ничем. Мы все равны перед конституцией и Богом. А у Лужкова почему-то пенсионеры получают доплаты, в то время как в регионах— едва наскребают на номинал.
В Верховном Совете мы принимали бюджет, и он составлял более 400 миллиардов долларов. Ельцин за семь лет промотал эту сумму и довел до 22 миллиардов. При таком бюджете олигархи, продав газа на 36 миллиардов, "отстегнули" государству только 1,8 миллиарда. Нефти продали на 24 милларда долларов, а в бюджет дали 1, 3 миллиарда. Леса продали на 10 миллиардов, а в бюджет— 300 миллионов. Потеря природных ресурсов обернулась бюджетным кризисом.
Президент Путин довел бюджет до 60 миллиардов. Думаете, что причина в удалении олигархов от власти? Вовсе нет. Он пополнил бюджет страны за счет обдирания регионов. Ярославская область может себе строить дороги и мосты, дома и газопроводы, но этого не происходит по той причине, что все деньги у нас забирает Москва. Вот я и вынужден заниматься борьбой с правительством, чтобы оно хотя бы часть денег возвращало.
Корр. Вы обмолвились, что каждый год в вашем округе умирает по десять деревень. Остановим ли этот процесс?
А.Г. Если бы президентом страны был такой подвижник и патриот, как Василий Иванович Белов, то этот процесс остановили бы. Почему умирают деревни? Потому что государство Ельцина — Путина стало для деревни не врачом, а могильщиком. Сегодня в деревне закрываются малокомплектные школы, клубы, почта, связь, медпункты. А что такое малокомплектная школа? Это школа в пятьдесят-сто учеников. Такие школы невыгодно содержать нынешней власти.
Не согласен я и с "подушевым" финансированием школ. Если в школе тысяча человек — она выживает. А малые— обречены. Денег нет на зарплату, наглядные пособия, электричество, расчистку снега. В этом году в моем Борисоглебском районе закрыли две школы.
Огромному количеству политиков, которые сегодня у власти, безразлична судьба деревни. Люди по-прежнему уезжают в города. А как может Россия, страна аграрная по природе, жить только за счет привозного продовольствия?
Чтобы остановить вымирание деревень, надо, во-первых, сохранить социальную инфраструктуру села, принять закон о минимальных социальных стандартах, рассчитать, сколько нужно человеку на хлеб, на образование, на медицину. Из этого исходить, а не из того, что у Лужкова есть хороший бюджет, потому что в Москве — восемьдесят процентов всех доходов страны, значит, он имеет возможность строить, доплачивать неимущим. А мы не можем.
Корр. Как часто бывает в жизни, не все подчиняется материальным законам. Я знаю, что в ваш малобюжетный округ, в глубинку лет десять назад вдруг валом повалили люди самых различных профессий, в основном интеллигенты. Тут кстати вспомнить о подвижничестве. Какова природа этого явления?
А.Г. Да, это была не мода, не волна, а доброе внутреннее побуждение. Тогда было время, когда на поддержку регионов давалась конкретная техника, средства— при правительстве Силаева. Не во всем, конечно, та программа была хороша, но до сих пор работают и живут в округе те ребята, которым я помог приобрести технику. Взять Володю Репина, деревня Новоселка. Там остались тридцать бабушек, ни одного работающего. Ферму закрыли, ему не отдали — все разграбили. Последнее помещение оставалось нетронутым, и мне пришлось, как говорится, применить административный ресурс. Он получил это помещение, и теперь вот уже десять лет деревня живет за счет Репина. Он дороги ремонтирует, врачей привозит, колодцы обновляет. Репин — бывший вертолетчик. Получил трактор, комбайн. Он пашет! Если бы его власть сейчас поддерживала, он бы и дальше жил. К нему сыновья приехали, внуки родились. Но Ельцин раз ударил, Путин второй, и в результате двор Репина опустел, дети уехали, он один остался. Работает из последних сил.
