Почти в каждом российском городе есть свой маньяк. И даже если его нет, люди верят, что он все равно есть. Например, год назад такой завелся в подмосковной Балашихе, милиция приписала ему от 3 до 18 жертв. Правоохранительные органы попросили местных жителей докладывать куда надо о подозрительных личностях. Через неделю в местном отделении лежали более 200 заявок. Каждый из заявителей изложил свои представления о маньяке как таковом. Один говорил, что преступник похож на священника - высокий и с бородой. Второй указывал на спортивное телосложение и малый рост. Третий - на битловские бакенбарды. Интересно, что эпидемия маньякоискательства поразила и другие подмосковные города: преступник с невообразимой быстротой перемещался из Дмитрова в Каширу, из Реутова в Волоколамск, каждый раз меняя облик.
Сексологи и психиатры отмечают, что в мире существуют только две страны, где маньяки не только плодятся с угрожающей частотой, но и творят самые чудовищные преступления, - США и Россия. Именно в них жестокость считается образцом мужского поведения. Человека и в России, и в Америке с самого раннего возраста загоняют в узкие рамки стереотипов поведения. И если мужчина не может им соответствовать, он рано или поздно начинает компенсировать дефицит мужественности агрессией.
Хорошо, если такой человек со стремлением к гиперкомпенсации находит себя в милиции, в чиновничьем, блатном или армейском мире. А если он, как Пичушкин, работает продавцом или, как Чикатило, - преподавателем в ПТУ? Менеджером или шофером? Где тут выход мужественности?
Еще одна ментальная черта российских (да и американских) маньяков - они карикатурно переосмысляют общественные стандарты. Чикатило в советские годы надписывал в политическом атласе имена руководителя каждой страны и председателя местной коммунистической партии, делал вырезки из «Правды» и на общественных началах проводил на заводах политинформации. Следователь Амурхан Яндиев, изловивший ростовского маньяка, вспоминал, как того подкосило крушение советской системы - без ориентиров Чикатило стал вдруг рассеянным и попался.
Наверняка и Пичушкин, в полном соответствии с нормой, смотрел «Смехопанораму» и отгадывал кроссворды в метро. Изолируют его от общества или нет, не имеет значения - маньяков у нас на всех хватит.
П. П.
В «шапке» федерального новостного портала три баннера поросячьей задорности: «Умерла жена Петросяна», «Когда же умрет Валерия?» и «Алине Кабаевой запретили сниматься голой». Последнее - трагедия. Все прочее - остроумие, «йумор», в этом желтом воздухе смерти нет, не бывает, быть не должно.
Профсоюзный деятель Б. рассказывал о начале большого пути: декабрь 1998-го, станкостроительный завод, несколько месяцев без зарплаты, забастовка. «Мы жгли костры во дворе, это фактически на Ленинском проспекте». Сейчас у него кабинет аскетический, зато секретарша красивая, - но скучно, не то, бумаги, иски, кодексы. А как мы проходили мимо всего этого - голодные люди, мерзлые цеха? В Москве уже вряд ли, а в регионах до сих пор эти костры в десятке метров от Гуччи и Армани - витрин повышенной горючести.
На голубом глазу - комиссия Общественной палаты РФ выступила против законопроекта о введении обязательного среднего образования. Это, говорит председатель комиссии, ректор ВШЭ Ярослав Кузьминов, ущемление прав и свобод несовершеннолетних граждан и вообще против конституции.
Напомнило: в газпромовском пансионате на Валдае я каждое утро видела мальчика с газонокосилкой. Он медитативно ходил по газонам, на которых трава уже была выскоблена до голой земли, и сбривал остатки, редкую зеленую щетину: страшно было смотреть, казалось, кровь брызнет, покажется белая черепная кость. А что поделаешь - должностная обязанность. Так и с образованием: едва-едва какой-то социальный рост, едва хоть какое-то «дать», сразу приходят - вжик, вжик. Норма - лысые земли, норма - под корень. Не злобы для, а - по должности, по профессии, по высшей экономической нужде.
Комиссия ОП, возглавляемая Кузьминовым, называется комиссией по вопросам - о, это хочется продекламировать! - Интеллектуального. Потенциала. Нации.
Массовые отравления. 40 человек, 60, 70. Тренд сезона: вместо паленой водки паленые сладости. 39 человек в Калмыкии отравились тортом «Рыжик» домашнего приготовления. Белковый крем - сальмонеллез, по всему судя. Торт на 39 человек - серьезный долгострой, произведение свадебному сродни, по телевизору обучают совмещать этажи с башнями и давить из шприца лебедь белую. Жуткое дело - застольная революция.
Радио «Шансон»: «Друзья всегда напомнят о себе, в Нью-Йорк напишут иль в далекий лагерь».
Вот так, думаю, живет реальный шансоновский пацан: меж статуей Свободы и шконкой. Отмотал срок - идет за визой. Рай и ад, небо и земля - и лишь конверты дружбанов как связующие нити.
Пожилой водитель раздражается:
- В Нью-Йорк любой дурак напишет. Все друзья будут, когда Нью-Йорк, все родня. Из гроба встанут!
- А в лагерь? - осторожно спрашиваю.
- Мама писала, тетя писала. Больше никто.
В Ульяновске прошла акция «Роди патриота в день России». Подвели итоги: приняли участие 549 женщин, родились 78 малышей. Победителям - сельской семье, трое детей - губернатор подарил УАЗ-«Патриот». Но чем хуже остальные 77? Мерещатся сюжеты фантасмагорические: стимулирующие средства - по блату, экстремальные народные технологии, интриги, обиды, подставы. Не попавших жаль до слез: графики, инструкции, хронометраж - за что боролись?
А для патриотизированных младенцев хорошо бы создать резервацию: три группы в детсадах, три школьных класса, три озера Селигер.
«Долину гейзеров откроют для туристов». Пешеходный тур - 1500 у. е., перелет из Москвы оплачивается отдельно.
Хоть плачь.
«Тоска по родине - давно…» Сейчас тоска другая: знай и учи свой край. Самые обеспеченные мои знакомые уже лет пять подряд отдыхают в России - Алтай, Камчатка, Урал, Заполярье - и странах, как говорится, СНГ: Иссык-Куль, Самарканд, Каспий, Армения. Это дорого, на круг - дороже Канар и Майорок, это чудовищный сервис, это обло и лаяй разводилово на каждом шагу, - но «стоит того», говорят они, гордые, совершенно счастливые. Внутренний туризм - самое дорогое удовольствие. Остальным же - кусать локти за то, что в глупой юности, совпавшей с умиранием Советского Союза, легкомысленно не поспешили посмотреть, потрогать, купить подъемные билеты. «Касаясь трех великих океанов, она лежит, раскинув города», - и казалось, что одна шестая так и будет лежать, никогда и никуда это не денется, перебьется, подождет, не сожмется до одной восьмой.
Н. пошел работать в неинтересную организацию на неинтересную работу и неинтересную зарплату. «Зачем?!» - «Командировки! Страну посмотреть. Сибирь обещают, Дальний Восток, дважды в месяц как минимум».
Аргумент убойный: все сразу завистливо умолкают. «Будет вакансия - свистни».
Телевизор веселит, но не радует. Владимир Соловьев вздрагивает подбородком, как Эдуард Хиль («В лесу, говорят, растет, говорят, растет, говорят, сосенка»). Гомосексуалист Алексеев орет депутату Чуеву: вы гомосексуалист! Такое впечатление, что у людей отобрали слова, оставив мимику и междометия.
Акция «Выучи гимн Москвы». Учить предлагается при участии некоего банка и покуплетно, видимо, чтобы щадить мозг. На билборде - Воробьевы горы и полстрофы из песни «Дорогая моя столица»: «Я по свету немало хаживал, жил в землянке, в окопе, в тайге». Если гимн - петь придется, «заиграет - встанете», как говорил автор другого гимна завистливым критикам.
Представила гимноисполнителей: мажорного школьника, циничного студента, свиномордого чиновника с пуговичными глазами. Как это произнесется от первого лица: я и окоп? я и землянка? Это кто там хаживал и похоронен был дважды заживо? Песня, сочиненная 28-летним Марком Лисянским в фронтовом грузовике осенью 41-го, в дни отчаяния и тотального ужаса («немцы в Химках»), - хорошо ли ей в устах этих дорогих москвичей?
Еще одно «присвоение символического». Которое по счету? Да несть числа.
«Здесь есть какая-то тайна». После полуночи супермаркет не принимает оплату пластиковыми картами, требует наличности. Но на входе нет предупреждения. Несколько раз наблюдала нервные разборки у кассы. Почему не объявить? Упорство восхитительной тупости. Один раз забыли - получили скандал - обиделись? Летят обратно в корзину балыки и грейпфруты, обиженно звенит текила, жена-«модель» шипит на мужа-«папика», тонко улыбается человек с поллитрой чего-то на бруньках и мятыми десятками.
